Джей - Kriu

год пройдет не так плохо. Отец обещал тренировать его недавно пробудившуюся Волю, а также купить ему видео ДенДен, способный передавать изображения и провести по самым красивым местам Гранд Лайна (которые одновременно были одними из самых опасных, поэтому тренировка обещала быть эффективной).

За годы, прошедшие с того времени, как парень решил научиться делать фотографии, он многое узнал. Джей понял, что возложенная на него задача гораздо трудней, чем он считал раньше и для некоторых людей она и вовсе невозможна. Что умение находить в жизни хорошие моменты и ценить каждый прожитый тобой день, причины, для того, чтобы жить и вещи, которые могут погрузить тебя в отчаяние, для каждого свои и для них нет универсального решения. Что он может помочь кому-то увидеть этот мир с прекрасных сторон… что он уже кому-то помог. И что кому-то помочь нельзя, пока он сам не захочет, чтобы ему помогли.

И пусть красивые картины и места не могли залечить душевные раны и помочь сами по себе, тем не менее… Джей понял, что иногда человеку приносит счастье один тот факт, что кто-то старался ради него и думал о нем. Поэтому за этот год Джей посетит места с самыми красивыми цветами, острова, знаменитые своими разноцветными, радостно парящими в небе птицами, посетит художественные выставки, сфотографирует разные города и их культуры (а также их еду), посетит остров кроликов (да, такой существовал), а потом, когда Мугивары снова соберутся вместе, поплывет на остров русалок и сфотографирует все, что там есть. В этот раз более профессионально. И все это время будет показывать свои фотографии всем, кто ему дорог. Иногда, главное не вещи или впечатления. Зачастую, для счастья другого человека важен тот факт, что кто-то в этом мире думает и заботится о тебе. И тогда твой мир становится немного лучше.

На этой мысли Джей снова слегка улыбнулся и пошел в камбуз, есть свою последнюю за этот год трапезу на Санни. Ему предстоял долгий, полный впечатлений путь. А также обязательные ежевечерние звонки многим людям.

* * *

На отдаленном, безлюдном острове в глубине Ист Блу стоял небольшой деревянный домик. Домик этот располагался почти на берегу океана и в особо дождливые или штормовые дни, вода могла достать до выбеленного жарким солнцем порога. Убранство домика было не особо богатым — там стояли кровать, столик, холодильный шкаф и пара мешков с долгохранящимися запасами продовольствия. Самой странной частью дома была стена, сверху донизу заполненная портретами знаменитых личностей, записками о каких-то событиях и нитками, связывающими все эти картинки. Что характерно, картинки и записки были обведены красным и синим цветами. Нити также были двухцветными.

Со стороны эта стена напоминала неконтролируемый хаос. Любой, взглянувший на это месиво со стороны, решил бы, что в связывающих кусочки головоломки красных и синих нитях нет никакой системы и смысла. Но если бы этот кто-то понял основные трюки кодировки на стене, то ему стало бы гораздо проще.

Красный обозначал точку фиксации. Синий означал точку вмешательства.

Точки вмешательства обозначали те места, в которые можно вмешаться без обрыва точек фиксации. К примеру, если некая крайне деятельная и важная для истории личность на подобие Донкихота Дофламинго умрет в младенчестве, то это разрушит точку фиксации. Что было бы крайне неприятно для существа, которые было призвано в этот мир вследствие определенных событий, которые и были названы «Точками фиксации». Но если, к примеру, Коразон Дофламинго переживет свою смерть и присоединится к Революционной армии, то на призыв существа это не повлияет, а значит владелец островного домика все равно продолжит существовать.

Быть существом, способным путешествовать во времени, было далеко не так весело и беззаботно, как могло бы показаться. В основном потому, что существо было призвано в это место, дабы исполнить желание. Оно должно было «Спасти мир». И, казалось бы, нет ничего проще. Ты переносишься в то время, когда заварилась вся каша с уничтожением мира и исправляешь все в зародыше! Нет проблем!

А вот хрен там! Если ты исправишь все в зародыше, то зачем тебя вообще призывать? Значит, тебя никогда не призывали… значит ты никогда не появлялся, а значит… все осталось по-прежнему, мир близок к уничтожению, и тебя призвали, чтобы ты исправил проблему! И что же тогда делать? Получается, путешественник во времени ничего не способен исправить? На самом деле нет… пока внешние события, приведшие к твоему вызову, остаются такими же, проблем нет. Тебя вызывают, ты щелкаешь пальцами и заложенные загодя бомбы взрываются, решая общемировую проблему. Ура-ура! Праздник, все счастливы!

Осталось только перенестись на пару, тройку или десяток сотен лет назад, изучить подноготную этого мира до самых мельчайших деталей, составить точки фиксации и точки вмешательства, после чего сманипулировать парой сотен сильных, пышущих индивидуальностью людей таким образом, чтобы все пришло к желаемому результату. Фигня вопрос!

В небольшом домике на окраине Ист Блю сидела одна крайне уставшая, в конец задолбанная и искренне ненавидящая этот мир синеволосая девушка. В данный момент она сидела на полу и пристально сверлила глазами веревочно-потретно-записочный кошмар. Ее глаза переходили с портрета, обведенного синим нового Главнокомандующего Морского Дозора Аокидзи, на обведенного красным Рыжеволосого Шанкса, связанного с синей ниткой обведенного синим Багги Клоуна. Портрет Багги был окружен рядом синих сердечек. Как и портреты затерявшихся в веревочном кошмаре Джея, Джуна и Химеры. Но у Багги сердечек было больше.

В конечном итоге, все нити сходились на черной картинке с краткой надписью — Им. Эта картинка была окружена рядом крайне неприличных и настолько матерных слов, что любая уважающая себя стена должна была загореться от одного наличия подобного на своей поверхности. Им был густо замазан красным, а рядом с его портретом была нарисована плачущая рожица. Слева от Им располагался портрет сына Арахны по имени Фауст. Фауст был обведен синим, и его нитка вела к надписи «Небесный Дракон». Что странно, на стене было два варианта этого словосочетания. И нить Фауста вела только к одному из них.

Синеволосая девушка глубоко вздохнула и отвязала синюю нитку Аокидзи, после чего присоединила его к красной надписи «Горосеи». А потом тяжело села на пол и потерла подбородок.

— Ну… — наконец сказал призванный в этот мир спаситель. — Посмотрим, как сработает на этот раз.

После чего встала и вышла на берег. Ей надо было полежать на шезлонге и внести правки в последнюю версию Белой Розы. В последнее время редактор