Остров неопытных лириков - Зангаста Аста

— Это потому, — спокойно сказал Игорь, показав кулак начавшему было хихикать Рустаму, — что в основе стыда лежит инстинкт, предостерегающий подростков от сексуальных контактов. Тогда как твоя Инка совсем ещё ребёнок.

— Никакой это не инстинкт! — возмутился Рустам. — Стесняться родители учат. Меня, по крайней мере, учили.

— И ты тоже прав, — кивнул Игорь. — Помимо инстинкта, люди подчиняются правилам, которые диктуют, в каких ситуациях нужно стесняться, а в каких это делать не обязательно.

— А кто эти правила придумывает? — поинтересовался любознательный Витька.

— Мы и выдумываем, — сказал Игорь. — В смысле, все люди. И эти правила не очень логичны. Стеснительная девушка может спокойно раздеться догола, чтоб позировать группе художников. И густо покраснеть, если заметит, что ею, помимо художников, любуется делающий ремонт рабочий.

— В общем, со стыдом всё сложно, — подвёл итог Эдик. — Зря мы с ним связались. Лучше бы мы трение отменили! Ну съехали бы по траве в пруд — и что?

— Зато бы все искупались, — поддакнул Игорь, — а не только Рустик.

— Давайте закроем тему! — взмолился Рустам, трогая пальцем синяк. — Давайте лучше думать, что дальше делать.

— А давайте прибор в авоську с камнями положим и в Московском море утопим! — сказал Эдик. И тут же добавил, увидев вытянувшиеся лица товарищей: — Да шучу я, шучу. Давайте следующий закон обнулим.

— Подождите, — вскочил Витька. — Давайте сначала кое-что другое обсудим. Я предлагаю Инку к нам в компанию пригласить.

— Девчонок? — фыркнул Рустам, машинально потянувшись к разбитой скуле. — Нам даром не нужно!

— Инка хорошая, — заступился за девочку Витька, — с ней интересно. К тому же — она нам помогла.

— Я думаю, что её можно будет пригласить, — сказал Игорь. — С испытательным сроком. Но, — добавил он, поднимая руки, — не прямо сейчас. Мы её слишком мало знаем, чтоб доверить тайну трансформатора!

— Инка надёжный человек, — продолжил настаивать Витька. — Я ей верю как себе!

— А ты себе сильно веришь? — сказал Эдик, взъерошив Витькины волосы. — Пригласим мы твою Инку, только чуть позже. Когда с трансформатором разберёмся.

— Кстати! Когда я с Инкой болтал, то кое-что важное понял: трансформатор не до конца всё возвращает! Помните, Инка с Галкой в аквапарк без купальников поехали?

— Ну да, помним, — сказал Игорь. — Потому что если стыда нет, то купальник в аквапарке не обязателен. Взрослые женщины его носили, чтоб фигуру подчеркнуть. Но не всегда и не все.

— Так вот, когда Рустик стыд вернул, купальники у них не появились. Галка убедила себя, что просто купальник дома забыла. А Инка что-то заподозрила — у неё купальника вообще не было. Зачем тогда она вообще в аквапарк поехала?

— Это важное замечание… — начал было Игорь.

— Инка то, Инка сё, — перебил его Рустам. — Витька банально втюрился!

— А хоть бы и втюрился, — набычился Витька, — что с того?

— Да то, что девчонки этого не стоят, — веско сказал Рустам. — Они только визжать горазды. Давайте лучше решать, какой сегодня закон отменим. У кого какие предложения будут?

— Давайте монетку кинем? — предложил Игорь. — По очереди. Нас как раз четверо, поэтому кидаем по два раза. У кого первого орёл два раза подряд выпадет, тот закон на отменуи выбирает.

— А можно я Инку приглашу, если у меня монета два раза орлом выпадет? — ухватился за идею Витька.

— Инку ты пригласишь, если монетка на ребро встанет, — охладил его пыл Рустам. — Кидай уже.

И Витька кинул. Монета, как назло, с первого раза легла решкой. Следующий раз монеты кидал Рустам. И вот у него, как специально, сразу выпал орёл. Не успел Витька возмутиться вселенской несправедливостью, как Рустаму выпал второй орёл.

Лучезарно улыбаясь, он вытащил трансформатор из рюкзака и начал водить пальцем по кнопкам, читая вслух надписи:

— «Социальная ответственность», «Неизменность пола человека», «Трайбализм»…

На последнем слове Рустам не выдержал и душераздирающе зевнул.

