Бен Шервуд - Человек, который съел «Боинг-747»

Стоя на стремянке, Уолли внимательно разглядывал открывшиеся его взору части конструкции, спрятанные под обшивкой самолета. С чего бы начать сегодня? Он постучал по алюминиевой шкуре кончиками ножниц и, примерившись, начал резать. На то, чтобы отделить от фюзеляжа квадратный кусок четыре на четыре фута, у него ушло минут десять энергичной работы огромными ножницами и пилой. При этом алюминиевые опилки сыпались ему в лицо и застревали в волосах. Уолли ничего не имел против. Ему даже нравилось прикосновение этих мелких частиц теплого металла. И запах, горьковатый, едкий, ему тоже нравился.

Спустившись с лестницы, он внимательно оглядел отпиленный кусок фюзеляжа. «То, что надо», — решил он.

— Сойдет? — произнес он вслух, возвращаясь с алюминиевым листом в амбар.

— По-моему, для пробы в самый раз, — согласился Нейт.

Уолли поднялся по приставной лестнице на второй ярус амбара и при помощи веревки с блоком затащил наверх свою сегодняшнюю добычу. Все пространство огромного амбара он знал как свои пять пальцев. Еще бы, ведь в детстве он проводил здесь столько времени: лучшего места для игры в прятки, чем это полутемное помещение, и придумать нельзя.

— Что ж, попробуем.

Уолли заглянул в зев огромной машины, сверху похожей уже не на холодильник, а на огромный кухонный блендер. Затем он надел защитные очки и опустил фрагмент самолетной обшивки в жадно разинутую пасть работающего вхолостую механизма.

Тот застонал, забился в конвульсиях и неожиданно смолк. Чертова машина, какой мотор к ней ни приставь, всегда отличалась своенравием.

— Твою мать! — не сдержавшись, выругался Нейт.

Уолли пнул машину по боковой стенке и подергал застрявший в стальных зубьях кусок «боинга». Медленно, словно нехотя, механические челюсти вновь заработали, пережевывая подношение. Из выхлопной трубы, закрепленной на противоположной стороне установки, повалил густой едкий дым.

Издаваемые машиной лязг и скрежет напоминали стоны умирающего дракона или какого-нибудь другого чудовища. Этот звук вырывался из амбара, разносился над окрестными холмами, мимо ветряной мельницы, эхом прокатывался по городу. Все обитатели Супериора прекрасно знали, что это за грохот и откуда он доносится, но, по молчаливому согласию, делали вид, будто ничего не замечают.

Уолли спустился вниз по канату подъемной лебедки и теперь нетерпеливо ждал результата у подножия странного агрегата, который все продолжал надрываться. Парень то и дело поглядывал на часы и, едва дождавшись условленного времени, повернул какой-то выключатель на передней панели. Машина заглохла, и скрежет стих. Уолли снял защитные очки и наушники, открыл маленькую дверцу в нижней части механизма и извлек оттуда красное ведро.

Оно было наполнено зернистой субстанцией серебристого цвета, от которой пахло как в магазине запчастей или на автомобильной свалке. Уолли с наслаждением запустил руку в эту еще теплую массу. Металлические опилки были приятны на ощупь, а главное, на сей раз Нейту удалось настроить машину правильно: полученный полуфабрикат был идеален по консистенции — опилки оказались не слишком крупными и не слишком мелкими. В самый раз.

Уолли обернулся к Нейту и с довольной улыбкой сказал:

— Что ж, по-моему, самое время немного перекусить.

Смотреть на то, как лучший друг день за днем ест по кусочку огромный самолет, — не самое приятное и легкое дело. Иногда начинаешь думать, что твой приятель окончательно свихнулся, но потом он вдруг вновь поражает тебя ясностью мысли и глубиной суждений. Вот уже вроде бы и не псих перед тобой, а интересный человек с богатым внутренним миром.

— До шестнадцати лет Конфуций был сторожем на кукурузном поле, — любил повторять Уолли. — Я это вычитал в «Альманахе фермера». Короче, нет предела совершенству.

Несколько лет назад Уолли написал письмо в компанию «Чириос», которая считается крупнейшим производителем сухих завтраков. В своем послании он предлагал фирме сотрудничество в новой области, а именно — в создании сверхпрочного клея. Вдохновила его на эту идею ежевечерняя борьба с остатками хлопьев, съеденных за завтраком и за день присохших к стенкам миски. Порой этот недооцененный клейкий состав так крепко схватывался, что Уолли приходилось браться не за губку и моющее средство, а за молоток и стамеску. В общем, никакие разрекламированные клеи самых известных марок не шли в сравнение с этой дешевой и простой в приготовлении субстанцией. В доказательство своей правоты и практической применимости этой идеи Уолли Чабб построил для Арфа будку без единого гвоздя. Для того чтобы приготовить клей, на котором должно было держаться все сооружение, Уолли просто высыпал пачку хлопьев в большой таз с водой и хорошенько размешал получившуюся массу. Будка с тех пор служила Арфу верой и правдой, но на производителей хлопьев затея Уолли впечатления не произвела. Служба по работе с клиентами не расщедрилась даже на официальный отказ. В ответ на свое послание Уолли Чабб получил лишь конверт, в который были вложены три купона на бесплатную коробку сухих завтраков.

