Кровавая Ведьма - Анна Александровна Кувайкова

И вот надо было тогда уходить, но меня кто-то словно за язык дернул:

— Вон, сторожка непроверенной осталась. Если и там ничего нет, то уходим. Не хочу вдобавок ко всему промокнуть.

Волку ничего не оставалось, как кивнуть, хотя по всему видно — не по душе ему затея. Но что делать? Не зря мы суда тащились, в самом-то деле! Ведьму брехливую пережили, и обыск скрипящей развалюхи переживем. Главное, чтобы нас гнилыми досками не завалило: ветхая сторожка под порывами ветра скрипела и стонала, как живая.

Не было в ней ничего, что могло бы ее удержать. И никого: внутри оказалось пусто, а слой пыли лежал такой, что чихнула я трижды еще с гнилого порога. Крохотное помещение пропахло безнадежной сыростью, путина по углам могла ввергнуть в недобрую зависть самых лучших коклюшниц. Ни лавки какой, ни кровати — только шкафы пустые с покосившимися дверцами, обвалившаяся кирпичная печка, да куски давно подгнившей ткани.

Не жил тут никто, даже не прятался, и давно уже. Следов зверья и того нет, хотя мыши любят ховаться в таких местах. К слову, с живностью на погосте вообще туго, даже воронья нет. Перед грозой попрятались, что ли?

В конце концов, расчихавшись еще раз, я первой вылезла наружу, под ледяной ветер и первые, мелкие еще брызги дождя. Еще раз оглядела унылую картину, и устало вздохнула:

— Идем отсюда. Похоже, служка хозяйке под стать. Языком только молоть умеет.

— Идем, — согласно кивнул имперский маг, и тут, как назло, над кладбищем раздался он. Долгий, протяжный, мрачный, гулкий звон старого колокола!

Я удивилась, невольно замирая. Звук, если честно, вышел премерзким, до нутра пробирая.

— Похоронный колокол? Сейчас? Это имперские традиции такие?

На что Волк отреагировал странно. Одним слишком быстрым для моего глаза движением он оказался передо мной, задвигая за свою спину, из-под куртки извлекая короткие двойные клинки. И голос его звучал хрипло, намного хуже, чем раньше:

— Нет. Покойников на закате не хоронят.

— Тогда что… — всё еще не понимая, попыталась спросить, медленно засовывая руки в карманы. И зашипела, когда обо что-то обожглась. — Да что б тебя!

И почти не услышала, как Волк едва произнес на выдохе:

— Это ловушка.

И вместе с этим неподалеку раздался громкий, сиплый, леденящий душу вой!

И это были явно не волки.

Моя рука дрогнула, едва не выронив нагревшийся фамильный артефакт, явно предупреждающий об опасности. И почему я сразу не натянула его не шею, дуреха! Чего боялась-то, если он во мне хозяйку признал?

— Во-олк… — даже не поняла, когда мой голос дрогнул.

— Беги, — только и выдохнул мужчина, до напряженной спины которого я так и не смогла дотронуться. Тело просто не двигалось, пораженное страхами детства. — Как только я скажу — беги, не сомневаясь и не оглядываясь. До ворот, к Шетану. И домой. Чтобы не случилось — домой!

И бросить его одного? Да сейчас, как же! Дурная я, что ли?

Злость и возмущение неожиданно прибавили сил. Решительно накинув цепочку на шею, я упрямо шагнула вперед, цепляясь пальцами за его куртку:

— Ни за что. Пусть оборотень там или волколаки, мне плевать. Я тебя так просто не оставлю!

Но где-то справа, в темном лесном массиве угрожающе хрупнула старая сухая ветка, и я невольно вздрогнула.

Хорохориться, это, конечно, одно. А встретиться лицом к лицу с кошмарами всей своей жизни, оставившие мне шрамы на ногах, и убившие моих родителей и сестру — это уже другое!

И Волк, кажется, это понял.

— Ценю твое упрямство, родная, — маг едва скрипнул зубами, едва оборачиваясь в сторону чернеющего леса. — Но это даже не волколаки. Поэтому беги. Чтобы не случилось — беги!

И тут, подтверждая его слова, совсем близко уже, послышалось низкое, страшное рычание, пробирающее до самых костей. И оно было во сто крат хуже детских страхов!

— Да что там такое?! — не выдержав напряжения, сквозь зубы ругнулась я, пытаясь украдкой выглянуть из-за мужского плеча. — От кого ты меня спасти пытаешься?

— Поверь, родная, в твоей школе такое не преподают, — прокручивая клинки меж пальцев, угрюмо откликнулся Волк, весь как-то подбираясь. — Это…

— Гримм! — всё ж сумев высунуть свой любопытный нос, охнула я, уже самостоятельно отступая, наверняка побелев сильнее, чем первый снег.

А на опушку леса, меж тем, с первыми крупными каплями дождя, вышел тот, кого призвал звук похоронного колокола на закате. Огромный, массивный, лохматый, кажущийся жуткой, смертоносной фигурой среди тени лесов. Матерый пес, похожий на волка, с оскаленной мордой, острыми ушами, отравленными когтями и горящими алым цветом глазами.

Рожденный для охраны людей, похороненный заживо ими же, он стал телесным призраком, не подвластным ни мечу, ни маги. И хотел он только одного. Убивать!

— Я смотрю, кто-то вскрыл запретную секцию в Школе? — даже не оборачиваясь, едва усмехнулся Волк, не сводивший взгляда желтых глаз с нежити.

Нежити, которая едва припала на передние лапы и стала медленно продвигаться прямо на нас!

С оскаленных клыков на влажную землю капала ядовитая слюна.

— Бабушка Ядвиги любила рассказывать на ночь страшные сказки, — с трудом сглотнув, едва ворочая языком, нервно откликнулась я.

Бежать, говоришь, родной? А ты уверен, что я хоть шаг в сторону сделать успею?!

— И как тебе воплощение одной из них? — медленно отступая и заставляя меня сделать то же самое, поинтересовался маг.

— Такое себе… мама!

Не сдержалась, завизжала. Но как бы отреагировал кто иной, когда на третьем нашем шаге, призрачный пес безмолвной глыбой бросился прямо на нас?

Я бы еще села, зажимая уши ладонями, но от страха не смогла заставить себя даже пошевелиться!

А Волк смог. Чуть присев, он каким-то невероятным образом поймал псину на клинки и отбросил ее в сторону!

Но порадоваться я не успела — громкий окрик щелкнул лопнувшей струной по натянутым нервам:

— Беги!!

И я побежала. Да, хотела остаться. Да, не собиралась его бросать. Да, казалась решительной — сто раз да! Но я побежала, не успев даже подумать о собственной трусости. Однако ж осознание своего поступка накрыло сразу, на пятом шаге, едва ли больше. И огненная дуга была выброшена мною на развороте, разделяя мага и зверя высоченной стеной.

Сквозь рев пламени собственный голос поддавался узнаванию с трудом:

— Это его надолго не задержит. Бежим!

— Дура! — припечатал маг, в два прыжка оказываясь рядом. — Тебе не убить гримма!

— Тебе тоже, — огрызнулась я, тряхнув головой, сбрасывая с лица дождевые капли. — Мы либо уходим вместе, либо остаемся, но тоже вместе!

— Убью, — разъяренно прорычал Волк, и его рык заглушил