Пожиратель душ. Об ангелах, демонах и потусторонних кошмарах - Генри Каттнер

Припомнив старую уловку, я вдавил большие пальцы ему под челюсть. Глаза Джоэля выкатились от боли, но хватка только усилилась. Тогда я впился ему в горло с такой силой, что ощутил между пальцами кровь.

Он дернулся, ослабив объятия; я вырвался и откатился в сторону. Джоэль судорожно выгнулся на полу, молотя руками, затем медленно поднялся на колени. Сила этого человека была феноменальна!

Покачнувшись, он упал на бок, перевалился через край дыры и исчез во тьме. Снизу донесся глухой стук.

Я кинулся к вороту. Казалось, минули часы, прежде чем мне удалось поднять жену наверх. Я осмотрел ее тело, но следов змеиных укусов не обнаружил. Слава богу, веревку заклинило, прежде чем она достигла дна нижней пещеры.

Барбара открыла глаза – и затряслась от страха. Я обнял ее, успокаивая, и тут услышал тихий пронзительный свист, отозвавшийся в памяти жутким воспоминанием. Свист доносился с лестницы, ведущей наверх.

– Барбара, – торопливо сказал я, – это еще не закончилось. Мне надо…

Она молча кивнула. Я вскочил и бросился к ступеням. Взбежал по ним и ударился головой в деревянный люк. Осторожно приподнял его…

И заглянул в хижину Серого Ястреба!

Серый рассвет сочился сквозь закопченные окна и щели рассохшихся стен. В комнате я увидел двоих. Человек в оперенном плаще и змеиной маске склонился над связанным пленником, в котором я узнал Серого Ястреба!

Змееголовый направил на него револьвер. Я с криком выпрыгнул из люка, но было поздно.

Правая рука Серого Ястреба метнулась из-за спины, держа что-то вроде веревки. Неуловимым движением вскочив на ноги, он, казалось, пожал руку противника. Револьвер со стуком упал на пол, а незадачливый убийца с диким воплем отшатнулся, стряхивая с руки что-то извивающееся, а затем принялся топтать его, продолжая истошно завывать.

Змеиная маска сползла набок, мешая видеть, и он сорвал ее, наткнувшись на стену. Мелькнуло искаженное ужасом лицо. Он распахнул дверь и бросился вон из хижины. Топот его ног затих вдали.

Старик-индеец увидел мое изумленное лицо.

– Да, – кивнул он, – это Крамер.

Позже с помощью Серого Ястреба удалось восстановить полную картину событий. Когда появились мы, Крамер увидел возможность сделать то, что задумал уже давно. Странное сияние в змеиной пещере и ожоги у Джоэля и его деда дали нам ключ к разгадке. Под хижиной Серого Ястреба скрывалось целое состояние – месторождение радия.

Крамер хотел купить ценный участок и обогатиться, но потерпел неудачу. Много поколений эта земля была посвящена богам зуни, и Серый Ястреб, последний шаман племени, ни за что не желал пускать на нее бледнолицых.

Цель маскарада стала очевидна. Я должен был поверить, что застрелил индейского шамана, хотя патроны в револьвере, который я выхватил из-за пояса у фальшивого Серого Ястреба, оказались холостыми. Потому Крамер и позволил мне так легко освободиться от пут и захватить оружие. Затем я бы сдался властям, и те не усомнились бы, что у меня была веская причина стрелять.

Джоэль также должен был принять человека в плаще из перьев и змеиной маске за своего деда Серого Ястреба, которому слабоумный внук привык повиноваться беспрекословно.

Барбару спасло лишь то, что застряла веревка. Крамер сам похитил мою жену из своего дома и отдал Джоэлю, сказав, что так велел дед.

Пока я освобождался от пут, Джоэль должен был взбежать по лестнице. В хижине Крамер быстро избавился бы от него, инсценировав самоубийство из-за смерти деда, – ни у властей, ни у меня не было бы причин думать иначе. Затем Крамер застрелил бы Серого Ястреба, напялил на него плащ из перьев и маску, а потом сбежал, оставив меня в уверенности, что старика убил я.

Естественно, освободившись, я и сам бросился бы наверх, чтобы довершить месть тому, кто принес в жертву мою жену. Изложил бы всю историю властям, и уж точно никто не заподозрил бы соседа-старателя.

Барбара погибла бы в страшной змеиной пещере, а Крамер, совершив двойное убийство, успел бы вернуться в свою хижину и нанести себе легкую рану, с которой якобы лежал ночью стонущим у ручья. На самом деле кровь на его рубашке принадлежала курице, обезглавленную тушку которой нашли позже, а в его доме обнаружилась заранее заготовленная поддельная купчая на землю Серого Ястреба.

Как выяснилось, шаман понятия не имел о богатстве, лежащем в земле под его лачугой, о том самом радии, что смертельным излучением изуродовал тело и разум несчастного внука и медленно убивал самого старика.

Тело Крамера было найдено у дороги, раздувшееся и посиневшее от яда змеи, которую Серый Ястреб вызвал своим особым свистом.

У нас с Барбарой есть причина быть благодарными старому шаману. Когда год спустя он скончался, неожиданное богатство перешло по завещанию нам. Мне было неловко принимать наследство, хотя Серый Ястреб и не винил меня в смерти внука. В общем, мы с Барбарой решили пожертвовать половину в пользу больницы.

Змеи внушают нам суеверный ужас до сих пор. Даже когда наша собака приносит дохлого ужа, я вижу страх во взгляде Барбары и мое сердце сжимается от жутких воспоминаний. Как ни изгоняй из мыслей случившееся в тех гибельных змеиных пещерах, чудовищные картины будут снова и снова возвращаться в снах, до самой смерти.

Кто приходит по ночам

Измученный лихорадкой, трясущийся от усталости Иоганн тяжело прислонился к высокому обелиску из потускневшего мрамора. Кладбище расстилалось морем тьмы, лишь вблизи виднелись неровные ряды серых могильных плит и надгробий. Он повозился с заслонкой фонаря, и яркий луч вырвал из мрака его лицо и тощую фигуру.

Глубокие тени залегли в провалах щек, распахнутые глаза горели. Болезненный румянец выдавал пылающий в мозгу жар, который выжег оковы страха и погнал на старый погост, куда мало кто рисковал приходить после заката. По слухам, среди этих могил уже давно поселилось таинственное зло. Кто-то бродил тут по ночам, а утром люди обнаруживали разрытые могилы с пустыми взломанными гробами.

Случалось, что покойников везли хоронить за двадцать миль к северу, в Крушен, но теперь такое случалось редко, поскольку ужас царил на кладбище дольше, чем помнили самые дряхлые старики, и деревню окутывал мрачный саван обреченности. К тому же в памяти осталась Великая чума, когда погибших сжигали и кто-то врывался в дома на окраине, охотясь за живыми. Человек десять исчезли бесследно, и тогда чумные трупы стали предавать земле на старом месте. С тех пор крестьяне спали спокойно, хотя время от времени очередной жертвой нечисти становился одинокий