Один из ста - Лев Храбров

почувствовал солоновато железный привкус, похожий на кровь.

Мир вокруг явно не был мертв. В нем присутствовали запахи, цвета, мне начало казаться, что я чувствую дуновение ветерка. Еще через час стрелка навигатора привела меня к полуразрушенной арке, сложенной из тех же, сохранивших остатки узоров плетений черных камней. Пытаясь найти знакомые руны, я осмотрел арку вдоль и поперек, однако ничего похожего хотя бы на один из известных мне языков так и не обнаружил. Видимо арка была настолько древней, что эти руны уже забылись и не использовались.

Продолжая осмотр и ступив в центр арки, я вдруг почувствовал, как в один миг мир словно сделал несколько оборотов вокруг своей оси. Придя в себя после секундного помутнения сознания, я огляделся. В сотне кубитов от меня прямо на песке стояла крепость. Выполненные из черного камня башни были по краям украшены высокими острыми шпилями, узкие бойницы выглядели так, словно никогда не видели света и внутри их навечно поселилась тьма. Раскрытые настежь ворота, приглашали войти, маг-навигатор показывал прямо на них.

Пожав плечами, я направился к заброшенной крепости и чем ближе к ней подходил, тем больше начинал понимать величие данной постройки. Башни уходили в небеса на высоту сорока, а может и больше кубитов. Ворота оказались настолько огромными, что через них можно было проплыть на дирижабле. В то же время, несмотря на их большие размеры, я всё никак не мог разглядеть, что находится крепости, словно какой-то невидимый барьер не пропускал свет за её порог.

Только войдя в ворота, я наконец увидел большой приемный зал с широкой лестницей посередине. Пол был выстелен черными плитами, покрытыми узорами плетений рун. Такие же узоры виднелись на наружной и внутренней кладке. Украшения и мебель в зале отсутствовали. Скорее всего это место уже давно забросили.

Без страха войдя внутрь, я крикнул:

— Приветствую, хозяева! Есть кто живой?

И, не удержавшись, добавил:

— У вас все дома?

Демонова задница, вот же дурацкий поступок. Скрываться в этих стенах может такое, что лучше лишний раз не злить, а из оружия у меня с собой только армейский нож на поясе.

Положив на него на всякий случай руку, я зажег печать базового щита и продолжил исследование помещений. В прихожей не обнаружилось никаких проходов или дверей, только стены и пол. Стараясь как можно тише подниматься по лестнице, я обратил внимание, что, несмотря на открытые настежь ворота, внутри здания полностью отсутствует песок. Мои собственные сапоги тоже не занесли на себе ни песчинки. Не было и пыли, которая за столько лет должна была скопиться на полу, ступеньках и перилах. Вокруг царила стерильная чистота.

Лестница закончилась широким залом, потолок не проглядывался, а свет из бойниц попадал сюда плохо. На массивных колоннах зала обнаружился первый атрибут украшений интерьера — искусно выполненные держатели, в которые были вставлены факелы. От звука моих шагов они по очереди загорелись белым пламенем, словно кто-то включил огни посадочной полосы.

Все святые, тут точно кто-то есть. А может так работает какой-нибудь старинный сохранившийся артефакт, реагирующий на тех, кто входит в зал?

Освещения все равно не хватало, и сбросив печать щита, я активировал печать светлячка. Небольшой шарик света поплыл вверх и замер в паре кубитов над головой.

Так-то лучше. Держа печать щита наготове, по-прежнему стараясь не шуметь, я направился в глубь зала, по пути заглядывая за колонны. Почти в самом конце мне показалось, что я не один. Замерев и прислушавшись, я различил звуки, похожие на чьё-то мерное тяжёлое дыхание.

Интересно, кто это сопит? Надеюсь, не монстр. Практические уроки по их истреблению начинаются в академии только со второго курса.

Осторожно пройдя еще пару кубитов, я обнаружил того, кто издавал непонятные звуки. Прямо передо мной лежал, свернувшись клубком, огромный комок серой шерсти. Судя по позе и равномерно поднимавшимся в такт дыханию бокам, комок дрых без задних ног.

Впрочем, ни задних, ни передних ног, ни морды, ни еще каких-нибудь отличительных признаков я так и не успел разглядеть, когда словно ветер пробежался по залу, заставив тени факелов прыгать в причудливом танце. Вдалеке и одновременно над самым ухом раздался шипящий голос.

— Я чувствую твой страххх. Чего ты боишшшшшься?

От неожиданности я чуть не взвизгнул, но взял себя в руки и, чтобы не разбудить сопевшую перед мной тварь, прошептал в ответ:

— Кто ты? И где ты?

— Чего ты боишшшься? — снова прошелестело у меня над ухом.

Кое-как утихомирив бешено колотящееся сердце и отогнав усилием воли мысль рвануть к выходу, я постарался придать голосу как можно больше уверенности.

— Сейчас? Если честно, тебя.

Затем, немного подождав и окончательно осмелев, я же решил закончить мысль.

— А еще я боюсь умереть.

— Всем нам уготовано время, когда нить оборвется. Так чего же ты все-таки боишшшшься?

Не знаю, что на меня в тот момент нахлынуло, но слова вырвались сами собой.

— Я не просто боюсь умереть, я боюсь умереть слабаком!

— Чудесно, ты подаришшшшь мне свободу один из ста.

И тут я по-настоящему разозлился. Какой ещё один из ста? Что за шарады предлагает мне какой-то шипящий свисток? Да пошло оно всё! Но развернувшись и собравшись сделать первый шаг к выходу, я вдруг понял, что больше не слышу мерного дыхания за спиной, боковым зрением поймал какое-то движение и вот надо мной уже нависает нечто.

Чувствую, что оно изучает меня, но не могу рассмотреть ни глаз, ни каких-либо других признаков органов чувств. Активирую печать щита, но он, не продержавшись и секунды, разлетается вдребезги. Ставлю еще один, шерстяная тварь на секунду замирает, но и этот щит превращается в осколки.

В ушах снова неприятно шелестит.

— Ты слаб, один из ста. Сто испытаний, обитель принимает тебя.

Почему сто? — последнее, о чем я успел подумать. Серая шерсть окутала меня, сдавила, словно в тисках, и я провалился в забытье.

Глава 4

Очнулся я на удивление бодрым. Потерев глаза и оглядевшись, я обнаружил, что нахожусь в комнате похожей на монашескую келью. Узкая бойница-окно под потолком, широкая скамья, она же кровать возле стены, каменный стол в углу. На столе стояла деревянная миска с какой-то пахучей розоватой жидкостью, рядом с ней горкой были насыпаны мясистые грибы с серыми шляпками. Мой рюкзак валялся на полу возле слегка приоткрытой двери.

То, что я был жив и не заперт, воспринялось мозгом, как хорошая новость и