Архип - Евгений Чернышев

ли не в лепешку расшибалась, надеясь вернуть придуманный ею самой долг, пыталась залить ему в рот крепкий мясной бульон, вообще чуть не захлебнулся. В отчаянии Архип, а кроме простого человеческого желания спасти ни в чем невинную душу, мальчишку, которому еще жить и жить, им двигало и желание узнать от единственного живого свидетеля подробности ночного нападения, которые могли помочь ему найти способ справиться с напастью, испробовал все, что только пришло ему в голову. Он окуривал болезного травами, читал над ним заговоры, даже пробовал провести ритуал, который как-то по случаю подсмотрел у вогульского шамана лет десять назад. Не слишком опасное, но весьма мерзопакостное камланье с куриной кровью и дурными грибами, после которого колдун добрый час просидел в бане, не в силах избавиться от ощущения запачканности от общения с миром вогульских духов. И все без толку. Казалось, словно душа мальчишки покинула тело, оставив одну лишь плотскую оболочку, которая по непонятной причине умирать не спешила.

С самого утра Архип в очередной раз копался в своих обширных записях, бесценном хранилище знаний, собранных за долгие годы занятий таиным колдовским искусством, в тщетных попытках найти хоть что-то, что он мог позабыть или пропустить в ходе предыдущих исследований, когда дверь в сени с шумом распахнулась и в светлицу влетела перепуганная и растрепаная Дарья. Увидав подругу в крайнем смятении чувств, состоянии ей, женщине рассудительной, если не сказать рассчетливой, крайне не свойственном, Архип встревоженно поднялся.

— Архип, — выкрикнула она, едва сумев совладать с дыханием, судя по всему, после длительного бега. — Беда!

"А это уже становится неприятной традицией" — подумал колдун, не к месту вспомнив, что примерно с такими же словами к нему по осени ворвался и деревенский староста.

— Помнишь Еремея Саблина, Архип? Приказчика моего!

— Которого ты пятого дня в Чернореченск послала? — прикинул колдун. Он не особо лез в торговые дела своей зазнобы, хотя бы просто потому, что смыслил в них меньше, чем баран в Священном Писании, но пронырливого и весьма услужливого молодого человека с бегающими глазами запомнил хорошо.

— Да, — кивнула купчиха и, собравшись с духом, после секундного молчания, выпалила. — Его убили!

— Волки? — коротко спросил Архип, с тяжелым сердцем упаковывая бумаги в суму. Предстоящая работа заранее казалась ему бессмысленной, но он не мог отказать Дарье. Помнил, что та в высшей мере тепло относилась к Еремею, если не как к сыну, то уж как к племяннику точно, слишком уж давно тот работал на их семью.

Но купчиха с такой яростью замотала головой, что колдун даже забеспокоился, не отвалилась бы:

— Хуже. Их сани привели. Всех изрезанных, изуродованных. По частям!!! Архип, по частям!!! — сорвавшись на крик, Дарья бросилась на грудь своему мужчине и разрыдалась, не в силах более сдерживаться.

— Тихо, тихо, родная, — все, что мог выдавить из себя колдун, это набор банальностей. Все-таки сказывались долгие годы добровольного затворничества. Да и нелюдимая натура колдуна о себе знать давала. Не умел он общаться с людьми. Даже самыми близкими его сердцу. Но, видимо, Дарье было достаточно простого тепла и участия от любимого человека, не прошло и десяти минут, как рыдания ее стали затихать. Задавив разрывавшее груди горе и, чего уж греха таить, удушливый страх, женщина отбросила с лица непослушную промокшую от слез прядь волос и мрачно посмотрела в глаза Архипу:

— Душа моя, тебе надо идти. Я… — она сбилась, но быстро взяла себя в руки. — Прости, но я не могу второй раз на это смотреть. В сенях тебя ждет Лешка, подмастерье мой, он доведет, куда надобно. За старостой и попом я уже послала. Иди, там ты нужнее.

И, слегка оттолкнув мужчину, двинулась к буфету, где, как она знала, хранилось приберегаемое для особых случаев вино. Следом скользнула и стройная фигурка татарки. Архип перехватил взгляд прекрасных черных глазищ, в которых иной мужик мог бы и утонуть, и благодарно кивнул. Айрат была еще очень молода, но недавние злоключения закалили ее, сделали не по возрасту мудрой и сильной. И сейчас Архип был рад, что рядом с Дарьей будет сидеть именно эта девка. А ему, к превеликому сожалению и вправду было пора. Ежели все настолько плохо, как описала Дарья… Как бы народ со страху не наделал каких глупостей… В прошлый раз чуть Айрат не сожгли. Вместе с церковью и попом, что ее защищал.

В сенях ждал Алексей. Ну как ждал, мелкий, едва выползший из отрочества пострел во все глаза пялился в окошко. Знать, на Айрат. Нет, татарская приблуда и вправду была умопомрачительно хороша, Архип первый готов был это признать, но этот-то куда? От горшка два вершка, а губищу раскатывает, как взрослый.

— Веди, герой-любовник, — беззлобно отвесив увлекшемуся мальчугану леща, приказал Архип.

— Да, дя Архип, — спохватился тот, даже и не думая унывать или хотя бы смущаться от полученной затрещины. Ему ли будущему мужику, такой мелочи бояться. — Это там, у амбаров! Дарья Пахомовна туда сани загнать приказали.

"У амбаров" для всех местных означало общинные зерно- и сенохранилища на окраине деревни, где складировалась часть урожая или заготовки, которую общество использовало для своих общественных же нужд. В оплату ли налогов, ведь на звонкую монету или хрустящий банковский билет эти края были не очень богаты, а потому государевым службам платили все больше по-старинке: подводами с зерном да беличьими шкурками. Ну или для споможества кому-либо, за зиму пострадавшему. Все хранилось там. Сейчас, правда, когда налоги уже выплачены, а зима давно перевалила за половину, большая часть из них пустовала.

— И что там в этих санях?

— Ууух, дя Архип, там такая страсть!!! — мальчишка закатил глаза от предвкушения реакции собеседника. — Мужики, значит, все, и подмастерья, и приказчик наш, значит, в куски порублены и наизнанку вывернуты! Во как! Да так мелко, что хоть в пироги заправляй.

— Ишь ты, — задумчиво посмотрел на провожатого колдун, пытаясь разобрать, на сколько тот преувеличивает. — А ты сам-то видел страсти эти?

— Не, дя Архип, мне Димка рассказывал, он подводы первый на дороге увидел. Чуть в штаны, говорит, не наделал. Но я думаю, брешет… Наделал! — и довольный своей немудреной шуткой Алексей расхохотался.

Архип покачал головой. Жестокость детей, иногда, удивляла и пугала его. Дарья, женщина в этом деле опытная, говорила, что это от того, что те еще несмысшленные и не хапнули настоящей боли, а как повзрослеют, то и нормальными людями становятся.

За мыслями и разговорами, кратчайшей дорогой добрались до амбаров, где и Архип увидел, что около одного из них уже начала понемногу собираться любопытствующая