— Ну, может, ещё раз стыд отменим, и в аквапарк? — предложил Витька. — В принципе, весело получилось. И девчонок позовём — мне нужно Анне купальник вернуть…

— Никаких девчонок! — воскликнул Рустам. — И хватит об этом. Правильно мне папа говорит — женщина должна знать своё место. Заниматься домом, семьёй, детьми. Им самим это интереснее, понимаете? Девчонки не ходят с парнями не потому, что мы их не берём, а потому что им с нами скучно. У них свои интересы — послушайте, о чём они на переменах говорят. Какая девочка на какую как посмотрела, кто с кем и против кого дружит. А нам, мужчинам, интересен мир и наше место в нём. Потому что мы — сильный пол!

— Боюсь, что у твоей сестры Малики по поводу сильного пола есть своё мнение, — язвительно сказал Эдик. — Она всё свободное время в спортзале проводит.

— И что? — насупился Рустам.

— А то, что она сильнее тебя будет. Чисто физически.

— Это всё Москва, — возмутился Рустам. — Женщины здесь возомнили о себе невесть что. Знаешь, как говорят у нас в горах? Курица, которая решила петь по-петушиному, — лопнула. Нужно указать девчонкам на их место. Вот, кстати, — добавил он, — и кнопка в тему. Прощай, «Равенство полов», — мы тебя отменяем!

И нажал на кнопку.

И ничего не произошло. Разве что девушка с плаката, сменившая, с возвращением стыда, спецовку на купальник, опять красовалась в спецовке. И исчез сидящий со своей старушкой на скамейке дедушка — старушка сейчас сидела одна. Последнее почему-то взволновало Эдика, и он начал высматривать отсутствующего старичка среди деревьев.

— Да что в этом такого важного? — пожал плечами Витька. — Есть старичок, нет старичка…

— Важно то, что мы не понимаем, почему это произошло! — поддержал Эдика Игорь.

— Эй, ньютоны! — крикнул им прыгающий, словно пружинка, Витька. — Мы для того трансформатор и включили, чтоб посмотреть, что будет. Если бы заранее знали, то было бы неинтересно.

И весело насвистывая, побежал к выходу из парка, сложив руки за спиной ласточкой. Друзья бросились за ним, не замечая, как оставшаяся в одиночестве старушка, вытащила из сумочки сотовый и зашептала в трубку, возмущённо тыкая в сторону скрывшихся за деревьями друзей скандинавской палкой.

— Интересно, а кто этот прибор сделал? — задумчиво протянул Эдик, когда они, устав нестись сломя голову, пошли по петляющей между деревьев тропинке. — Выглядит он так, будто его собрали в шестидесятых годах прошлого века. Ну, переключатели, там, кнопки, всё такое вот. Жаль, интернет не работает, а то я бы поискал.

— Не думаю, — сказал Игорь, — чтоб ты там что-то нашёл. Прибор выглядит так, будто его создатель точно знал, что делать, — первый опытный образец не был бы таким аккуратным. Этот прибор выпускался серийно, пусть и небольшими партиями. Подобный массовый выпуск не мог остаться в тайне. Это даже не касаясь того, что для подобной манипуляции законами природы нужны знания, опережающие всё, что знает даже современная наука!

— Ну и к чему ты клонишь? — спросил Рустам. — К тому, что трансформатор зелёненькие человечки собрали?

— Нет, для этого он слишком земной. Никто, кроме людей, не будет использовать болты и гайки земных стандартов. Так что правильный вопрос — не кто прибор сделал, а когда.

— Это ты к чему клонишь? К тому, что прибор из будущего к нам попал?

— Да. Основная функция прибора — отменять физические законы. А что такое «необратимость течения времени», как не ещё один физический закон?

— Не знаю, кто трансформатор сделал, — обхватив друзей за плечи, воскликнул заскучавший Витька, — но точно не феминистки!

— Это ещё почему? — уперев руки в бока, воскликнул любознательный Игорь.

— К нам домой часто мамина подруга заходит, — пояснил Витька, — феминистка до мозга костей. Так вот, если её послушать, у нас сейчас сплошное неравенство. Женщины угнетены мужешовинистичестическими свиньями — так она называет мужчин. На многие должности женщин не берут, в начальники они реже выбиваются, и вообще, на них лежит тяжесть ведения домашнего хозяйства и воспитания детей.