Человек и его цитра умирают вместе (I) - Shigure Tou

здесь забыл? — Малость ворчливо поинтересовалась Фо Синь, доставая из внутреннего кармана гребешок.

— Матери дурно, а Ли Шэн уже несколько раз тебя спрашивал.

— Пусть спрашивает дальше, — скривила губы поразительной красоты девушка восемнадцати лет. Гладкие темные волосы оттеняли светлую кожу и яркие бледно-голубые глаза. Фо Синь растет копией матери. Только у нее нет веснушек.

— Мы сказали, что ты ходила с матерью на рынок и теперь отдыхаешь после жары. Так что собирайся, отдыхать вечно не получится.

— И как вы его терпите? — Насупился Цу Чжулинь.

— Мы живем на его попечении, — строго отозвался Фо Ань, не собираясь обсуждать дела дома с любовником сестры. — И вообще, поторопись и предложи ему выкуп за сестру.

— Фо Ань! — Возмутилась девушка.

— Я уже к нему ходил, — честно ответил молодой человек. — Да только он мне отворот поворот дал, сказал, что я недостоин.

Приведя себя в порядок, Фо Синь поднялась с сочной из — за близости реки травы и чмокнула в щеку Цу Чжулиня, что-то ему прошептав, а после, подгоняя брата, вместе с ним преодолела кустарник. Цу Чжулинь не пошел за ними, чтобы никто не понял, что они были здесь вместе.

Мимо проезжали повозки с пустыми и полными ведрами. Их загоревшие хозяева приветливо кивали детям Фо. Юноша дождался, пока рядом никого не будет и как бы невзначай спросил:

— Почему бы вам не убежать? Ли Шэн все равно никогда не позволит тебе выйти замуж.

— А’Линь не может бросить мать, а я не хочу бросать своих. Иначе, Ли Шэн окончательно вас замордует.

— Выживем, зато ты вырвешься.

— И что мне делать? Куда идти? У Ли Шэна очень много знакомых и должников. Нас отыщут даже в столице уезда, — словно злясь на все вокруг, резко ответила Фо Синь. — Еще неизвестно, что он сотворит за это с А’Линем. — Добавила она тише.

— Езжайте дальше. Хоть в столицу империи.

— На какие деньги? — Горько ухмыльнулась девица. — Нет, Фо Ань, нужно придумать более надежный план. Или дождаться, пока Ли Шэн сдохнет, и ты станешь во главе хозяйства.

— Как будто он мне что-то оставит, — фыркнул юноша, топая по пыльной дороге, которая даже через тапки жгла ноги. — Скорее всё получат мужья его дочерей.

— С чего бы? Ли Шэн — тщеславный человек. Ему проще признать наследником тебя, чем заявить, что он не в состоянии привести на свет сына.

Фо Ань тут же вспомнил кровь на платье матери, и ему стало тошно, наружу попросилась съеденная в пути кровяная колбаса.

— Не будем об этом.

— Отчего же? Знаешь, мы с матерью давно позаботились о том, чтобы Ли Мань и Ли Минь никогда не подарили ему внуков.

Фо Ань остановился, да так резко, словно натолкнулся на стену.

— Вы что?

Фо Синь прошла чуть дальше, но тоже остановилась, обернулась и как ни в чем небывало посмотрела на брата, строго его отчитав:

— Он лишил нашу семью будущего, подставил и довел отца до виселицы. Не только мы желаем ему смерти, но только мы достаточно близки, чтобы ему отомстить.

— И что же дальше? — Выдавил из себя Фо Ань.

— А дальше, — постучала изящным пальцем по подбородку Фо Синь, — ну, не знаю, есть яды, которые копятся в организме и убивают человека за месяц, словно легочная болезнь. Никто ничего и не поймет. Или не захочет разбираться.

— Не смей! Я тоже ненавижу Ли Шэна, но не хочу, чтобы нас из-за него вздернули.

Фо Синь сурово нахмурилась, развернулась и пошла дальше, бросая на ходу:

— Повзрослей уже.

Вечером, истопив баню и как следует пропарившись, Фо Ань в который раз удивился, сколько на человеке может быть грязи, и как, оказывается, может дышать кожа после мыльного корня. Двигаться было лениво, так что юноша присел на скамью во внутреннем дворе, решив обсохнуть на теплом вечернем воздухе. Ночь уже потихоньку вступала в свои права, но никто не торопился зажигать масляные лампы.

Фо Синь повела мать в парную. Весь вечер она даже не смотрела в сторону брата. Да и Фо Ань не торопился с ней мириться. Не то чтобы он отрицал необходимость мести, но поступать вот так подло, когда это грозит виселицей, а то и чем похуже, не хотел. Не понимал, как хрупкие создания способны на такое коварство и задавался вопросом, все ли женщины такие? А еще ему стало жалко Ли Мань и Ли Минь. Они-то в чем виноваты?

Во двор вышел Ли Шэн. В руках у него был поднос с парой мисок: рис и бульон. Он мельком взглянул на Фо Аня и направился к самому дальнему сараю во дворе. Услышав тот голос еще десять лет назад, Фо Ань старался больше туда не подходить. Теперь он куда лучше понимал суть сумасшествия, поэтому побаивался столкнуться с несчастной и опасной женщиной.

Даже со скамьи Фо Ань слышал, как брякнул тяжелый замок.

— Я принес поесть, — ласково сообщил Ли Шэн, но вместо благодарности услышал крик. Нет, не ругань. Крик боли, злости и отчаяния. Словно женщина боялась заботливого супруга.

Крик не утихал, и Фо Аню стало неуютно. Он поднялся со скамьи и ушел в дом.

Глава 4

Две курицы глупо и вместе с тем удивленно посмотрели на раскидывающего зерна Фо Аня. Одна из них чуть склонила голову набок и важно кудахтнула. Фо Ань изогнул бровь и сыпанул горсть в их сторону. Несушки тут же разбежались, расправляя крылья, точно собирались взлететь, но через мгновение вернулись на место, обо всем позабыв, с аппетитом клюя свой завтрак. Юноша усмехнулся и пошел за водой, чтобы наполнить их поилку. Но не стал греметь ведром, замер, потому что услышал, как чуть поодаль, за сараем с мотыгами и лопатами, кто-то шептался.

— Не надо… я не хочу…

Узнав голос сестры, Фо Ань тихо, почти неслышно поставил ведро на землю и, мягко ступая, подошел поближе, но так, чтобы его не смогли заметить.

— Полно, что тебе эти мальчишки, когда рядом есть опытный мужчина.

Фо Аня затошнило от сладострастия и нетерпения в голосе Ли Шэна. От звуков копошения и тяжелых вздохов.

— Это ты-то опытный? — неожиданно усмехнулась Фо Синь. — Одну женщину довел до сумасшествия, другую ведешь в могилу своими придирками.

— Да как ты смеешь?! Я столько для вас…

Фо Ань слышал замах и хотел броситься на защиту, но почему-то замер и зажмурился, точно ударить хотят его. Фо Синь вскрикнула и вывалилась из-за угла, буквально под ноги брату. Подбородок девушки расчертила темно-красная вертикальная линия. Протянулась