Кровавая Ведьма - Анна Александровна Кувайкова

тем же самым, примериваясь к первому удару, и не до чего другого ей дела не было. — Да любая Верховная, прознав про твои козни, с тебя три шкуры снимет. И плевать ей, что ни к одной из школ ты не принадлежишь! У подобных тебе, ни чести колдовской, ни совести человечьей нету. А уж магии тебя и подавно лишь стоит!

— И кто лишит, уж не ты ли? — расхохоталась ведьма, и кнут ее опасно щелкнул неподалеку, явно подбираясь ближе. Причем опасно для нее же, мне-то всё одно, даже не почувствую. — Уж сколько дней я вокруг твоего полюбовника выплясывала, а зря. С тебя, паршивки, начинать надо было. Ну, ничего, сейчас я мигом всё поправлю!

И ка-а-ак замахнулась! Да только я готова была, и ударить успела первой. Огненный хлыст прошелся аккурат по ее плечу, хвостиком оставив длинный ожог у ключицы. Не бог весть какая рана, конечно, да только ниже, по корсету, бить было бесполезно.

А коли выше — только по лицу.

— Ах, ты дрянь! — к ее чести, ведьма не завизжала. Только отступила, за плечо хватаясь, и глядя на меня с такой жгучей ненавистью, что кто другой, может, и испугался бы. — Убью обоих!

— Обоих, говоришь? — задумчиво произнес Лис, на миг отвлекая…

И я даже чухнуть не успела, как он за моей спиной оказался. И как ребром ладони по основанию шеи мне треснул! Да, похоже, не совсем так, как планировал — в заговоренный узелок угодил. И только потому я не сознание потеряла, а всего лишь телом своим больше пошевелить не смогла!

Так бы и рухнула, где стояла, глаза закатив, если бы Серебряный Лис не подхватил.

— Тебя кто вмешиваться просил?! — почти прорычала ведьма, отшвыривая свою плеть подальше. Моя и вовсе, погасла с тихим шипением. — Я дрянь эту лично на ремни пущу!

— Угомонись, пока не придушил, — мигом перестав быть вежливым, да уступчивым, огрызнулся маг, почти заботливо меня на холодный пол укладывая. Даже пульс проверил, убедился, что жива, а уж после выругался. — От тебя больше проблем, чем пользы. Сразу сказать не могла, что она в империю не в одиночестве явилась?

— А какая разница? — досадливо откликнулась Рогнеда.

— А большая, — послышался вдруг откуда-то с балкона новый голос, такой знакомый, чуть хриплый, почти родной! Я бы обязательно с облегчением вздохнула, если б могла. — Если б Лис знал, что я здесь, он бы на версту к поместью не приблизился.

— А ты еще кто?! — взвилась эта нечистая, да так противно, что я насилу глаза открыть сумела. И то, так, едва-едва.

Хорошо же приложил, поганец!

— Что, не признала? — вскинув бровь, маг равнодушно перешагнул через лежащего без сознания Лучезара. — Ну как же. После стольких-то вечеров в темнице.

— Волк, — наконец-то разобравшись, кто ее целую седмицу за нос водил, охнула ведьма, начиная испуганно пятиться назад, к стене. — Да быть того не может!

— Может, может, — вроде как устав от всего этого представления, хмыкнул Серебряный Лис. — Собственной и неповторимой персоной. Ну, здравствуй, братец. Давно не виделись.

— Еще бы столько же, — без тени жалости и приветливости хмыкнул Волк. И бросил, с таким показным спокойствием, что только глухой в его голосе угрозы не услышал бы. — Отойди.

— Нет уж, — оставаясь стоять прямо передо мной, своими серыми сапогами, да мягкими замшевыми штанами обзор закрывая, хмыкнул маг. — Еще несколько лет бегать за ней по всему миру я не собираюсь.

— Ты не понял, Лис. Это не просьба.

— Это ты не понял, Волк. Я исполняю приказ.

И кто-то из них ударил первым! Да с такой силой и напором, что даже меня порывом ветра дальше откинуло. Не говоря уже о смердящей ведьме — ту и вовсе куда-то вместе со столом отнесло, и им же приложило!

А в кабинете, меж тем, развернулся самый настоящий магический поединок, да не на жизнь, а насмерть. Заклинаниями лупили во все стороны так, что стекла звенели, да штукатурка с потолка сыпалась! И всё это молча и равнодушно, от того и очень жутко.

И видеть я ничего не видела, только вспышки их магии кожей чувствовала. Не на шутку разошлись господа маги. Так и убить друг друга недолго!

Уж как я приподняться сумела, ума не приложу. Да и не поднималась вовсе, так только, рукой пошевелить смогла. А после кое-как рукой до шеи дотянулась, и крохотный кулон пальцами сжать сумела. Защитное стекло раздавила, и чуть сознание не потеряла от натуги — все силы на это ушли.

И только ладонь обратно на пол уронила, как раздалось изумленное:

— Да вы ошалели, нет?!

И враз всех по кабинету новая сила разметала!

Но уже знакомая такая, зимней стужей оседающая на языке.

Вот только тогда вдохнуть с облегчением сумела. И всё ж едва не вздрогнула, чужие руки на шее почуяв.

— Ник, — позвал меня озабоченный голос с вкрадчивыми, мурлыкающими нотками. — Никуш, жива?

И, наконец, догадался надавить, куда нужно. Я ажно дернулась! Правда, и дышать легче стало, и я даже смогла перевернуться, от неожиданности щурясь. Ведь за спиной мага, что подле меня присел, шел самый настоящий, искрящийся на солнце снег!

— Жива, — с трудом прокашлявшись, хрипло откликнулась я. — И очень рада тебя видеть.

— Неудивительно, — неодобрительно покачав головой, Белый Ирбис легко, как ребенка, поднял меня на руки. Несколько шагов сделал, осматриваясь, одно из кресел ногой подцепил, на место ставя, и в него же меня усадил. — С такими-то приключениями.

— А я смотрю, почти все в сборе, — послышалось ехидное неподалеку, и с пола поднялся Лис, зажимающий окровавленную щеку. Зло сплюнул кровь из разбитой губы и хмыкнул. — Когда остальных ждать?

Я едва не вздрогнула.

Этого еще не хватало для полного антуражу. Для меня три-то мага из пяти, да в одной комнате — уже перебор! Сразу проредить хочется.

— Не терпится еще получить? — справа от нас с шумом отлетело второе кресло, и на ногах оказался уже Волк. И, хвала всем богам, повреждений на нем не было! Во всяком случае, видимых.

Правда, вроде как и быть не должно, на нем же перстень.

— Угомонитесь оба, — переведя взгляд с одного на другого, раздраженно рыкнул Ирбис. — Что как дети малые?

Дети? Малые?

У них что, давно такие развлечения в чести стали? Иной причины, от чего Ирб так спокоен, я просто не вижу. Когда это вообще сталось, чтоб Воплощенный зверь на другого зверя руку поднял?

Ох, чует моё сердце, не всё мне пушистенький про их размолвку рассказал. Ох, не всё!

— А ты я, смотрю, в миротворцы заделался? —