Хладная рать - Анастасия Командор

было слышать нечто подобное от кого-то, помимо отца и брата, и девушка на миг растерялась. Но гридин, кажется, не шутил.

— Что-то слышать мне их не доводилось. Пытаешься утешить? — невесело усмехнулась Мера. — Лишь самый алчный муж захочет связать со мной жизнь.

— Или тот, кто смотрит глубже чужих суждений.

Мера взглянула на Ратмира с изумлением, а в голову вдруг полезли непрошенные мысли. Гридин был хорош собой, силен и знатного происхождения. Он относился к Мере без пренебрежения и не испытывал неприязни. Он был на хорошем счету среди прочей дружины и наверняка смог бы когда-нибудь повести их за собой. Однако брак с ним не даст княжеству ничего — а это Мера считала самым важным.

Девушка усмехнулась тому, как глупо было даже на миг помыслить о браке с кем-то из своих. Ратмир, видно, принял усмешку на свой счёт, ведь изучающий взгляд Меры не мог от него укрыться. Уши его порозовели, взгляд опустился к земле.

— Я не…

— Ратмир, — оборвала его Мера в надежде избежать неловкости. — Хочу своими глазами увидеть нечисть. Едем на окраины?

Он вмиг переменился в лице.

— Опасно, княгиня! Вдруг что случится? Мне отец голову оторвёт, если позволю тебе так рисковать!

Мера холодно прищурилась и поднялась.

— Забываешься.

— Нижайше прошу прощения! Но…

— Или идёшь ты, или я позову другого гридина.

Не дожидаясь ответа, Мера скрылась в хоромах, чтобы переодеться в подходящий наряд. Она не собиралась быть грубой с Ратмиром, который ничего плохого не сказал, но одно только его желание навязать свое отозвалось в душе гневом. Может потому, что в последнее время все кому не лень указывают ей, что делать, она ожидала, что хотя бы единственный человек, который почти стал ей другом, не начнет указывать.

Переодевшись в кафтан и шаровары, Мера спустилась во двор. Хмурый как туча Ратмир уже ожидал ее с двумя запряженными лошадьми. Княгиня ничуть не удивилась этому — было бы странно ожидать от воина обидчивости, присущей балованным боярским дочкам. К деревянной крепости они поехали молча.

Как бы ни был велик интерес, Мера не собиралась выходить ночью за ворота: все же она не желала подвергать бессмысленной опасности ни себя, ни своего спутника. Всего пару седмиц назад ночная прогулка не казалась бы таким рискованным делом — нечисть появлялась крайне редко даже на окраинах, что уж говорить об улицах посада. Но теперь не только жители граничащих с лесом дворов стали сообщать, что видели силуэты за заборами, но и те, кто проживал в обычно спокойном центре. Прежде такое бывало разве что в особые дни — на Коляду, Купалу и дни черного солнца.

На стенах крепости, на воротах, сторожевых башнях и стрельницах, вокруг бойниц — везде были вырезаны в дереве обережные знаки, чтобы не допустить появления нечисти в городе. Стена казалась таким же надёжным, защищенным местом, как и дом, и потому Мера без опаски поднялась по крутой лестнице на самый верх, пусть и пришлось ступать на ощупь, одной рукой опираясь о стену. В башню вел открытый проем в полу, вниз сочился трепещущий свет, и последние ступени девушка преодолела без труда.

— Княгиня! — поклонились дозорные, как только сообразили, кто перед ними.

Небольшая квадратная башня оканчивалась крышей и выходила узкими бойницами на все четыре стороны. В центре стояла жаровня с открытым огнем, у стен лавки, сигнальный рог и пара луков со стрелами — на всякий случай. Холодный ветер продувал башню, не давая теплу от огня хоть сколько-то согреть помещение, даже несмотря на его размеры — всего по паре саженей в одну и в другую стороны.

— Что привело вас?

— Княгиня хочет осмотреться, — объяснил Ратмир дозорным. — Оставайтесь на местах.

Мера толкнула дверь, ведущую на стену, и оставила ничего не понимающих дозорных за спиной. В лицо тут же ударил порыв ветра, довольно сильный на такой высоте. Он принес речной запах и ворох колких снежинок. Мера подняла меховой воротник повыше, облокотилась о парапет и окинула взглядом темное пространство снаружи.

— Видишь, ничего опасного, — сказала она остановившемуся рядом Ратмиру.

— Думал, ты в лес собралась… — извиняющимся тоном откликнулся гридин.

— Я не настолько отчаянная. Или безумная — кем ты меня считаешь?

Он помолчал несколько мгновений, а потом тихо, с печалью в голосе припомнил:

— Светозар тоже выходил иногда в ночь. Мечтал когда-нибудь опробовать силы в борьбе с нечистью — ведь ее можно изгнать обратно в Навь, если хорошо подготовится. Но врагов хватало и других, а Велимир велел не тратить силы на бессмыслицу.

— Как ее победить? — тут же зажглась интересом Мера, но Ратмир лишь хмуро пожал плечами.

— Для каждого свой способ. Говорят, каленое железо помогает, или серебро, которого нечисть боится. Ещё огонь — к пламени близко не подойдут. Ну и растения особые, вроде как шиповник и ежевика, которые мы в окна вставляем. Рассказывали, будто один мужик ночью в лесу заблудился, мавка погналась за ним, а он прыгнул в заросли крапивы, обережной травы. Так и переждал ночь — нечисть его достать не смогла. Но есть духи, которые на расстоянии действуют. Их злую волю никакая крапива не остановит.

— Неужели, всегда так было? Люди лишь прятаться за оберегами могут да отваживать нечисть крапивой.

— А ничего и не сделаешь. Есть силы куда выше наших, силы, с которыми не сладить, только защищаться от них и надеяться, что беда стороной пройдет. Ведь не станешь бороться с божественной волей или судьбой своей. Духи и есть часть этой воли, у них те же права по земле бродить, что и у нас.

Мера погрузилась в молчаливую задумчивость, и Ратмир тоже замолчал. Оба пристально вглядывались в окутанные ночной завесой дали, в едва видимые очертания изб внизу и петляющие между изгородями тропки. На фоне неба виднелся черный сгусток леса, распластанный вокруг поселений со всех сторон, где-то ближе, где-то дальше. Островерхие ели, пушистые шапки сосен и голые ломаные ветки лиственных деревьев слегка покачивались, клонились в сторону от гуляющего по ним ветра.

— Вон там, видишь? — указал Ратмир куда-то в сторону леса.

Мера пригляделась. Снег летел в лицо, заставляя часто моргать, а от ледяного ветра скоро стали слезиться глаза, но даже так можно было различить, как верхушки деревьев вдруг накренилась в разные стороны, а потом другие, совсем рядом, и ещё, и ещё. Словно кто-то прокладывал себе дорогу сквозь лес как сквозь высокую траву, раздвигая ее руками.

— Кто это?

— Может, леший бродит по краю леса, высматривает жертву, а может одноглазый великан лихо.

— Какая сила… — изумилась Мера. — Он