Код Марвел: Сын Криптона - Валерий Sagex

смакуя каждую цифру, точно щёлканье диска служило ритмом для красивой мелодии.

— Знаешь, Брюс, — проговорила она безмятежно, не отрывая взгляда от телефона, — мне доставляет особое удовольствие подобный расклад: ты буквально подносишь моего врага ко мне на блюдечке. Приятно, когда кто-то облегчает тебе задачу.

Последовали гудки — один, второй, третий. Наконец в трубке послышалось тяжёлое дыхание, а затем хриплый, уставший голос, в котором явственно звучала звериная нотка.

— Алло…

— Джек, — мягко выдохнула Веруса, и в её голосе прозвучало что-то обволакивающее, почти гипнотическое, — какая удача, что ты на связи. Я тут как раз о тебе думала. Как продвигаются твои попытки контролировать ситуацию?

На том конце — молчание, лишь неровное тяжёлое дыхание, словно человек пытается справиться с эмоциями.

— Что тебе нужно, Веруса? — наконец ответил Джек, в его голосе сквозила тревожная злость. Видимо, тембр Верусы насторожил его.

— Тебя, — ответила она глухо и почти нежно. Затем коротко рассмеялась — низко, безрадостно. — Утром, с первыми лучами солнца, жду тебя у себя в гостях, в «Капкане». Одного. Без твоих «лесных друзей». И давай без твоих дешёвых трюков. Просто ты и я.

— Почему, я должен идти в ловушку, ведьма?

Веруса сделала вид, что улыбается, хотя в её голосе холод сгущался всё сильнее:

— Разве я обязана все объяснять? Ну тогда думаю, тебе будет интересно узнать, что твоя прелестная дочь решила провести ночь под моей крышей. Хорошая девочка, милая, спокойная — прямо как ты в молодости, когда ещё не умел пользоваться своими клыками. Представляешь, она осталась у меня переночевать, а я так обрадовалась этому. У нас с ней так много общего — в том числе семейные тайны, кровавые воспоминания. Возможно, стоит даже устроить скромный домашний вечер. Она прекрасна, Джек. Похожая на тебя, будто зеркальное отражение.

На другом конце трубки я услышал, как дыхание Джека срывается на угрожающее рычание:

— Ты врёшь.

— Ну, конечно, я вру, — насмешливо протянула Веруса. — Я же охотница. Ложь — одно из моих любимых орудий, и я не стесняюсь пускать её в дело. Но в этот раз, увы, всё правда. Она здесь, в чёрном платье, стоит рядом. Та же бешеная злость в глазах, тот же стержень. Природное упорство, унаследованное от тебя. Любуюсь, не могу не восхищаться.

— Если ты хоть пальцем… — начал было Джек, но Веруса перебила его безжалостным, почти механическим тоном:

— Тихо. Не говори банальностей. Я не собираюсь её убивать… пока. Я же дама слова. Придёшь — она будет цела и невредима. Возможно, слегка запугана, но это ерунда. Не появишься — ну, посмотрим, как долго ты сможешь оставаться «отцом» без дочери. Завтра на рассвете, Джек. Не задерживайся. Ты же знаешь, как я ненавижу, когда меня заставляют ждать… могу и потерять интерес к невинной жертве.

На миг в трубке воцарилась тишина. А затем сквозь динамик прорвался глухой рык, почти вой, полный сдерживаемой ярости:

— Я буду там. Но если с ней случится хоть что-то… ты будешь умирать, Веруса. Медленно, мучительно. Я заставлю тебя умолять о смерти, и она не придёт, пока я не решу, что с тебя хватит.

Женщина прижимала трубку к уху ещё несколько секунд, словно впитывая эти слова, а затем еле слышно выдохнула:

— До встречи.

И, не дожидаясь ответа, мягким движением положила трубку на рычаг.

Она повернулась ко мне, и я заметил, как её глаза, прежде неподвижные, теперь сверкнули чуть более живым огнём. Только этот огонь не приносил облегчения — напротив, в нём читалось то самое безумное сияние, которое делает человека по-настоящему непредсказуемым.

— Он придёт, — сказала она тихо, и в голосе послышалась уверенность, переходящая в угрозу. —  Глупец. Вечно воображает, что способен контролировать то, что лежит далеко за гранью его возможностей.

Я промолчал, стараясь не выдать нарастающей неуверенности. За моей спиной Диана почти беззвучно вздохнула, будто борясь с эмоциями, а затем её дыхание стало размеренным и тяжёлым.

Веруса скользнула взглядом по девушке, как учёный, смотрящий на неполноценный экспериментальный образец.

— Девочка не понимает, что её отец — не герой, а всего лишь дикий волк, ведомый собственными инстинктами. И мне любопытно посмотреть, насколько хватит его «отцовской любви», когда начнётся истинное представление.

Я почувствовал, как внутри у меня шевельнулось тонкое подозрение: верен ли был мой план? Правильно ли я поступил, втягивая всех в эту игру?

Молча подняв на неё взгляд. Веруса, словно уловив мои сомнения, чуть наклонилась вперёд и повела пальцем по краю стола. В этом плавном жесте сквозило мечтательное нетерпение. Казалось, она предвкушает нечто замысловатое и роскошное — как гурман, ожидающий изысканное блюдо.

— Знаете… — произнесла она, прищурившись. Голос звучал чуть громче шёпота. — Вам придётся остаться у меня до рассвета. Всего на несколько часов. А там… будет видно. Может, и выпущу.

На миг она остановилась, словно смакуя свою мысль, а потом переключила взгляд на Диану, а за тем снова на меня.

— Это не обсуждается, — добавила она уже ледяным тоном и, почти не меняясь в лице, нажала крошечную кнопку сбоку от стола.

Раздался негромкий щелчок, а спустя секунду в кабинет вошли двое вооружённых мужчин. В их руках были укороченные автоматы, которые они не держали стволами вниз, они не скрывали очевидную угрозу в наш адрес.

— Правда, что ли? — я изогнул бровь, криво ухмыляясь. —  Теперь мы в плену?

— Нисколько, — Веруса даже не вздрогнула. —  Просто меры предосторожности. Не хотелось бы, чтобы вы натворили глупостей. — Она бросила на нас быстрый взгляд, в котором таился явный упрёк и при этом издёвка, будто разговаривала с подростками. — Поймите, дети, это всего лишь временная формальность.

Голос её звучал густо и плавно, как дорогой шёлк, но от этого не терял своей холодной жёсткости. Я без лишних возражений поднялся из-за стола. Диана молча двинулась следом, но по её походке и по напряжённо сжатым губам я понял, что она находится на грани эмоционального срыва. Вся эта история казалась ей, должно быть, страшным сном.

Нас повели по длинному коридору, чьи стены, выкрашенные в угольно-серый, были украшены старинными гербами и гравюрами — отсылками к прошлым победам этого ордена охотников. Длинные тени дрожали под редкими настенными лампами, а наши шаги гулко откликались во мраке. Впереди нас уверенно шёл один из охотников, второй, не отставая, замыкал шествие.

Наконец, нас привели в просторную комнату, где царили аскетичность и холодный уют. Стены из грубого камня выкрашены в выцветший серо-зелёный, под потолком незаметная лампа под матовым плафоном. В углу — простая, но аккуратно застеленная кровать, у окна — кресло с высокими подлокотниками и рядом маленький круглый столик. Ничего лишнего — всё функционально. Прямо, как и сама хозяйка этого места.

Главное, что бросалось в глаза, — массивные решётки