Разные годы жизни - Ингрида Николаевна Соколова

Олафу: «Ты мой Теплый, Сладкий, Свет мой...» Он благодарно сжал ее руку и промолчал. Потому что ему было уже сорок восемь и он уже забыл нежные и смешные слова, какие жаждет слышать женщина. К тому же он отвык произносить их; его жена в них не нуждалась, она желала не слов, а вещей, отраженной славы мужа и положения в обществе.

«Почему любовь пришла к нам с Олафом так поздно, почему нам остались только краткие предзакатные часы», — думала Инга, вслушиваясь, как в безгласной ночной тишине неравномерно — то быстро, то медленно, то словно выжидая — стучит сердце Олафа. — Я должна что-то попросить у лесной колдуньи...»

И в час рассвета она прочитала строчки из «Зимней сказки». А когда хромая леспичиха очутилась рядом с кроватью, неуловимая, как дуновение, Инга прошептала: «Я знаю, ты добрая волшебница, сделай так, чтобы мы, Олаф и я, стали вдвое моложе...»

Когда они пробудились, в хижине царил ледяной холод.

— Надо спешно затопить. Инга, где дрова? Ах, не знаешь? Тогда я пойду украду их. — И он убежал во двор вприпрыжку, как мальчик, и так же бегом возвратился, неся огромную вязанку толстых березовых поленьев.

— Давай чистить картошку! — скомандовал он, блестя глазами. — Что сидишь сложа руки?

Весь день они бегали по лесу, нарочно падая в сугробы, перекидываясь снежками, громко перекликаясь и целуясь на каждом шагу. И за весь день он ни разу не раскрыл ящика с красками и не взял в руку кисти. В тот день, сидя на снегу под развесистой елью, она медленно прочитала три, всего три строчки, возникшие у нее за целый день:

Я не желаю лета.

Лето — пора мотыльков.

И ты — улетишь...

Вечером, под узорчатым одеялом, все тело Инги сладко ныло, сон опустился на нее так быстро, что она даже не успела послушать, как сильно и размеренно стучит сердце в груди Олафа. А проснувшись третьим, последним их утром, Инга, сама не зная почему, снова прочитала строчки из «Зимней сказки». И на вопрос хромой феи, чего хочет она сейчас, ответила кратко:

— Пусть будет как в первый день.

И добрая волшебница понимающе кивнула:

— Если бы молодость знала, если бы старость могла...

Они провели в лесу и весь этот день. Приближался март. Днем солнышко славно пригревало, и с елок на сугробы падали серебристые капли, просверливая глубокие ходы, словно насекомые свои норки. А на холсте пробуждалась природа, неотвратимо и неудержимо, и это пробуждение будет совершаться до тех пор, пока существует эта круглая Земля.

На закате Олаф с Ингой стояли обнявшись у лесной хижины и не видели, что за ними наблюдала хромая лесничиха. Три дня на острове счастья пришли к концу.

— Спасибо тебе, — сказал Олаф. — Спасибо за то, что ты есть.

— И я благодарю тебя. И особенно, наверно, за то, что поняла: мне хочется жить только для того, чтобы греться подле тебя, чтобы ждать тебя, зная, что ты обязательно придешь. Я хочу слышать, как ты дышишь во сне. Я не жажду ни славы, ни денег. Мне надо совсем немного: только делать то, чего хочешь ты. Я напишу поэму, и она будет начинаться словами: «Ты мой хлеб и мой воздух...»

— Но у нас есть обязанности перед другими — перед теми, кого мы приручили.

— Понимаю. Но люди не должны жить без любви. И никогда не поздно предаться ей.

— Нас обвинят в аморальности.

— Но не аморально ли — жить с чужим и нелюбимым?

Старая хромая лесничиха стояла за кряжистым дубом и вслушивалась в разговор людей. Ей хотелось помочь им, но даже она, мудрая и справедливая, не знала, как это сделать: превратить их в молодых и увлеченных, ошибающихся на каждом шагу, или оставить пожилыми, когда рассудок преобладает над сердцем и страшно трудно отказаться от знакомого и привычного.

Когда Олаф и Инга зашагали в сторону города, старая, хромая, уродливая лесничиха — она же прекрасная, мудрая фея — воскликнула так громко, что эхо сбило мартовские сосульки:

— Люди, берегите чудо Любви!

СОДЕРЖАНИЕ

I МАЛЬЧИШКИ И ДЕВЧОНКИ

Попутчица. Перевод В. Михайлова

Фронтовой эпизод. Перевод В. Михайлова

Под Новый год... Перевод М. Крупниковой

Вспомни о стрекозе. Перевод В. Михайлова

Умер, кто забыт... Перевод В. Михайлова

II СОЛНЦЕ БАБЬЕГО ЛЕТА

У чужого костра. Перевод В. Михайлова

Сжалься надо мной... Перевод В. Михайлова

Предгорье. Перевод И. Елагиной

Любезная Карина. Перевод В. Михайлова

Капитуляция. Перевод В. Михайлова

Кайя и Каспар. Перевод В. Михайлова

Странная мама. Перевод В. Михайлова

Один месяц в году. Перевод В. Михайлова

III В ПОИСКАХ ИДЕАЛА

Соперница. Перевод И. Елагиной

Никогда никого не полюблю... Перевод И. Елагиной

В поисках идеала. Перевод Л. Лубейс

Последний бой. Перевод Л. Лубейс

Кое-что о Дине Зауре. Перевод В. Михайлова

IV В ОЖИДАНИИ ЧУДА

Ложь. Перевод В. Михайлова

В ожидании чуда. Перевод В. Михайлова

Два свободных человека. Перевод В. Михайлова

Сентиментальная зимняя сказка. Перевод В. Михайлова

Примечания

1

В плен (нем.).

2

Лайма — богиня счастья древних латышей; Нелайме — несчастье, недоля.

3

Ну и ну коллега, здесь столько прекрасных дам, а вы торчите в лесу один, как бирюк (нем.).