Лёд и Пламя - мортифактор

более не с нами. Ее кожа приобрела болезненный желтый оттенок, утратив прежнюю нежность. Густые темные волосы, некогда сверкающие шоколадным оттенком, потеряли свой блеск; теперь жесткие темно-серые пряди обвивали ее плечи и спину, как тени прошлого. Лиловые глаза, некогда полные жизни, теперь смотрели безжизненно и равнодушно. Андромеда Блэк созерцала мир с пустотой в взгляде. Больно видеть, как она изменилась, но я надеюсь, что мой план станет спасительной соломинкой для семьи Блэков и выведет их из этого ужасного состояния. Мой последний шаг — обратиться к светлым волшебникам и ведьмам с призывом к действию.

Я поворачиваюсь к судейскому составу. Большинство из них — надменные, высокомерные существа, давно забывшие о чести и совести. Их взгляды вызывают у меня содрогание. И вот, как всегда, Глава Визенгамота и Департамента Магического Порядка: Сьюзен Амели Боунс. Моя кузина. Унаследовав от своей тёти железную волю, она предстает перед ними строгой, но справедливой, честной и беспощадной. Ни одной взятки, ни одного невиновного осужденного — при ней никто не ушел безнаказанным.

Я с гордостью смотрю на тебя, Сью. Ты стала светом в этом мрачном зале, где правосудие часто утопает в наглой спеси, деньгах и бездушных решениях. Твой нрав, твоя вера в справедливость — словно стальной меч, сеющий правду среди лживых сенсаций. Стойко и смело, ты продолжаешь бороться с тенью обмана и предательства, возвращая человечности смысл. Пусть же твоя решимость освещает путь для других, кто, подобно тебе, стремится к истине в этом запутанном мире.

Поймал её взгляд и заметил, как глубоко в нём переплетены противоречия. Сью стоит перед нелёгким выбором: спасти меня или вынести приговор, как другим обвиняемым. В ней слились симфония преданности Хаффлпафа и непоколебимая стойкость верховного судьи магов.

— «Гарри! Я вытащу тебя, но только если опровергнешь все обвинения! Понимаешь? Опровергай!» — едва уловимое, ловкое прикосновение её мысли. Она искренне стремится помочь, полна желания спасти меня. Это обнадеживает, безусловно. Но…

— «Сьюзи, сестрёнка, прости, но нет. Поступай так, как со всеми до меня. Поверь, так будет лучше. Для всех. Ты обязана это сделать, ради меня.» — Взгляд Сьюзи сменился надеждой на грусть и тоску, но она еле заметно кивнула, что вызвало у меня улыбку. Молоток главы суда трижды ударил по столу, раздавая глухой звук по залу. Началось представление — и мои губы искривились в нехорошей ухмылке.

— Представьтесь, обвиняемый. — Прозвучал холодный, равнодушный голос. Сьюзи, ты просто неподражаема!

— Я — Гарри Джеймс Певерелл, известный как Лорд Певерелл «Идущих по пути Смерти», также известный как Поттер. Мальчик-Который-Выжил, единственный волшебник, переживший два смертоносных проклятия, победитель Короля змей и Кровавого турнира. Ученик и преемник Альбуса Дамблдора. Кровный брат Томаса Гонта, Лорда Слизерин. Победитель над Тёмным лордом. Да, меня также прозвали Тёмным Лордом. Ирония судьбы, не правда ли?

Честно говоря, я не переношу пафоса и высокомерия, но в этом конкретном случае они были неизбежны. Моя речь вызвала такой гул и возмущение, что я и представить не мог. Журналисты фиксировали каждое мое слово с молниеносной скоростью, в их глазах пылал огонь ожидания будущей сенсации. Многие судьи искажали лица в недоумении, шепча между собой. Сьюзи едва сдерживала смех, а аристократы, с легкой усмешкой, наблюдали за разворачивающимся спектаклем. Даже Малфой и Снейп одобрительно кивали, в то время как чета Блэков с нескрываемым интересом следила за происходящим.

