Алгебра любви - Марципана Конфитюр

что наша дорога в Пятигорск не будет вечной, и наслаждалась самым приятным обществом в мире.

Общество это состояло, разумеется, прежде всего из Кости Соболевского. Парнем он оказался не только умным и симпатичным, но и общительным. Игорь Аркадьевич тоже располагал к себе: командовал твёрдо, но вежливо и как-то сразу вызывал к себе уважение. А ещё с нами ехал забавный парнишка по имени Лёва Шаевич. Он тоже учился в "Семёрке" и занял первое место по округу среди десятых классов. При этом Лёве было всего лишь тринадцать лет - он был моложе нас с Костей! Из дальнейших разговоров стало ясно, что этот вундеркинд пошёл в школу с пяти лет, из второго класса сразу перепрыгнул в четвёртый, из пятого в седьмой, из седьмого - в девятый. Он писал компьютерные программы, имел первый разряд по шахматам, собирался поступать в Кембридж... и при этом был ужасно маленьким и смешным. Лёва постоянно красовался и рисовался. Со мной он старался быть изысканно-любезным, как английский джентльмен. И, хотя было очень похоже то, что за этими делаными ухаживаниями юный гений скрывает то, что истинный интерес к девушкам у него пока что не проявился, мне Лёва сразу понравился. С ним было весело.

Кстати, об ухаживаниях. Поскольку я была единственной дамой в компании, и учитель, и ребята стали обо мне заботиться. Помогали открыть ящик под нижней полкой, приносили кипяток из титана, позволили первой выбрать себе лежанку. Я, конечно, взяла нижнюю. Дома бабушка и мама много наговорили насчёт того, что верхняя полка - это кошмар, залезть на неё мне будет не под силу, а, если и удастся, то ночью я непременно с неё свалюсь и переломаюсь. Игорь Аркадьевич устроился напротив меня, Костя с Лёвой предпочли спать наверху - ну, им, мальчишкам, так и полагается. Таким образом, вчетвером мы заняли ровно одно купе - если, конечно, можно говорить о купе применительно к плацкартному вагону. Напротив нас, на боковушках, ехали две тётки - толстая и тощая. Едва поезд тронулся, тощая начала рассказывать своей попутчице о привидениях, экстрасенсах, целителях и необходимости чистить карму. Та, раскрыв рот, слушала, кивала и сетовала на то, что "а от народа-то всё скрывают".

Костя хотел, как он выразился "разоблачить мракобесов", но Игорь Аркадьевич велел ему не вмешиваться. Сказал: "с такими спорить - только нервы трепать" - и выдал нам всем по задаче. Потом по второй, по третьей, по четвёртой... В общем, так, за геометрией и алгеброй время до вечера и прошло. Прервались мы только однажды - чтобы запарить китайскую лапшу и поделиться друг с другом разной вкуснятиной, взятой из дому. Поели - и снова вернулись к задачам. Собственно, проводить время за поиском иксов и игреков нас вполне устраивало: и самим интересно было, и к олимпиаде подготовиться хотелось, и все попутчики только и делали, что хвалили нас. Они-то привыкли, что подростки в поезде - это постоянный шум, гам, мат, пиликанье телефонов, тупая музыка и так далее! А тут - на тебе, такие ангелочки! "Мечта родителей", как сказал один дяденька в трениках, проходивший за кипятком.

В общем, путешествие протекало благополучно. Вот только меня беспокоила одна мысль. Одноклассницы надавали мне кучу посланий для Соболевского и просили вручить их как можно скорее и строго конфиденциально, без лишних глаз. Улучить момент, когда рядом не было бы ни Игоря Аркадьевича, ни Лёвы, мне никак не удавалось. А ещё мучил вопрос: а стоит ли вообще отдавать эту любовную "почту"? С одной стороны, обмануть девчонок - это низко... А с другой - зачем помогать соперницам? Ведь я же вроде как решила добиваться Костю для себя...

В конце концов совесть пересилила личные устремления. Когда в одиннадцатом часу вечера проводники убавили свет, и решать задачи без риска ослепнуть стало невозможно, мы улеглись по полкам. Игорь Аркадьевич задремал, Лёва вытащил крохотные карманные шахматы на магнитной доске и начал играть сам с собой, Костя включил в плеере какую-то музыку. Через десять минут он вытащил наушники и отправился в сторону туалета: не того, что у купе проводников, а заднего, возле которого находится закрывающийся ящик с мусором, на котором очень удобно сидеть. "Вот она, возможность!" - поняла я. Вытащила из сумки пачку посланий, сунула ноги в специальные резиновые шлёпанцы для поезда и последовала за Костей.

Почти весь вагон дремал, только наши ближайшие соседки с боковых полок продолжали свою беседу. "Воду надо пить не простую, а отрицательно заряженную, - повествовала тощая тётка. - Такая есть только в Париже и в Гималаях. А из крана у нас положительно заряженная течёт. От неё все болезни, от неё лейкоциты в крови и миокард в сердце! От неё мужики умирают! И обезвоживание - тоже от неё!". Толстая попутчица восхищённо взирала на своего "лектора" и поддакивала: "Да-да... А от нас-то скрывают! Правительство-то молчит!". "Правильно, - кивнула ей худышка. - А у нас потом обезвоживание. И от обезвоживания отёки!". "У меня кругом отёки!" - вздохнула толстая, грустно продемонстрировав своё пузо, дожевав кусок колбасы и потянувшись в сумку за новым. Проходя мимо них, я с трудом подавила смешок.

Соболевский улыбнулся, когда, выйдя из туалета, увидел меня, сидящую на мусорке, и удивился, когда заметил в моих руках пачку писем.

- Это что? - насмешливо спросил он, указывая на них и, кажется, уже догадываясь. - Ты с ними в туалет пойдёшь?

- Нет... - я опять смутилась, но уже не так сильно, как тогда, в день нашей первой встречи. - Это тебе... письма... от наших...

- Что?! Снова от ваших девчонок? - удивился Костя. - Они, что, так и не успокоилась?

- Какой там - успокоились! Ты же видел, какая делегация явилась на провожать тебя на вокзал! Удивительно, что они не передрались там. Хотя, может, и передрались, когда мы уехали...

- Хм... А я-то думал, это они тебя провожали, - ответил Костя, присаживаясь возле меня. - Всё-таки попадание на всероссийскую олимпиаду - существенное достижение, особенно для вашей школы. Думал, ты там стала звездой класса.

- Звездой! Ну, конечно! Я интересую одноклассниц только из-за того, что знакома с тобой - их любимцем. А так я для них вообще не существую!

- М-да... Я должен был догадаться, - вздохнул Костя. - В таком коллективе, как ваш, интеллектуальные способности вряд ли в почёте.

- А откуда ты знаешь, какой у нас коллектив?

- Да все знают! Если ваши