Сеньорита - Игорь Викторович Пидоренко

что здесь американские деньги в ходу, — поразился пилот.

— Не думаю, что так уж свободно. Но валюта есть валюта. А обслуга в отелях — те еще жулики.

Ужин им привезли так себе: все та же жареная рыба, какие-то салатики, бутылка портвейна. И счет на бланке отеля. Был он повыше тех, что им предъявляли в придорожных ресторанчиках. Вот Павел скривится, увидев его!

Все-таки они попробовали портвейна. Вино показалось не очень вкусным. И что в нем люди находят?

А потом они действительно сидели у окна и смотрели на ночной город. Особенно понравился большой железный мост через реку. Затемнения не было, и арки моста красиво подсвечивали фонари на стояках.

— Как здесь тихо и мирно, — сказала Ольга. — Никакой войны!

— Там, куда вы отправитесь, тоже нет войны, — раздался у них за спиной знакомый голос.

— Павел, вас что, не учили стучать, прежде чем войти? — возмутилась девушка.

— Простите великодушно, графиня! — прижал ладонь к груди Третьяков. — Я действительно потерял всякое представление об этикете. Еще раз — простите негодяя!

Но по выражению его лица было ясно, что он совершенно не жалеет о том, что нарушил их уединение.

Прошел к столику, за которым они ужинали, обнаружил счет, просмотрел его, хмыкнул, но ничего не сказал. Взял бутылку, плеснул вина в бокал, посмотрел на свет, попробовал и одобрительно причмокнул.

— Хорош!

Еще раз отхлебнул и сказал:

— Ну что, дорогие мои, вот и прошли вы последнюю проверку…

— Это каким же образом? — удивился Денис. Сейчас он был совершенно спокоен и не боялся никаких неожиданностей. Он и раньше не боялся по-серьезному, только опасался каких-нибудь пакостей со стороны этого человека. Но теперь его накрыло полное спокойствие. И причины этого состояния он определить не мог. Да не очень и старался. Это не было равнодушием к их судьбе, скорее, уверенностью в том, что любые трудности они вдвоем с Ольгой сумеют преодолеть.

И, кажется, Павел понимал это. Он довольно улыбнулся, сел в кресло и опять присосался к бокалу.

— Теперь я могу рассказать вам все. Да, действительно, устранение этого толстого генерала не играло практически никакой роли в игре, что разворачивается там, за границей.

Он указал бокалом куда-то в сторону окна и города, раскинувшегося за ним. А может, и куда-то дальше.

— Это было завершающей проверкой вас на способность работать в настоящих, боевых условиях. И вы ее блестяще прошли. Мое почтение!

Он склонил голову в полупоклоне.

— Отныне вы допущены к оперативной работе, как полноправные агенты. Со всеми вытекающими отсюда привилегиями и полномочиями. С полной поддержкой нашей организацией, как моральной, так и материальной. Но!

Теперь его взгляд стал грустным, одновременно строгим.

— Если вы во время работы по своей оплошности или недоразумению попадете в лапы врага, то должны будете молчать до последнего. Даже если вам будут угрожать смертью. Только в этом случае мы сможем вам помочь. Но сказав хоть слово о принадлежности к нашей организации, вы тут же теряете право на ее защиту. Мы будем отрицать все. Для нас вы перестанете существовать как сотрудники. Более того, вы станете нашими врагами, и мы приложим максимум усилий, чтобы ликвидировать вас и тем самым пресечь утечку данных.

Он помолчал, спросил:

— Усвоили?

Не дожидаясь ответа, продолжил:

— Работать вам предстоит далеко, под чужими фамилиями, в полном отрыве от Родины. Впрочем, вам, Ольга Александровна, кажется, не привыкать?

Девушка дернулась и едва ли не с ненавистью посмотрела на энкавэдэшника. Тот словно и не заметил своей хамской фразы.

— И где именно? — спросил Денис.

— В Мексике.

Да уж, вот это была новость!

— Где, где? — переспросил он.

— Вы не ослышались. Именно в Мексике.

— И какого черта мы там будем делать?

— Жить, — бёзмятежно улыбнулся Павел. — Просто жить, как обычные эмигранты. И искать подходы к одному человеку. Очень он нас интересует.

— Только искать подходы? — не поверила Ольга.

— Почему же только это? Постараться приблизиться к нему. И ликвидировать.

— Кажется, я знаю, о ком идет речь, — задумчиво сказала Ольга.

— Я тоже догадываюсь, — кивнул Денис.

— Ну, раз догадываетесь, так и славно. Подробности узнаете на месте.

— Но у нас хоть будет на что жить? Или придется искать какую-то работу? — спросил бывший пилот. — Я вполне могу работать по специальности. Ведь есть там самолеты?

— Конечно есть, — кивнул Павел. — Вполне нормальная страна. Хотя и своеобразная. А насчет средств на жизнь — не беспокойтесь, они у вас будут. Как и соответствующие документы. Все готовится, и в ближайшее время вы отправитесь.

— Через океан? — уточнил Денис.

— Да, морским путем. К сожалению, из Порту напрямик туда попасть затруднительно. Так что на небольшом пароходике вас перебросят на рейд Лиссабона, а там пересядете на океанский корабль.

— Как я понимаю, — сказал Денис, — времени на обдумывание ответа вы нам не даете? И вообще выбора у нас нет?

— Совершенно верно понимаете.

Теперь в голосе этого посланника дьявола звучал холод.

— Если я не могу увидеться с папой, то должна хотя бы написать ему! — неожиданно заявила Ольга. — Он переживает за меня, и я — за него.

— С вашим отцом все в порядке, — заверил Павел. — У меня как раз письмо от него для вас. Хотел передать после нашего разговора. И ответить ему вы, разумеется, можете. Только, прошу вас, никакой конкретики. Все в порядке, вернуться пока не планируете, но помните о нем и любите его. В таком вот разрезе.

— Сама знаю, что писать! — поджала губы девушка. — В этом вы мне не указ!

— Конечно, конечно! Не стану лезть в ваши семейные дела. Но просьбу мою помните, когда станете писать ответ. Договорились? — Он поднялся из кресла. — А теперь позвольте откланяться. Дела ждут. Здесь вы проведете еще дня два. Завтра придет мой человек, и вы отправитесь с ним за покупками. Надо же приготовиться к долгому путешествию? Всего доброго!

Он вышел. Ольга прошипела ему вслед:

— Скотина!

И схватила конверт, оставленный им на столике. Денис, чтобы не мешать, отошел к окну. Город лежал перед ним, но сейчас совершенно не привлекал его внимания. Он думал о том урагане, который захватил его, простого военлета, закрутил и забросил в совершенно непредставимые ранее дали. И ведь не отпускает, крутит и швыряет все дальше и дальше от Родины. Но нет возможности как-то противостоять ему, сопротивляться. Щепкой, несущейся по воле волн, он себя не ощущал, даже получал какое-то удовольствие от вывертов судьбы. Но и хозяином не чувствовал, что было обидно.

Они-то думали, что действительно выполняют важное задание. А на деле все оказалось еще одной проверкой на профессиональную пригодность. И,