Беглец - Фёдор Фёдорович Тютчев

богослужения в царские дни, в кафедральном соборе персидский консул присутствовал с надетой на голове папахой.

Держал себя Муртуз-ага тоже несколько иначе. Не прикладывал так часто руку к сердцу и не отвешивал низких, подобострастных поклонов.

– А вы знаете, я к вам с просьбой, – начал Муртуз-ага после первых незначительных фраз; обращаясь к Рожновскому, – не согласитесь ли вы с вашими дамами и тем офицером, что был с нами на охоте, пожаловать к нам в Суджу? Там много интересного: увидите, как живут наши ханы, посмотрите их дворцы, наконец, сама местность очень интересна. Суджа напоминает немного Северный Кавказ. Я уверен, если вы согласитесь приехать, то не раскаетесь!

– А как далеко до Суджей? – осведомился Осип Петрович. – И как туда проехать?

– Я думаю – и пятидесяти не будет, а ехать можно сначала до селения Тун в экипаже, а оттуда уже верхом, так как за Туном дорога пойдет ущельем, и на колесах ехать почти невозможно; до Туна же дорога очень порядочная!

– А до Туна сколько верст?

– Больше половины, так что верхом вам придется проехать не особенно много, верст 18–20. Зато дорога чрезвычайно интересная. Все время ущельем, по склонам гор; виды восхитительны, вы просто залюбуетесь. К тому же там горы не такие, как здесь, совершенно обнаженные, без всякой растительности; наши горы покрыты лесом и кустарниками, в которых водится очень много Дичи, горные козлы и даже медведи. Медведей мы, разумеется, не встретим, но козлов можем увидеть, правда, издали, как они прыгают со скалы на скалу!

– Что же я, пожалуй, не прочь, вот только как дамы! – согласился Рожновский. – Мне, признаться, самому давно хочется побывать в Персии подальше от границы, а то я за четыре года, что живу здесь, бывал только в приграничных селениях, да и то на какой-нибудь час, не больше!

– Ну, а об нас и толковать нечего! – воскликнула Лидия. – Мы, разумеется, едем с восторгом, не правда ли, Ольга?

– Конечно, такая поездка очень интересная вещь, и я охотно поеду. Воинов тоже наверное поедет!

– Разумеется, в этом не может быть никакого сомнения, мы ему просто-напросто прикажем. Теперь только надо выработать план поездки. Экипажи мы где достанем?

– Надо будет нанять фаэтонщиков из Нацавли. Они часто ездят в Суджу; из Нацавли туда есть даже прямая колесная дорога. Не правда ли?

– Есть, – кивнул головой Муртуз, – но эта дорога крайне неприятная, очень пустынная, каменистая и скучная. Мы поедем прямо отсюда!

– А как же с верховыми лошадьми? – поинтересовалась Лидия.

– Верховых лошадей я вам доставлю сколько угодно:

– О, нет! – замахала руками Лидия. – Я если поеду, то только на своем Копчике; на другую лошадь я не сяду ни под каким видом!

– Если желаете, то это легко устроить: накануне поездки я пришлю за вашей лошадью двух своих надежных курдов, они доведут ее до Туна и там заночуют. Что касается меня, то я со своими людьми встречу вас у самого парома на персидской стороне и буду провожать до Суджей. В Туне мы устроим привал, слегка закусим, вы сядете на ваших лошадей, и к вечеру мы уже будем в Судже!

– Великолепно; ах, как я рада! – захлопала Лидия в ладоши. – Вы, Муртуз-ага, право премилый!

Муртуз слегка вспыхнул и опустил глаза.

– Помилуйте, – произнес он, – ваше посещение нам, суджинцам, будет большая честь и радость. Сардар сам хотя и болен, но будет искренно счастлив вас видеть!

– Когда же мы поедем?

– Я думаю, лучше всего в начале будущего месяца. Теперь еще чересчур жарко, а в первых числах сентября будет прекрасно! – заметил Рожновский. – В сентябре по утрам и к вечеру становится уже прохладно, а потом и дорога не так утомительна. Не правда ли, Муртуз-ага?

– Хотя для меня чем скорее вы приедете, тем приятнее, но, говоря откровенно, вы правы. Теперь действительно еще жарко, но в первых же числах сентября будет как раз впору. Надо вам знать, что в самых Суджах климат суровее, нежели в долине, а потому позднее начала сентября там уже значительно холодно, особенно по ночам.

– Нет, зачем же позднее! – возразил Рожновский. – Я надеюсь, мы соберемся числа 5–6; надо только с Воиновым условиться. Может быть, он сегодня вечером подъедет. Мы вместе все и обсудим, что и как, а теперь не пора ли обедать? Ты как, жинка, думаешь?

– Сейчас прикажу накрывать – ответила Ольга Оскаровна и вышла распорядиться по хозяйству.

– Вы что же, Лидия Оскаровна, – обернулся Рожновский к девушке, – так далеко сели? Садитесь поближе и будем балакать, пока жинка нам обед справляет.

Лидия пересела на диван против Муртуза.

Она была одета в светлую голубую кофточку, с вырезанным воротом и широкими рукавами. Серебряный кавказский пояс на галунной тесьме туго перетягивал ее стройную талию. Густые, пепельно-белокурые волосы были высоко подобраны и укреплены на маковке длинной булавкой в виде стрелы. Целый каскад мелких завитков ниспадал на ее высокий белый лоб.

Муртуз-ага с нескрываемым восхищением любовался молодой девушкой. В этом костюме она казалась ему еще лучше, чем в амазонке.

Если бы была его воля, он, кажется, сидел бы и только смотрел ей в лицо, молча, ничем не развлекаясь, никакими разговорами. Требовалось большое усилие воли с его стороны, чтобы заставить себя не смотреть ей прямо и пристально в глаза, в эти чудные, темно-темно-голубые глаза, казавшиеся по временам черными, с изящными, словно кистью художника нарисованными бровями.

Слушая мелодичный голос девушки, Муртуз-ага с трудом улавливал смысл слов и только глядел, как шевелятся ее красивые, пунцовые губы, как задорно сверкают за ними ее белые, ровные-ровные, изящные зубки.

«Если бы рай Магомета не был выдумкой мусульманской фантазии, и в нем действительно жили бы гурии, они не могли бы быть лучше», – думал Муртуз, любуясь Лидией.

Лидия не ошиблась. Только что успели встать от стола с чашками турецкого кофе перейти в гостиную, как приехал Воинов. Он очень часто посещал Рожновских. Если служба и занятия не позволяли ему пробыть весь вечер, он довольствовался тем, что, справившись о здоровье, сидел минут пятнадцать-двадцать, после чего уезжал назад к себе.

Ни для Осипа Петровича, ни для Ольги Оскаровны не было тайной, что Воинов без ума влюблен в Лидию, и так как он был им обоим весьма симпатичен, то они и не находили нужным мешать дружескому сближению между молодыми людьми. Вначале, с первых дней знакомства, отношения Лидии к Владимиру Аркадьевичу были весьма дружественные: он заметно ей нравился, и она находила большое удовольствие в его обществе, но за последнее время в обращении Лидии с Воиновым была заметна какая-то