Остров неопытных лириков - Зангаста Аста

— Ну здравствуйте! — возмутилась Инка. — Ты, значит, батарейку бережёшь, а о том, что я волноваться буду, даже не подумал! А я волновалась, между прочим. Домой вот к тебе пришла. Хорошо, что твоя мама меня без вопросов к тебе пустила. Изумительная женщина, должна тебя поздравить. «Здравствуй, рада знакомству, проходи, комната Витьки налево».

— Да, она у меня такая, — скромно потупился Витька.

— Ты случайно не знаешь, ребята с острова вернулись? — спросил кутающийся в одеяло Генка.

— Представьте себе — нет! — воскликнула Инка. — Наших друзей уже вся полиция Москвы ищет. Их нужно срочно спасать. С ними однозначно что-то случилось.

— Я тоже так думаю, — вздохнул Витька. — Вот только ума не приложу, чем мы можем помочь. Мы здесь, а они на другой стороне земного шара. Без трансформатора мы туда не доберёмся.

— Может быть, просто рассказать всё взрослым? — осторожно спросил Генка. — Они гидросамолёт на остров пошлют.

— Нам просто не поверят, — вздохнул Витька.

— Но твоя же мама поверила? — не сдавался Генка. — Пусть она поговорит с полицией…

— Да полиция её ещё меньше, чем меня, будет слушать, — отмахнулся Витька. — Они таких, как моя мама, вообще в упор не видят.

— Чтоб спасти друзей, нам нужно отправиться к ним на остров! — заявила Инка.

— Но у нас нет трансформатора, — хором застонали парни, — нет самолёта, нет денег, нас никто не будет слушать…

— Вот вы нытики! — возмутилась Инка. — Сплошное «нет», «нет», «нет». Надо искать возможности, а не отговорки!

— А может, мы военных о помощи попросим?! — воскликнул Витька. — Я как-то ролик про одного польского школьника смотрел. У него папка в Афганистане на военной базе служил. И вот он из Польши прямо в Афган и рванул. Через Москву. Наши военные его на транспортный самолёт посадили и прямо к воротам американской базы довезли.

— Для такого трюка нужно родиться поляком. Русскому школьнику наши вояки только бы пендаля дали, — вздохнула Инка. — Мы, русские, ценим иностранцев больше, чем соотечественников.

— Но попытаться-то стоит? Вдруг на том острове, где они застряли, пресной воды нет?

— Оставим вариант с военными на крайний случай, — взмахнула рукой Инка. — Даже если военные нам помогут, то с трансформатором по-любому придётся распрощаться. Они его себе заберут.

— Эй, откуда такой негатив? — возмутился Витька. — Ты же сама просила искать не отговорки, а возможности!

— Это потому, что у неё уже есть план, — улыбнулся Генка. — Я угадал?

— Может быть, у неё и запасной трансформатор есть? — язвительно спросил Витька.

— Чего нет — того нет, — развела руками Инка. — Зато у меня есть человек, который совершенно точно нас выслушает и сможет нам помочь.

— И кто это? — ехидно спросил Витька.

— Не догадываешься? Ты же сам мне про него рассказал! Это изобретатель телепорта — московский миллиардер-физик Алексей Скоробогатов.

— Но в нашей реальности он никакой не миллиардер!

— А это не важно, — отмахнулась Инка. — Он гениальный изобретатель. По любому что-нибудь придумает.

Глава 9. Абьюз (нет)

Стоя на коленях на добела выскобленных досках палубы, Анна с тоской наблюдала за тем, как Бармалей препровождает расфуфыренных Иду и Игоря в капитанскую каюту.

«Я всего полчаса как рабыня, — со злой иронией подумала она, — а новоявленным хозяевам завидую, словно всю жизнь в услужении жила».

И тихонько рассмеялась, напоминая себе, что не стоит принимать окружающую её кривую действительность близко к сердцу. Как она понимала из путанного объяснения Игоря, эта реальность будет существовать не более трёх часов.

— Мы ещё будем над всем этим смеяться, — тихонько сказал стоящий на коленях Эдик, — когда у Игоря получится всё исправить.

— Ты хочешь сказать «если», — пробурчал Рустам. — Если у него получится всё исправить.

— Выше нос, Рус, — повернулся к нему Эдик. — Где наша не пропадала!

— Везде, везде пропадала… — застонал Рустам, потирая распухший глаз.

