Тайное царство секты Бай Хе - Айлин

деревенскую дурочку, никогда книг в глаза не видевшую. С моими силами растопить такую махину будет не то чтобы невозможно, в конце концов, и мышь может загрызть тигра, но постараться придется очень сильно. И велик шанс, что прежде чем я смогу хоть как-то навредить стенам, меня ожидает в лучшем случае обморок из-за недостатка ци.

— А ты еще за столб волновалась, — Сой Фанг скормила мне пилюлю, ускоряющую поглощение ци, и помогла сесть, оперевшись на стену. Веер тысячи огней пожирал ци, как голодный тигр — мясо. Использование его даже на четверть раскрытия сожгло запас моей энергии буквально по щелчку пальца. Огненный шквал, круживший в пещере, затих еще до того, как я без сил оперлась на Сой Фанг, но не оставил после себя ни единой снежинки. Теперь были видны и странные рисунки, обрывающиеся провалами, и железные таблички, раскиданные по полу в разных местах. Именно об одну такую я чуть не сломала себе ногу.

Чтобы восстановить баланс ци, я принялась за медитацию. Хоть эта часть Царства и была богата ци, мне она не подходила, для меня идеальным местом было то, в котором ци не имела какой-либо стихийной доминанты. Здесь же всё было пронизано ледяным холодом. А вот для Сой Фанг, с её ледяными корнями, эта часть Царства была идеальным местом для культивации. Хотя некоторые мастера считали, что корень, который был у тебя с рождения, неважен, и не определяет твой путь в практике. Большая часть склонялась к тому, что тип духовного корня определяет этот самый путь. Та же Сой Фанг, разумеется, могла освоить огненные техники, но у неё они были бы гораздо слабее, чем у практика с соответствующими духовными корнями. Мне это казалось ироничным — бросая вызов воле небес, мы вместе с тем послушно следуем предначертанным нам с рождения путем. Как и сестра, я была обладательница корней небесного типа. Гений, рождающийся раз в столетие. Обладательница того, что нельзя получить никакой техникой и алхимией. Юлань легко и мастерски овладевала любыми техниками, несмотря на их стихию или школу. Если бы не мои поврежденные меридианы и корни, я могла быть еще одним сокровищем секты, вместо того, чтобы быть ее позором.

Пока я восстанавливалась, Сой Фанг стащила все таблички в одну большую кучу.

— Ну, — увидев, что я более или менее оправилась, старшая окликнула меня. — Что нам с этим делать?

Встав, я вышла в центр пещеры, хотя это больше было похоже на рукотворный зал, и осмотрелась повнимательнее. На стенах не было ничего интересного, ну, кроме самого материала, этих самых стен, а вот пол… Пол был любопытен. Его заполняли узоры, больше всего напоминающие силовые потоки сложных формаций. Возможно, этот ледяной столб и был одним из узлов подобной формации, которая удерживала нас в этом месте и задавала все правила. Если это так, то мне страшно представить того мастера, который смог не только продумать, но и воплотить подобное. Подозреваю, подобный гений не рождался со времен мастера Зи Ма. У меня было два предположения, одно абсурднее другого, и оба они взаимоисключающие. Первое — нам надо разрушить формацию. Второе — нам надо ее восстановить. И я совершенно не представляла, что именно из этого и как это надо провернуть.

— О, смотри, а оно сюда встало!

Я вздрогнула. По спине пробежал холодок, когда, обернувшись на старшую, я увидела, как она, присев рядом с узором, с щелчком вставила железную пластину на пустующее место. Да быть не может, чтобы все было так просто!

Пластина вспыхнула голубым светом и, казалось, слилась с полом.

Или может?

Пока я предавалась размышлениям, Сой Фанг из кучи осколков вытащила еще три штуки, выделяющиеся своей формой, и с тем же характерным щелчком вставила их в подходящие пазы.

— Ну, — старшая подняла на меня взгляд. — Чего стоишь?

—Тебе не кажется, что это как-то совсем просто, и так быть не должно? — не удержавшись, спросила я, надеясь посеять в Сой Фанг хоть семя сомнений.

— Нет, — старшая пожала плечами и с полной искренностью спросила.— Куда уж сложнее?

Я смирилась с судьбой и, пожав плечами, принялась за сортировку плит.

Плит было значительно больше, чем оставшихся ячеек, и как показал опыт, даже подходящая форма не значила, что плита подойдет к ячейке, приходилось обращать внимание на направление узоров и их оттенок. Сколько неподобающих воспитанной девице слов я узнала от старшей, пока мы пытались подобрать необходимый оттенок узоров в одной особо извилистой ячейке.

—Ну куда ты ее пихаешь! У нее же уголок другой формы!— Сой Фанг буквально из рук у меня вытащила табличку сильно изогнутой формы, которая, на мой взгляд, прекрасно подходила под выемку, возле которой я сидела.

—А мы поднажмем, и она встанет как миленькая!— мы уже могли бы выпить пару кувшинов вина, пока пытались подобрать подходящие к ячейке разной формы таблички. Так что мое желание просто впихнуть одно в другое было понятно. Мои нервы были на пределе, и это при том, что я любила заниматься и каллиграфией и вышивкой, занятиями, требующими полной сосредоточенности и погруженности.

— Она сломается как миленькая! Убирай давай, другую попробуем.— А вот у Сой Фанг нервы оказались, судя по всему, покрепче моих.

— Вроде вот эта подойдет.— Спустя время, которого хватило бы еще на один кувшин вина, я познала дзен и начала получать удовольствие от процесса.

— Не подойдет. — Развела я руками, присмотревшись к многоугольнику, который принесла Сой Фанг. — Он не голубой.

У моей спутницы отчетливо дернулся глаз.

— Она голубая! Голубее некуда. — старшую немного потряхивало. Мы здесь уже довольно давно, а незаполненных табличек еще добрая треть осталась. Проблема была не только в форме, но и в оттенках, иногда крайне сложно различимых. И вот здесь моя любовь к вышивке очень пригодилась. Иногда, вышивая простой цветок, например, красный, мне приходилось сменить до двадцати оттенков нити, чтобы