Ведьмак: меч и свирель - Дмитрий Крам

как именно торчала кость- Еле дышал. Люди тут добрые, выходили. А этот как только ходить смог, тут же взлетел на коня и был таков! На тебя, кстати, походил, батец. Тоже в броне, суровый такой. Токма пониже тебя, сильно пониже. Да постарше, тоже сильно. Звали его чудно ках-то. Маргун что-ль?

— Морган?! — Вернер изменился в лице.

— А, ага! Точнëханько так!

Ведьмак перевёл на Эмиля ошарашенный взгляд. Тот ответил ему взглядом непонимающим.

— Давай ка выйдем. Извини нас, Гойка. — и Вернер едва не силой вытащил чародея не двор.

— Может ты прекратишь мельтешить и объяснишь в чем дело?! — вспылил Эмиль, отгораживаясь от деревенского пейзажа плотных капюшоном своей мантии. Ведьмак, до того меревший огромными шагами площадь, остановился и, резким жестом указав на лес зарычал, негромко, но очень беспокойно:

— Ты слышал что он сказал? Это херня едва не прикончила Моргана!

Антоан заметил как между ними воздух почти рябит от напряжения.

— Давай по порядку. Что за Морган? — вмешался он в ссору.

Вернер смотрел на него пару секунд, словно только вспомнив о присутствии поэта. А потом глубоко вздохнул и продолжил куда более спокойно.

— Верно… Морган от туда же откуда и я. Это он учил меня драться и выживать даже после самых тяжёлых ран. Один из лучших известных мне фехтовальщиков и, по совместительству, один из самых свирепых сукиных детей. Если он проиграл, да к тому же едва не дав дуба, у нас проблемы!

— Думаешь эта тварь тебе не по зубам?

Вернер огляделся и присел на подвернувшийся рядом пень.

— Надо подумать. — почесал он бороду и не дожидаясь реакции стал рассуждать в слух- Фехтую я, наверное, хуже. Но в целом… Хм… Ведьмак из меня получше будет. Я моложе и быстрее, не чураюсь ловушек и пальцы у меня не переломаны, могу быстро сложить знак. К тому же руки длиннее и шаг шире. — задумчиво пояснил Вернер.

— Вот это уже что-то. — кивнул Эмиль- Что ты говорил по поводу ловушек?

Гойка прежде с большим интересом наблюдавший из окна быстро отпрянул от него и скрылся в глубине избы.

— Ну так, чавось решил, братец? — показал он в улыбке плохие зубы. Перегаром пахнуло ещё сильнее, пока их не было староста явно не раз приложился к бутылке.

— Я берусь. Мне нужны всё подробности, свидетели, если имеется. Ещё я напишу список необходимых материалов для ловушек.

Гойка просиял.

— Да-а, есть у нас свидетель. Баба, иди сходи за тем дурнем!

— Дедом Митькой? — почти не слышно пролепетала девушка.

— Ну конечно, коза! Знаешь ещё кого-нибудь хто эту гниду видал, а?!

Девушка тут же исчезла за дверью сеней.

— Зачем так грубо то? — возмутился Антоан.

— Бей бабу молотом, будет баба золотом! — мерзко ухмыльнулся Гойка- Запоминай, юнец.

— А меня вот учили… — твёрдо заговорил чародей поднимаясь из-за стола- Что женщин надо любить и защищать!

— Ой-ой, гляньте ка, сыскался защитничек! Может тебя в гузно пнуть, чтоб не совал носу в чужие дела?

На этот раз ссору прервал ведьмак, грохнув кулаком о столешницу с такой силой что вся посуда подпрыгнула на два дюйма, и гаркнув чтобы всё трое заткнулись.

Через несколько напряжённых минут в хату вошла жена старосты, а за ней старик с длинными седыми волосами и большой лысиной от лба до макушки. Дед Митька, хоть и был невероятно стар ростом и комплекцией мог потягаться с Вернером.

— Звал? — забасил старик. Бросив на Гойку ненавидящий взгляд.

— Звал, звал. Вот это ведьмак. — мужик кивнул на Вернера- Приехал чудисче валить.

— Да уж ясно не водку с тобой хлестать! — огрызнулся Митька- Привет, ведьмак. Знаю зачем позвал, но пойдём лучше ко мне.

Кампания удивилась такому предложению, но спорить не стали. Гойка даже не вышел их проводить.

— Про Чащобную смерть узнать хочешь? Ну так слушай. — начал старик по пути к невысокой хижине на отшибе Аарделы. — Выглядит жутко, так и знай! На три головы тебя выше, худющий. А голова-череп, лосиный.

— Лосиный? Не олений?

— Я уже пол века егерем живу, ведьмак. Лося от оленя отличу. Я его встретил когда в лес пошёл. Набрал ягод да грибов, а дичи совсем не встретил. Иду и понимаю что даже птиц нет, а то поздней весной было, после Беллетэйна. Шёл, шёл и тут как давай из всех кустов на меня зверьё! Волки одежду подрали, окружили и стоят, не кидаются больше. Я с жизнью то простоился, как тут из бурелома вышло это страховидло! — Митька сглотнул, на морщинистом лбу выступила испарина- Не знаю уж почему, но отпустил меня. Ему сама природа покорна, так и знай, хотел бы в два счета догнал меня! Али зверушки евоные.

— Что значит "ему природа покорна"? — прищурился Вернер.

— А то и значит. У нас в лесу только тропами ходить можно, буреломище непроходимое! А чудовище по нему что водомерка по озеру шёл!

Ведьмак прищурился ещё сильнее. Затем почесал бороду и помедлив сказал.

— Я знаю кто у вас завёлся. Это леший, но поведение странное.

— Леший? — удивился дед- Это тот, что лес хранит, заплутавших выводит, ежели они духом чисты, да браконьеров крапивой хлещет?

— Очаровательное заблуждение. — не улыбнувшись ответил Вернер- Но увы, лес он может и хранит. Вот только, заплутавшего или браконьера он скорее выпотрошит и бросит, зверям на съедение. Лешие очень территориальны и, как правило, выбирают свои угодья в самом начале жизни. Странно что он появился только сейчас, судя по твоим словам он уже весьма стар.

Старик провёл их до дома, пригласив внутрь. В хижине стоял тяжёлый запах рассохшегося дерева и выделанных шкур. Убранство, состоящее из пары старинных кроватей с матрасами на соломе, грубого самодельного стола, пары стульев и плетёных из травы матов на полу, освещал тусклый огонь в очаге, над которым томился и булькал небольшой казанок.

— Ну заходьте, гостюшки. — улыбнулся дед- Я не богат, но закон гостеприимства помню. Да и внуча просила вас приютить. — при словах о жене старосты в глазах Митьки блеснул печальный огонёк.

Троица села за стол, из найденых в углу ящика и поржавевшего сундука вышли пригодные сидения. Ведьмак сел на один из стульев, идеально подходящих под их с егерем комплекцию. Старик удивительно быстро, для его лет, слазил в погреб и достал небольшой бочонок и ведро с чем-то серо-зелёным, копошащимся и сильно пахнущим речной гнилью.

— Сейчас раки будут. — констатировал он, грохнув на стол бочонок и бросая в бурлящий котелок солидный пучок укропа и ещё какие-то специи. По хижине пополз приятный пряный аромат.

Через четверть часа всё четверо с апетитом разгрызали покрасневшие