Боец десантной бригады - Равиль Бикбаев

Глава 15

Афганистан. Провинция Пактия.

1982 год от Рождества Христова

1403 год по хиджре - мусульманскому летоисчислению.

Дорогой сыночек!

Я уже дни считаю, когда ты вернешься. Так по тебе соскучилась. Уже и одежду тебе всю новую купила, на размер больше, чем та которую ты до армии носил. Ты же сильно вырос наверно! Даже поверить не могу, что ты такой большой стал и уже сам солдатами командуешь, ты уж их не обижай, помни, у них тоже мамы есть. Я уже и в институт сходила все программы собрала для вступительных экзаменов. Сыночек, ты попроси своих командиров пораньше тебя отпустить, тебе же еще к экзаменам готовиться надо. И не забудь взять характеристику. Ты слышишь? Не забудь, а то ты у меня такой рассеянный. А дома у нас все хорошо. Я не болею, работаю. Мне отпуск обещали дать, когда ты вернешься. Возвращайся скорей.

Целую, твоя мама.

28 марта 1982 года приказ № 85 Министра обороны: Уволить в запас призыв весны 1980 года. Дождались! Да пошла ты теперь на хер военная служба! Мы уже граждане, а не солдаты. Все! С нас хватит. Со всего батальона дембеля собрались отметить этот праздник, перепились водки и браги, в воздух из автоматов и пулеметов стреляли. Салют, вам ребята! Со всех видов стрелкового оружия, салют. Сигнальными ракетами, салют! Мирным огнем разукрашено ночное небо, не смерть, радость несут запущенные к звездам красные трассера. Как же от нашего призыва мало ребят осталось в первом батальоне, всего-то человек пятнадцать. Пьяные, счастливые. Для нас все кончено. Осталось только гадать, кто в какую партию на отправку попадет. А пока, можно валяться на койках и мечтать, нас уже не трогают, к службе не припахивают и расцветают в апреле красные маки в горных долинах Афганистана.

-Строится батальон! – доносится крик дежурного по батальону

-Строится вторая рота!- кричит снаружи палатки дневальный.

Лениво поворачиваюсь на койке с бока на бок и смотрю как выбегают на построение бойцы. Вчера я узнал, что попал в первую партию, отправляющуюся в Союз. Почти месяц, следуя незыблемой армейской традиции отдаю свое пайковое сливочное масло молодым солдатам: «Вам еще служить, а мы дома вволю пожрем. Кушайте внучки, дедушка угощает». Неделю назад сдал командование взводом вновь прибывшему лейтенанту и меня уже ничего не касается.

-Вставай, да вставай же! – толкает меня забежавший в палатку Лёха,

-Чего еще?! – недовольно ворчу я и отталкиваю его руку.

-Всю бригаду комбриг строит, - говорит стоя у моей койки Лёха. Смуглое лицо у него встревоженное.

-Да пошел он к духовой матери! – не вставая с кровати равнодушно отвечаю я, и улыбаясь, - Лёха мы же в первую отправку уходим, скоро в Союз,

-Четвертый батальон духи в кольцо взяли, - кричит мне Лёха и с силой бьет ногой по сетке кровати, - Да вставай же ты! Все наши уже пошли на построение!

Батальон окружили? Такого ещё не было. Построена бригада. Все в строю стоят. Только в охранении на позициях оставлены дежурные посты.

- Четвертый батальон окружен в горах, - лицом стоит комбриг к построенной части, - у них большие потери.

Даже утром в апреле уже жарко, беспощадно жжет горное солнце. Кружится у меня голова, пересохло в глотке, в четвертом у меня полно знакомых ребят, еще в учебке службу вместе начинали. В ротном строю никто не шепчется. Растет у всех напряжение: от командира роты; до последнего страдающего поносом солдата из минометного взвода. Напился мерзавец не кипяченной воды, а теперь и поносит. Боже мой какая ерунда в голову лезет, какое мне дело до этого засранца, какое мне вообще до всего этого дело …

-По данным командира батальона, подтвержденным авиаразведкой - сухо продолжает говорить подполковник, - силы противника составляют до полутора тысяч душманов вооруженных легким и тяжелым автоматическим оружием, в том числе и минометами. Если мы не деблокируем батальон, все погибнут.

После короткой паузы подполковник начинает рубить приказами:

-Всех без исключения в строй.

У меня холодеет под сердце. Колоколом грохочут «фибры души»: «Ну вот тебе и звиздец пришел!» Как же обидно, под самый дембель. Смотрю на немолодое загоревшее лицо подполковника и слушаю:

-В ротах и батареях в нарядах оставлять не более двух солдат. В охранении части оставить только дежурные посты. В штабе части остается только караул и знаменный взвод. Всех офицеров штаба распределить по боевым группам. Весь личный состав батарей и вспомогательных частей распределить по ротам в качестве усиления.

Мало, все равно мало. Один батальон, разведрота, батареи, хорошо если хоть шестьсот человек нас наберется. В четвертом батальоне еще триста. Девятьсот. В чужие незнакомые горы на укрепленные