MARVEL: Небесный Кузнец - Expero

При всей моей любви к литий-ионным аккумуляторам, на них далеко не уедешь. Мне нужно что-то на порядки мощнее. Компактное, стабильное и способное выдавать энергию в сотнях тысяч, а лучше — в миллионах Ватт.

Первым на ум, конечно, пришел он. Венец творения Тони Старка в пещере. Дуговой реактор на палладиевой основе. Инженер внутри меня довольно хмыкнул и услужливо подсказал, что да, в моих гаражных условиях это более чем реально. Особенно учитывая, что руда у меня уже есть. Есть пара нюансов с обработкой радиоактивного палладия, но это решаемо. На выходе — миниатюрная звезда, работающая на бета-распаде изотопов, производящая гигаватты энергии практически без тепла и отходов. Из минусов — на эту игрушку придется убить весь день, отложив все остальное. Но… минус ли это? Стать первым в этом мире, кто создаст подобную технологию? Очки Ремесла за такое должны посыпаться щедрым дождем.

Я мысленно пробежался по другим вариантам, просто чтобы убедиться в правильности выбора. Микро-фьюжн фузор, создающий плазменный шар для слияния дейтерия? Элегантно, красиво, но нестабильно и на выходе всего пара миллионов Ватт. Нано-графеновый гиперконденсатор из старых CD-дисков и батареек? Хитроумно и в духе гаражного инженера, но это скорее аккумулятор-спринтер, выдающий мощные импульсы, а не марафонец, питающий систему постоянно.

— Да уж, они по всем фронтам проигрывают сумрачному гению отчаявшегося Старка, — пробормотал я в пустоту гаража. Выбор был сделан. Сегодня я повторяю подвиг Тони, пусть и бесстыдно считерив с помощью знаний, полученных от системы, а завтра… Глядишь и до первой брони недалеко!

Часть компонентов я выдернул из старой электроники, но за остальным пришлось ехать в город. Краткий список покупок — соляная и азотная кислота, вакуумный насос, небольшая ювелирная печь, баллон с дейтерием и, разумеется, усиленные защитные фильтры и перчатки. Потратив около шестисот долларов и час времени, я вернулся в свое святилище.

Приступаем к этапу первому: добыча чистого металла! Достав из инвентаря кусок палладиевой руды, я молотком разбил его на мелкие части. Граммов пятьдесят закинул в старый, но мощный блендер. Рев мотора, скрежет металла — через минуту у меня был мелкий, пыльный порошок. Надев маску, я аккуратно пересыпал его в колбу и залил «царской водкой» — жуткой смесью соляной и азотной кислоты, которую я подогрел до 80 градусов. Это химический коктейль, способный растворить даже золото.

Под полной мощностью моей собранной на коленке вытяжки, я помешивал адское варево. Раствор шипел и испускал едкие оранжевые пары. Спустя полчаса он наконец приобрел насыщенный желтый цвет — палладий превратился в хлорид. Отфильтровав его через обычную бумагу, я добавил в колбу нарезанную полосками цинковую фольгу. Простая химия: цинк активнее, и он буквально выталкивает палладий из раствора, занимая его место. Через пятнадцать минут на дне колбы осел невзрачный серый порошок. Чистейший палладий. Высушив его феном, я засыпал порошок в тигель и отправил в ювелирную печь. При тысяче градусов он расплавился и застыл в виде идеального стержня весом около 8 граммов.

Теперь можно приступать ко второму этапу: обогащение! Вот тут и начинается магия, недоступная этому миру. Природный палладий — как мешок с орехами. В нем есть все подряд, но для работы нужен лишь один конкретный сорт — редкий изотоп Pd-107. В руде его всего около процента. Он и есть источник энергии, но распадается он мучительно медленно. Чтобы реактор выдавал гигаватты, как у Старка, нужно было сделать две вещи: увеличить концентрацию «правильного» палладия и заставить его распадаться быстрее.

С помощью простого электролиза, пропуская ток через раствор с палладиевым стержнем, я заставил нужный мне изотоп Pd-107 осесть на катоде. Это как магнитом вытащить из кучи металла только нужные железные опилки. Затем — самое интересное. Я закачал в пористую структуру обогащенного палладия дейтерий — тяжелый водород. По сути, я «накормил» палладий катализатором. Дейтерий, впитываясь в металл, начинает на атомном уровне «тормошить» ленивый изотоп, заставляя его распадаться в тысячи раз активнее. Без этого реактор выдавал бы энергию свечки. А так — он разбудил спящего гиганта.

Третий этап, он же финальный: экранирование! Теперь мне нужно запереть всю эту мощь и радиацию внутри. Снова в ход пошли подручные материалы. Я взял стопку старых CD-дисков и обычным скотчем снял с них тончайший металлизированный слой графита. Измельчив его в блендере с уксусом и солью, я получил оксид графена. Отфильтровав и прокалив его в печи, я восстановил его до чистого, сверкающего графена.

Смешав порошок с аптечным спиртом до состояния пасты, я ювелирно нанес ее тремя идеально ровными слоями на палладиевый стержень обычной кисточкой. Чтобы сделать покрытие максимально плотным на нано-уровне, я использовал ультразвук от простого динамика, превратив его в высокотехнологичный уплотнитель. Готово. Эта тончайшая пленка теперь поглощает 99 % бета-излучения. Снаружи безопасно, а внутри — зарождается солнце.

На всякий случай я ткнул в стержень щупами мультиметра. Сопротивление — почти нулевое. Все в порядке.

Ядро реактора готово, но это лишь начальный, пусть и самый важный этап работы. Тихий монстр, спящий в своей графеновой колыбели. Теперь мне предстояло самое сложное — построить двигатель, который превратит его радиоактивный шепот в рев молнии.

Мне нужна была бета-вольтаическая ячейка. По сути, это как солнечная панель, только вместо фотонов света она ловит бета-частицы, вылетающие из палладия. Частица ударяет в полупроводник, выбивает электрон, и вот он — электрический ток. Просто и элегантно. Но чтобы достичь мощности в гигаватты, пусть и в импульсе, этой элегантности было мало. Нужен был допинг. Плазма. Идея, которую частично можно подсмотреть у DIY блогеров-физиков, собирающих в гаражах ядерные фузоры из всякого хлама.

Сначала — вакуумная камера. Я взял за основу прочный титановый цилиндр размером с батарейку АА. Аккуратно закрепив внутри палладиевый стержень, я подключил вакуумный насос. Спустя десять минут гудения самодельный манометр показал давление в 0.1 атмосферы. Идеально. Теперь бета-частицы могли лететь свободно, не врезаясь в молекулы воздуха.

Далее — сердце преобразователя, p-n слой. Я разложил на столе горсть выпаянных из старой материнской платы диодов и транзисторов. Откусив все лишнее, я отобрал несколько чистых кристаллов кремния и германия. Это и были мои полупроводники. С ювелирной точностью я спаял их в тонкую, гибкую ленту: один слой p-типа (с дефицитом электронов), другой n-типа (с их избытком). Когда бета-частица влетит в этот «бутерброд», она создаст пару из электрона и «дырки», заставляя ток течь.

Я осторожно обернул эту ленту вокруг вакуумной камеры. Теперь нужно было пропустить провода внутрь для подключения к ядру.