— Не ной, — цыкнула на него Малика. — Настоящий мужик не должен так себя вести.

— Настоящий мужик ничего никому не должен! — огрызнулся Рустам.

Но дурака валять перестал, то ли осознав, то ли испугавшись Бармалея, вернувшегося из капитанской каюты в расстроенном положении духа. Друзья поняли это по тому, как он швырнул им связку грубо выкованных кандалов — наручников, соединённых общей цепью.

— Cadena! — гаркнул он.

Испуганные друзья без возражений засунули руки в металлические обручи. Щёлкнули замки. После чего Бармалей поднял на ноги всю шеренгу, резко потянув за конец общей цепи.

— Llévalos a mi cabaña, — сказал он, обращаясь к старикану, который продолжал меланхолично елозить шваброй по палубе.

— Se hará, — поклонился старик, добавив по-русски вполголоса: — Долдон ты басурманский, лаптем в могиле тёртый.

— Вы русский? — удивлённо спросила Анна, когда ведущий их в поводу старик завёл их в крохотное тёмное помещение в носовой надстройке. — Вы нам поможете?

— Русский, это верно, — ответил дедок. — А что до остального, то господь в помощь! Сидите смирно, пока с вами старпом не разобрался.

Говоря это, он накинул цепь на висящий в стене крюк и вышел, заперев за собой дверь. Перепуганные друзья остались одни в тесной, заставленной разным барахлом полутёмной комнате.

— Ну вот что он за человек, а? — шёпотом возмутилась Анна, убедившись, что шаркающие шаги старика затихли в тёмном коридоре.

— Самый обычный, Аня, — вздохнул Эдик. — Такой, как все. Вот подумай сама: ну что он может сделать? По существу, он такой же раб, как и мы.

— Какой это он раб? — возмутилась Анна. — Свободно по кораблю ходит.

— Нет рабства безнадёжнее, чем рабство тех рабов, себя кто полагает свободным от оков, — вздохнул Эдик.

— Вах! Красиво сказано, — заметил лежащий на полу Рустам.

— Это не я. Это Гёте. Поэт такой, немецкий, — начал было объяснять Эдик, но замолчал, услышав приближающиеся шаги. В отличие от шаркающей походки старика, эти шаги сильнее скрипели половицами.

В следующую секунду дверь отворилась, и в проёме показался огромный темнокожий воин.

«Нам крышка!» — в очередной раз успела подумать Анна, перед тем как заметила зажатую в огромной руке мужчины жестяную поилку с кружкой.

— Ас-саляму алейкум ва-рахмату-Лла́хи ва-баракя́тух? — с вопросительной интонацией произнёс здоровяк, внимательно глядя на друзей.

— Ва-‘алейкум ас-саля́м ва-рахмату-Лла́хи ва-баракя́тух! — воскликнула Малика, прижимая руки к груди.

Вслед за ней эту таинственную фразу повторил Рустам и, с некоторой заминкой, Эдик. Здоровяк кивнул и, передав поилку Малике, скрылся в дверях, даже не посмотрев на сидящую на полу Анну.

— Вот что это было, а? — спросила она, как только удаляющиеся шаги затихли, утонув в шуме волн и скрипе такелажа.

— Воин пожелал нам мира, здоровья и благополучия в жизни земной и вечной, — пожала плечами Малика. — Я ответила тем же, добавив, чтоб на него снизошла милость и благодать Всевышнего.

— И всё? — подозрительно сощурилась Анна.

— На самом деле он спросил, являемся ли мы благоверными, — сказал Эдик. — И мы сказали, что да.

— И ты, Эдик? — с обидой в голосе спросила Анна.

— А что я? Это же не всерьёз, — пожал плечами он. — К тому же я татарин. У меня бабушка верующая была, так что чё-как говорить знаю.

— А вот сейчас было обидно! — вздохнула Анна.

— Что у меня бабушка верующая?

— У меня бабушка тоже богомолка, каких ещё поискать. Десять святых заступниц из десяти! Вот только этот хмырь — это я про дедка — мне водички не налил и здоровья не пожелал.

— Вы северяне. Мы южане, — сказала Малика таким тоном, словно это всё объясняло.

— И что?

— Мы разные.

— Да, это я уже поняла, — снова вздохнула Анна.

— Всё верно! — нарочито бодро воскликнул Эдик, чтоб остановить спор. — Это эволюция! На севере тяжело выжить, и вы, северяне, привыкли сражаться с природой.