Человек и его цитра умирают вместе (I) - Shigure Tou

тебя сейчас стошнит, — отпивая чай, сообщила о своих опасениях хозяйка постоялого двора. Госпожа Мао, не расставаясь с трубкой, дала официантке тихое распоряжение, после чего жестом прогнала ее из скрытой от посторонних глаз кабинки. Своего рода чайной комнаты с единственным, выходящим на живописную улицу окном.

Фо Ань вздохнул.

— Если посмеешь испортить мне пол, останешься здесь работать, пока я не забуду обиду, — строго сообщила женщина и, обхватив густо накрашенными губами темный мундштук, глубоко затянулась.

— Будет тебе, сестренка, — ухмыльнулся Эн Гохуань, и госпожа Мао прищурилась от удовольствия. Обращение «сестренка» от такого красавца определенно ей польстило. — Первое убийство, тут кто угодно встанет в ступор.

Все втроем они сидели за одним столом. Перед каждым стояла чашка чая, а посередине — расписной чайник из плотной керамики. В таком напиток дольше останется горячим.

— Это ведь твое первое убийство? — Неожиданно решил уточнить эксцентричный наставник.

Фо Ань поджал губы, не стал отрицать, но и не дал положительного ответа.

— Вот это да, а я — то думал, что он стал твоим первым, — удивился Эн Гохуань.

— От твоих оборотов оторопь берет, — поморщилась хозяйка постоялого дома. И Фо Ань выдавил из себя смешок. Наконец-то, хоть кто-то озвучил его мысли.

— Спасибо, что приняли нас, госпожа Мао, — Фо Ань чувствовал, что должен поблагодарить эту суровую только с виду женщину. Когда Нао Цянь получил смертельную рану и упал в пыль, жизнь еще его не покинула. Он, отказываясь верить в случившуюся с ним беду, совершенно дико смотрел на своего убийцу. Может быть, проклинал, может быть, в последний момент раскаялся, но Фо Аню очень хотелось наступить ему на лицо, раздавить глаза, чтобы они никогда больше на него не смотрели. И только осознав, о чем думает, юноша испугался порыва, развернулся и спешно покинул проулок.

Фо Ань не слышал мыслей Эн Гохуаня, но чувствовал его искренне волнение за подопечного. Он обнял юношу за плечи и неспешно повел по улицам города. Ничего не говорил, не пытался успокоить или обесценить случившееся, просто шел рядом и давал почувствовать тепло своего тела. Наверняка, ему и в голову не приходило, отчего Фо Ань так задумался.

В том, что Эн Гохуань пускал людям кровь, Фо Ань не сомневался. Однако не мог представить вечно подтрунивающего наставника наслаждающегося процессом, а Фо Ань насладился. Смерть Нао Цяня заставила его осознать собственную странность. Нет, он не хотел выпить чужой крови, даже не хотел в ней пачкаться, но ему показалось любопытным посмотреть на чужие мучения. На то, как обидчик платит за провинность болью, как очищается через страдания. И это странно. Фо Ань не понимает, откуда это пришло и что с этим делать.

Пока он размышлял о правильности и неправильности своей натуры, Эн Гохуань провел его к уже знакомому постоялому двору, в котором кипела жизнь. Сказав, что хочет поздороваться с сестренкой и выпить чаю из ее личных запасов, красавец решительно завел Фо Аня в зал.

Как оказалось Мао Ланьсу старая подруга Цзе Чунде и хорошо знакома с деятельностью семьи. Нередко она помогает им в делах, и именно ее цепкий взгляд вывел детей Сымы на Фо Аня. Так что, возможно, слова Нао Цяня не были далеки от истины. Не приведи он юношу в это место, и кто знает, где бы он сейчас колол дрова.

Дурак. Зачем он попытался напасть? Испугался, что Фо Ань или его друг передумают и однажды придут по его душу? Хотел поквитаться и доказать, что он всегда остается победителем? Теперь уже не узнать. Он мертв. Точно мертв. И объясняться ему придется с царем ада.

— Если для тебя это не впервой, то чего скис? Говорю же, никто не станет расследовать дело.

— Отстань от мальчика, — строго возразила госпожа Мао. — Пусть переживает и обдумывает, сколько требуется.

— Не получится, — обмакнув в чай палец, Эн Гохуань принялся рисовать на лакированном столе непонятный символ. Фо Ань даже пригляделся, начиная думать, что это какой-то шифр старых знакомых, но быстро отмел эту идею, когда госпожа Мао вновь начала браниться, на этот раз за разведение грязи.

— Почему не получится? — Начинал включаться в беседу Фо Ань.

— Для нас есть дело. И к вечеру ты нужен мне бодрым и собранным.

Фо Ань посмотрел на улицу. Солнце еще в зените, а спать ему совсем не хотелось. Но не изменится ли это к вечеру? В конце концов, он очень рано сегодня поднялся.

— Сестренка, — лисьи улыбнулся Эн Гохуань, отчего его глаза приняли форму полумесяцев. — Вынужден просить тебя одолжить нам лошадей. Лучше неприметных.

— Ты еще за прошлых мне не заплатил, — судя по тону, скорее для виду возмущалась роскошная женщина.

— Лошади? — Загорелся Фо Ань, припоминая, с каким восхищением смотрел на красавцев, которые дарились Ли Шэну в качестве взятки.

— Да, — подпер голову рукой наставник, улыбаясь скорее по привычке. — Нам придется скататься за город.

— Я не умею, — быстро признался Фо Ань. Близость задания не столько его страшила, сколько заставила задуматься о том, что у него нет подходящих навыков ни для одной достойной задумки.

— Ты ведь из деревни!

— И что?

— Да ничего, — Эн Гохуань почесал шею. — Мне почему-то казалось, что вы там растете в седлах.

— Мы ведь не варвары, — скривился Фо Ань. — Если честно, я на лошади сидел всего несколько раз и очень маленьким.

— М-да, — задумался Эн Гохуань, потирая подбородок. — Ну что ж, на то я и твой наставник, чтобы посвящать тебя в нюансы ремесла. Идем, будем учить тебя держаться в седле. Ты ведь не против, правда, сестренка? — Заискивающе спросил красавец.

— Исключительно в целях образования господина Фо, — закатила глаза госпожа Мао.

Фо Ань тут же подскочил со стула. Об этом дне он мечтал много лет. И вот момент почти настал. Он проедет на лошади! Сам!

Хозяйку постоялого двора порадовал энтузиазм юноши, который она отметила едва заметной в уголках губ улыбкой.

— Возвращайтесь к ужину, велю приготовить вам чтон-ибудь легкое. Нечего ходить с пустым желудком, — сказала она уже выбегающим из приватной комнаты молодым людям.

Отъезжая от постоялого двора едва ли не ночью, Фо Ань уже недурно держался в седле, но Эн Гохуань все равно держался рядом, чтобы в случае чего успокоить тонконогую кобылку. На этот раз красавец изменил привычке одеваться роскошно и облачился в довольно неприметный, словно стирающий его на фоне города костюм. Тот же заставил надеть и Фо Аня.

В пределах города они не могли скакать во весь опор, поэтому ветер не мешал тихому разговору.

— Куда мы? И