Не вернувшийся с холода - Михаил Григорьевич Бобров

— Судьба поставила меня на их место. — Енот криво ухмыльнулся. — А я просто этого не заметил. И ведь Надежда звала в штаб “Рейда”, так нет же! Бегал с мечом и радовался, что крутым бойцом стал. А мог бы хоть что-то сделать, чтобы избежать леса печных труб… Онест здешних пахарей обирал, но хотя бы не убивал! Твой крылатый парень оказался куда умнее.

Эсдес подскочила:

— Так это ты был там, в кафе, за столиком Вала и Куроме! Я не знаю, как в бою, но ты ненормальный! Вал бы достал тебя в один прыжок!

— Вряд ли твой моряк стал бы рубить людей, чтобы протолкаться ко мне сквозь толпу. Он такой… Отражение Тацуми.

Эсдес молча вышла из шатра. Барон проводил ее взглядом и поинтересовался тихонько:

— А кстати, как вы в бою? Хотелось бы понимать, с кем иду.

— Я как тот Хорус. — Енот понурился. — Не знаю, как вести себя на войне. Фехтовать не обучен. Учился так: рубанул и сбежал. А завтра, боюсь, блокировать придется, шаг-подшаг считать.

— Могу вас успокоить, в массовой армии мало великих мастеров, — сказал Носхорн. — Шаг-подшаг и прочие кунштюки хороши для дуэлей на булыжных мостовых, для фехтовальных залов, где ровный пол и единственный противник. В поле чаще всего используются прямой удар и прямой отвод. Знал бы я, как вы рубитесь, мог бы что-нибудь подсказать.

И прибавил решительным голосом:

— Хотел бы поединка с вами.

Енот поглядел вслед вышедшей женщине:

— Из-за нее?

Барон повертел головой:

— Ни по мне, ни по вам она плакать не станет. Разве что, и правда, Тацуми… Если в самом деле нужен повод, то за Даранга. Я-то ему проиграл. А вы победили. Именно в поединке. Хотелось бы знать, как.

— Ну, не сейчас же этим заниматься.

— Безусловно. Вернемся с холода…

Зашуршал полог шатра, к огню подошла Эсдес:

— Я придумала. Ты упоминал Рана, так? А он же именно в соборе погиб. Я скажу, что посольство следует в собор, помянуть погибших в том славном бою, когда “Рейд” пытался открыть ворота. И нисколько не солгу, потому как Ран вполне заслуживает памяти. Вы же, барон, вполголоса намекнете самой продувной роже из встречающих, что-де “Рейд” не хочет разговаривать в крепости, как арестованные перед следователем. А в соборе обе стороны могут обсудить свои дела, не теряя лица. Для нас же важнее всего, что арбалетчиков там на хорах не посадить. Хоры мы с Валом, тем бешеным алебардистом и Тацуми — летом снесли. А если они спрячут какие-то отряды в крипте или приделах, то двери в те помещения заблокировать все же проще, чем отражать обстрел со всех сторон.

— Отлично придумано! — разом сказали мужчины.

— Тогда седлайте коней, небо уже посветлело. Флакончик повару выдан, пусть отмерит каждому по капле. Восход скоро. Сегодня солнцеворот, и световой день короткий…

— Хорошо хоть, ясный, — проворчал Носхорн. — От серых туч в глотке ватой воняет.

Выйдя из шатра, Енот запахнулся поплотнее, огляделся:

— Небо чистое. И правда, пора седлать. Точно к восходу будем перед воротами.

* * *

Перед воротами, на расчищенном от халуп квадрате, в неправдоподобно-четком строю сотня конников салютовала вскинутыми клинками. За спинами посольства поднялось уже солнце, и белые прямые мечи вразнобой засверкали отраженным блеском.

Впереди тринадцати всадников протянулись длинные резкие тени: синие на снегу и черные на ржаво-коричневой городской стене. Весь мусор из рва исчез; большая часть самостройного предместья исчезла также. Направо вытянулись низкие черные бараки, крытые еще не успевшей сгнить соломой; налево раскатился ковром буро-белый, разбитый копытами, плац. Только Эсдес могла оценить эти изменения, больше никто из послов ранее не бывал в Пыльном. Но прекрасное снабжение и организацию армии Запада мог оценить любой. Там и здесь прохаживались рядовые и офицеры корпуса вторжения — все в плотных стеганках, целой обуви. Сами на вид сытые, с хорошим оружием.

Пропустив послов, почетный караул разделился: тридцать конных под узким черным треугольным флажком торжественно двинулись впереди; десяток самых разодетых наездников под белым бунчуком присоединились к посольским; замкнули же колонну две тридцатки под красным и белым треугольными флажками.

После черно-белого, провонявшего погребальными кострами, леса; после страшно-белого поля, расписанного бурыми брызгами, продутого хмельным сырым ветром — город Пыльные Ворота безо всяких натяжек поражал красотой и уютом.

Восходящее солнце красило нежным светом кремовые, рыжие, светло-кофейные стены; контрастными темными свечами там и тут высились вечнозеленые кусты с сизыми ягодками. Над глазурованной черепицей оград в синем рассветном небе горели красные шарики рябины. Надраенные металлические ручки сияли не хуже доспехов почетного караула; выметенная мостовая блестела, как будто ее с мылом отскребали.

Посольство медленно, торжественно продвигалось по широкой главной улице прямиком к Собору. Представители западных королей уже явились на переговоры: им, как хозяевам, подобало встретить гостей, а не томить ожиданием. В этом все детали протокола выполнялись, и тут захватчики ничем не погрешили против правил вежливости. Да только после перехода по мертвой земле вся рыцарская учтивость выглядела издевательски.

“Путешествие по степи как жеваный картон, — думал Енот, оглядывая город из-под прикрытых век. — Не вспомнишь, второй раз пережить не захочешь. Но и выкинуть не получается, нельзя.”

Понемногу надвигалась громада Собора. Как Эсдес и предполагала, восточную колоннаду никто не восстанавливал. Война, смена правительства — не до того. Огородили досками, на чем и бросили. Скорее всего, каменные балконы хоров тоже в руинах. Если даже заменили деревом — не беда, за деревянными стойками много стрелков не спрячешь. Да и пробиваются брусья ледяной иглой, это не каменная баллюстрада, от которой, по словам Енота, отскакивают даже пули “огнестрела”.

Посреди гулкого холодного собора гостей ожидали семь начальников западной армии — в парадных доспехах с золотой чеканкой, в огромных беретах с роскошными перьями; в напряженном ожидании новостей.

Не выдержав, начальник гарнизона спросил командующего:

— Но в составе посольства тоже указана Эсдес фон Партас! Кто же тогда угрожает нашему сообщению между Алмазным Бродом и дальше на восток?

Командующий прикрыл глаза. Ответил, давя зевок:

— Двойников используют давно, не бог весть какая хитрость. Только это совершенно не в характере Эсдес, насколько можно судить по сводкам. Заставить нас гадать, кто из них в парике? Зачем? Разве противник начал какие-то действия? Готовятся к наступлению?

— Перехватывают небольшие караваны с рабами. Сколотили порядка двух сотен. Вооружены трофеями, питаются захваченными лошадьми…

— Полковник, сводки я умею читать и без вас. Полночи глаза протирал. Нечего сказать — помолчите. Я должен подумать… Как там звался ее наставник, жирный премьер-министр… Онест?

— Так точно.

— Это в его стиле. Намеки непонятно на