Все осознавали, что это было тщательно спланированное представление, задуманное мною, чтобы продемонстрировать миру что-то грандиозное и неописуемое. Никто не знал, как остановить этот вихрь событий, а те, кто мог бы вмешаться, просто предпочли оставаться в стороне. В этой нарочитой игре каждый играл свою роль, и никто не осмеливался нарушить этот хрупкий паритет.

— Тишина в зале суда! Прошу всех, кто испытывает недомогание, покинуть помещение и не мешать процессу! — прогремел строгий голос председателя. Шум и перешептывания моментально умолкли, и в воздухе повисла мертвая тишина.

— Кхм-кхм. Лорд Певерелл, вы осведомлены о тех обвинениях, по которым вы находитесь под стражей?

— Прошу прощения, Сьюзи, не могли бы вы напомнить нам всем? Я немного забыл, что вызвало такой ажиотаж, — с зловещей игривостью произнёс в ответ. Моя улыбка была смешной и одновременно тревожной.

— Лорд Певерелл, вас обвиняют в тяжких преступлениях, связанных с некромантией и убийствами нескольких волшебников, включая Гермиону Грейнджер. Билла, Чарли, Фреда, Джорджа и Джиневру Уизли, а также Невилла Лонгботтома. Вам также вменяется в вину убийство сотрудников ДМП, авроров Мракоборческого центра, служителей Отдела Тайн и рядовых граждан. Признаете ли вы свою вину?

— О, вы об этом спрашиваете? Честно говоря, я ожидал чего-то более захватывающего. Признаюсь! — вновь улыбнулся я, и весь зал суда дрогнул в удивлении. Никто не предполагал, что признаю свою вину в преступлениях, за которые грозила неминуемая смертная казнь.

— Обвиняемый, вы признали свою вину. Ваша кара — смертельное проклятие в этом зале суда. Прошу вас, выскажите последнее слово и желание, — произнесла Сьюзи, едва сдерживая дрожь в голосе, а слезы засверкали в ее глазах. Прости меня, но это необходимо.

— Мое последнее желание — объяснить всем, почему я поступил так. Я мстил за убийство девушки, ставшей жертвой ужасного злодеяния. Она влюбилась в так называемые “Розы Смерти”. — Я ощутил, как все вокруг напряглись: Сьюзи, семья Блэков, аристократы. Они знали эту девушку.

— Вам предоставляется это право. Приведите Пучину Памяти.

— Не беспокойтесь. Я сотворю удивительное заклинание, что работает как Омут Памяти. Я, Гарри Джеймс Певерелл, последний Лорд “Идущих по пути смерти”, клянусь перед своей жизнью и душой, что не обращу магию против никого из вас. Все, что скажу, будет лишь правдой. — Вокруг меня заклубилась тьма, принимая мои клятвы, и после короткой паузы Сьюзи разрушила рунические круги, сдерживающие мою магию.

— Начинайте, Лорд Певерелл.

В отсутствие палочки и отказ в её предоставлении принудили меня призвать магию без проводника. В следующее мгновение я щёлкнул пальцами — и мир вокруг погрузился в мрак тумана, сделав его расплывчатым и невыразительным. Это опустошило меня до самого дна. Можно сказать, даже, стал сквибом. Остался лишь последний довод в этом представлении, но его час ещё не пришёл. Кровь струилась из носа, ноги дрожали, и я пал на стул подсудимого, с трудом сдерживая крик боли. Опираясь на подлокотники кресла, я ощущал: как необходимость продемонстрировать слишком обширный фрагмент памяти сосредоточила напряжение на моём астральном теле, уже истощённом пятью днями в Азкабане. Эта сложная магия стоила мне слишком дорого. Тем не менее, она того стоила: пришло время, чтобы все узнали истину, стерли обманчивые улыбки и