Темиртау - Зеин Жунусбекович Шашкин

твой племянник,— сказал он добродушно.— Благодари, что еще только одними брюками отделался!

— Да нет, в самом деле...— продолжал Каир.— Первый раз надел, и вот...

Его слова прервал истошный рев Булата. Оказывается, Ажар выскочила из-за стола, схватила сына на руки и дала ему на весу несколько полновесных шлепков. Он сразу же захлебнулся от рева.

— Не смей бить ребенка! — сердито крикнул Курышпай и протянул руку к внуку.— Иди сюда, милый! Иди! Здесь тебя никто не тронет.

Булат вырвался от матери, подбежал к старику уткнулся лицом в его колени и зарыдал еще самозабвеннее. Каир посмотрел на него и пожал плечами.

Ну, вот и воспитывай ребенка, когда в доме есть добрый дедушка! — Каир раздраженно вынул из кармана портсигар и щелкнул крышкой.— И получается, все злодеи, один только дедушка добрый.

— А тебя, когда ты из носа еще пузыри пускал, на горбу старики не таскали? — взорвался Қурышпай.— Ты что, к деду за защитой никогда не бегал?

Дамеш, видя, что назревает настоящий скандал, незаметно подошла к Каиру и потянула его за руку.

— Не кури здесь! — сказала она.— Выйдем-ка.

Она вывела его на балкон, усадила и сама села рядом. Каир курил и смотрел на улицу. Был уже вечер, и город внизу гудел, как далекое море. Слышался шум колес, шарканье тысяч ног. Прямо перед ними горел разно. цветными огнями мощный фасад Дома культуры. Вспыхивала и гасла надпись: «Завтра в 7 часов вечера в университете культуры начинаются занятия факультета музыковедения». Каир громко прочитал эту надпись и спросил:

— Чувствуешь?

Дамеш посмотрела на него и улыбнулась.

— Чувствую, что лампочек директор не пожалел! Буквы во всю стену, хотел, чтоб сразу понимали, какой директор в Темиртау. Так, что ли?

Каир пожал плечами.

— Ну, а если бы и хотел, тогда что?

— А тогда ты хвастун! — засмеялась Дамеш.— А хвастовство, как известно, приводит к зазнайству. А от зазнайства до чванства один шаг.

Каир сердито отмахнулся.

— A-а! Разве тебе чем-нибудь угодишь? На заводе без году неделя, а уже заварила склоку. Вот хотя бы взять статью! Что, у тебя языка не было поговорить со мной откровенно? Зачем тебе сразу же понадобилась газета? Так друзья не поступают!

Он хотел высказать ей все спокойно и пренебрежительно, но голос его вдруг дрогнул от волнения, и он махнул рукой и отвернулся.

Дамеш ответила очень мирно и тихо:

— Каир, ты можешь поверить мне, что я даже не читала эту статью?

Он помолчал и спросил совсем иным тоном;

То есть как же это так?

В выпуклых глазах его на секунду что-то зажглось и сейчас же погасло. Дамеш поняла: он все бы отдал, только бы она тут была ни при чем. .

— Да так! — сказала она.— Пришел перед отъездом ко мне разъездной корреспондент «Советской Караганды» и спросил: «Вот мы знаем, что вы внесли ценное рационализаторское предложение, расскажите, какая его судьба?»

— Ах вот как! — Каир иронически улыбнулся.— Тут тебя, значит, и прорвало! Поэтому-то он и счел возможным написать статью не только от твоего имени, но даже и пустить ее под твоим именем. Знаешь, милая, так ли, этак ли, разница невелика.

Ее задел его тон, и она ответила суше, чем хотела:

— Да пусть ее и совсем не будет. Дело, в конце концов, не в этом. Но разве, говоря по совести, я не права? Когда я принесла проект твоему уважаемому дяде Муслиму, он даже и говорить со мной не стал, только бросил: «Ах, теперь и вы тоже изо-бре-тае-те».

— Так это он, а не я сказал. Вот ты бы и писала про него, а я при чем?

Она усмехнулась.

— А что ты мне ответил, когда я к тебе пришла, пом нишь?

Невесело рассмеялся и он.

— Если говорить откровенно, то пока большого смысла в твоей рационализации, я, как и все остальные товарищи, не вижу. Но я человек справедливый, честный и поэтому говорю про это только тебе.

Дамеш поморщилась.

— Вот так бы ты мне и ответил, сказал бы: я с твоим проектом не согласен и поддерживать его не буду. А вот даю тебе командировку на завод «Серп и молот», посмотри, как там работают люди, и убедись, что предлагаешь нам чепуху. Тогда бы было все ясно! А ты вместо этого развел волокиту — ни да ни нет. «Посмотрим, проконсультируемся, поговорим». Ведь только эта несчастная статья и заставила тебя, наконец, высказаться откровенно. .

Каир покачал головой.

— А ведь тебе ничем не угодишь. Вот ты и про командировку на «Серп и молот» говоришь с какой-то усмешкой, а знаешь, как мне за нее нагорело? Вот то-то, что не знаешь, и спасибо, что Муслим-ага выручил, замолвил за меня словечко в горкоме, а то не знаю, что и было бы. Так ты и Муслима в той же статье протащила.

— Как? Тебе за меня...— воскликнула Дамеш и схватила Каира за руку.

— A-а! Что там говорить!

Каир опять с раздражением махнул рукой и отвернулся. Не хотелось и вспоминать о том, сколько разговоров и склок поднялось на заводе после отъезда Дамеш. Те, кому он отказал раньше, побежали жаловаться в горком. И получилось: директор не пустил в командировку старых заслуженных изобретателей и дал ее без всякой причины молодой красивой женщине. А дальше шли намеки на то, почему директор так расщедрился. Каир вспомнил все это и торопливо перевел разговор на другую тему.

— Ладно,— сказал он,— об этом нам еще придется разговаривать! Сейчас я думаю о другом.

— О чем же?

Он ответил не сразу — подумал, прошелся по балкону и сказал:

— Понимаешь, вот я думаю о нашей молодежи. Не весь же век пасти им овец, правда? Скажем, мы завтра кончим строительство трех доменных печей, и Темиртау превратится в крупнейший металлургический центр на востоке. Сколько же тогда новых специалистов и просто рабочих нам потребуется? Страшно подумать! А вот я наблюдаю за молодежью и вижу — не очень-то она тянется к нам! Нет, не очень! Не понимает того, что без техники уже и сегодня шага не ступишь. Каждый метит угодить со студенческой скамьи прямо за дубовый стол с телефоном.—Он засмеялся.— Что, не так разве?

- Она кивнула.

— Очевидно, так. И ты, как пришел на завод, сразу и опустился в директорское кресло.

Каир нахмурился.

—