Отрочество - Сергей Валентинович Хабаров

десять гоблинов. Сейчас они сидели на цепи в подвале участка. Удивительно, но в подвале участка обнаружилась пыточная камера.

— Однако, шеф, а у вас тут полно секретов.

— Гер Тёрнер, вы не лезете в мои секреты, а я не спрашиваю, зачем вам эти гоблины.

— Да-да, лучше не спрашивайте.

Так, зачем Шакалу нужны были гоблины? Да, всё просто: если не удалось добыть доказательства присутствия гоблинов и предъявить их коменданту, то пусть доказательства сами явятся к нему.

Ночью второго дня, Шакал и Кул (теперь уже официальный жених Алисы, они собирались пожениться сразу же, как доберутся до ближайшей церкви Лилит) окопались в доме напротив особняка коменданта. Тайно на чердак они доставляли грузы. Это были ящики, в которых сидели гоблины. Алиса смогла обколоть их чем-то дурманящим, так что днём они сидели в своих коробочках смирно, а вот к ночи зашевелились. Метким выстрелом из особого альпиниского игломёта Шакал натянул тонкий трос между особняком коменданта и домом напротив. Пробежать по верёвке толщиной меньше мизинца расстояние в 30 метров — непосильная задача даже для опытного акробата. Но только не для Шакала. Тот дождался, пока охрана будет меняться, и в получившееся «окно» побежал по тросу, как по тротуару, да ещё и песню по пути напевал Jingle Bells. Этот отрезок пути пересечь надо быстро, охрана не ожидает такой наглости, но нет-нет, да посматривала наверх. С помощью нехитрого приспособления — железного кольца, продетого через трос и завязанной на кольце верёвки, Шакал с Кулом стали доставлять ящики с гоблинами на крышу особняка. Цепляя ящики к кольцу и перетягивая его между собой, на своей стороне Шакал закрепил трос к каминной трубе, принимал грузы, выковыривал из ящиков упирающихся гоблинов и бросал их в трубу камина. До дна лететь было высоко и парочка гоблинов обязательно разобьются, а остальные приземлятся на мягкое.

— Санта Клаус поздравляет вас с Новым Годом, мерзкие твари, — сказал Шакал и вывернул туда мешок с простым оружием.

Коротенькие копья, дубинки, кремниевые ножи, заточки — всё то, что так любят гоблины. Он не собирался оставлять их совсем без шансов. Но и, откровенно говоря, шансов у гоблинов против охраны мэра не было. Пошумят, погромят минут 10–20, тут их и прижмут. Эта акция должна была подтолкнуть администрацию города к правильным выводам. Переправив пустые ящики обратно на чердак соседнего дома, Шакал перебрался и сам. С помощью железного рычага и деревянной опоры, подпирающей крышу, вдвоём они смогли выдрать гарпун с тросом из стены особняка и затащить его обратно на чердак.

На утро заместитель коменданта, а теперь уже исполняющий обязанности мэра, лично прибежал к ним весь взмыленный и взволнованный. Он не просто просил решить проблему гоблинов, он этого требовал. Оказалось, что по дикой случайности, первая комната, в которую забрели гоблины, это была спальная коменданта. Недолго думая, гоблины сожрали коменданта, а его жену насиловали до утра. Наутро охрана их взяла тёпленькими. Они даже не смогли оказать сопротивления, потому что спали на постели, лёжа штабелями.

Шефу выдали все необходимые полномочия и дали добро на любые мероприятия, связанные с этим. Он ходил по участку и матерился в голос.

— В городе пропадают десятки людей. Я уже неделю толдычу в мэрии, что город находится на грани катастрофы, на что они мне заявляют, что затопление канализации может привести к поднятию грунтовых вод и остановке работ на шахте, в связи с чрезвычайными обстоятельствами…. Прибыли их, ведите ли, волную, предыдущий управляющий шахтами тоже думал только о прибылях, и к чему это привело? А стоило только одному высокопоставленному чиновнику сдохнуть от общей проблемы, как весь город встал на уши. Вот как это называется, гер Тёрнер?

— Божья воля, гер шеф, исключительно божья воля, — отвечал Шакал, смотря на шефа ангельски честными глазами.

Глава 136 ок

Через пару дней, как и говорила Тёмная, Ванесса пришла в себя. Шакал бегал по каким-то своим делам, и поэтому вернулся уже вечером третьего дня. Он вернулся в участок, и к нему тут же подскочила слегка растерянная Алиса. За ней тащился Кул с огнетушителем. Платье на Алисе было местами прожжено, а местами — залито пеной. После прихода Ванессы в себя и разговора с богиней, способности Алисы в магии пережили взрывообразный скачок. Она с трудом контролировала свою магию, небольшая потеря контроля или скачок в эмоциях — и вот во все стороны летят файерболы.

— Ванесса пришла в себя, — сообщила Алиса.

— Ну, это же прекрасно.

— Да, но она странно ведёт себя.

— Как?

— Не ест, не пьёт, всё время сидит в одной и той же позе, раскачивается и смотрит в точку. А ещё она отказалась покидать палату.

— А вот это уже непорядок. Пойду, поговорю с ней.

Ванессу Шакал нашёл в одиночной маленькой камере. После бунтов больных и раненых было больше, чем преступников, поэтому некоторые камеры переоборудовали в палаты. Преимущественно это сводилось к тому, что решётку занавесили простынями и занесли в камеры больше мебели. Девушка была одета в одну лишь ночную рубашку до колен, она сидела на нарах, обняв свои колени, смотрела на стену и тихонечко раскачивалась.

— Привет, Госпожа, как ты себя чувствуешь?

— А? — Ванесса каким-то дёрганным движением повернула голову к Шакалу. — Я нормально, нормально у меня всё, да, нормально.

По тому, с какой интонацией и как часто Ванесса проговаривает одно и тоже слово, Шакал понял, что ничего у неё не нормально. Разум и тело госпожи подверглись серьёзным испытаниям. А сейчас переживали стресс, но причины стресса она не осознаёт.

— Госпожа, что последнее ты помнишь?

— Я помню, как меня обыскивают солдаты, помню, что меня куда-то пытаются утащить. Толпа людей вступается за меня. Я бегу, бегу и вижу ребёнка в жёлтом пальто, ему угрожает опасность, а дальше только боль, целые океаны пронизывающей, всепоглощающей боли.

— Понятно. Госпожа, ты угодила в плен к гоблинам, они сумели заточить твой разум в ментальной тюрьме вместе с Тёмной.

— Это она мне причинила столько боли?

— Нет. На этот раз она даже вам помогла, оградила разум от надвигающего безумия и изъяла часть воспоминаний, из-за чего вы теперь ничего не помните и пару дней провели в весьма странном состоянии. А иначе у вас в голове было бы уже две Тёмных, одна сильная и одна слабая.

— Почему я помню боль?

— Можно стереть воспоминания, но вот чувственный слой — это более сложный процесс манипуляции сознанием. К примеру, можно легко забыть внешность человека, но вот чувства, которые вы испытывали