Нейт сидел за кухонным столом и наблюдал за тем, как Уолли готовит обед.

— Тут Роза подобрала тебе еще несколько статей, — заметил Нейт. — Читал заметку, которую я привез в прошлый раз? Ну, про то, как связаны избыток алюминия в организме и болезнь Альцгеймера?

— Чушь собачья. Никаких доказательств, одни домыслы.

— Очень уж Роза за тебя беспокоится. Я ее почти каждый день встречаю, когда иду после работы в библиотеку. Она там тоже сидит и все выискивает какие-то статьи и книжки, в которых так или иначе доказывается, что есть самолет — не самое полезное занятие. Вот вчера, например, она нашла одну занятную статейку, кажется, в «Журнале Американской медицинской ассоциации», — что-то про избыток железа и вероятность инфаркта.

— Знакомая тема. Вот только есть одна загвоздка: наш врач утверждает, что в моем организме наблюдается дефицит железа. Так что в этом отношении я за свое здоровье не переживаю. Считай, наоборот, восполняю недостающее, — невозмутимо возразил другу Уолли.

Пока хозяин дома жарил себе и гостю гамбургеры, Пейт приложил несколько новых ксерокопий к изрядной стопке медицинских статей, предупреждающих об опасностях, связанных с неумеренным потреблением металлов.

— Вот и готово, — объявил Уолли, выставляя на стол две тарелки. — Чизбургер с луком и побольше томатного соуса — тебе. Чизбургер с луком и побольше тормозной жидкости — мне.

С этими словами он взял со стола большую бутылку, наполненную какой-то серой вязкой жижей.

— Не надумал? — поинтересовался Уолли у друга. — Попробуй, может быть, тебе тоже понравится. Сбрызни гамбургер моим соусом — глядишь, и самочувствие наладится.

— Я и так неплохо себя чувствую, — заверил его Нейт.

Уолли внимательно осмотрел свой гамбургер, снял с него верхнюю часть булочки и энергично выдавил струю серой жижи прямо поверх салата и лука.

— Не переборщил? — как бы невзначай осведомился у него Нейт.

— Не-а, — заверил его Уолли. — Глаз-алмаз, да и рука не дрогнет. За столько лет я свою норму не глядя отмеривать научился.

С этими словами он взялся за гамбургер. Зубы у него от природы были крупные и крепкие. Идеальный аппарат для жевания. Проглотив первый кусок, Уолли залпом выпил почти полстакана молока со странной серой пенкой. Затем, взяв с тарелки пару кусочков картофеля фри, он окунул их в свой зернистый серый кетчуп и с аппетитом отправил себе в рот.

— Помнишь, как мама всегда говорила? — промычал Уолли с набитым ртом. — Главное — умеренность.

Он принялся энергично работать челюстями.

ГЛАВА 4

Несмотря на то что фасад «Викторианского отеля» увивал плющ, а в окнах виднелись кружевные занавески, не было в этой гостинице ничего викторианского, да и отелем, не покривив душой, назвать ее было трудно. Это был самый обыкновенный придорожный мотель с претензией на романтику. Джей-Джей попросил поселить его в самый большой номер и первым делом отправился в душ. Больше всего на свете ему сейчас хотелось смыть с себя дорожную пыль. «Всего несколько часов в этом городке, — подумал он, — и я уже весь в земле». Стоя под душем и изо всех сил надраивая себя, он проклинал крохотную гостиничную мочалку и миниатюрный кусочек мыла. Ну кто мог придумать такой идиотизм, и главное — для кого? Для детей не старше пяти лет? Уж точно не для взрослого человека среднего роста и веса.

Джей-Джей вышел из душа и, причесываясь перед зеркалом, стал продумывать дальнейшие шаги, которые должны были привести его к успеху. Неожиданно все здание мотеля вздрогнуло. Затем опять наступила тишина. Еще несколько секунд — и комната опять задрожала. Испугавшись в первый момент, Джей-Джей быстро успокоился: в его памяти еще сохранились воспоминания об этом проклятии придорожных мотелей. В свое время он провел в подобных заведениях немало дней и ночей и привык засыпать под грохот проносящихся в двух шагах от стены тяжелых грузовиков и под сверкание мощных фар, лучи которых легко пробивали насквозь тонкие нейлоновые занавески на гостиничных окнах.