Лёд и Пламя - мортифактор

тот же вопрос? Это что, камень преткновения для начинающего некроманта? Или же, в конечном счёте, это нечто большее.

Испытание моей истинной цели? Если есть хоть капля правды в тех слухах о некромантии, что до меня дошли, то не стоит вручать такую мощь в руки психа или юного озлоблённого максималиста. Это может привести лишь к кровавому финалу.

— Я пришёл возродить величие рода. И, вдобавок, наказать преступников в соответствии со справедливостью и правосудием, мастер.

— Вот как. Это всё благородное дело. И каким образом ты собираешься вернуть величие своему роду? — на мгновение мне показалось, что в глазах старого некроманта вспыхнула злость. Или, быть может, это лишь игра теней.

— Учитывая, что, скорее всего, я не доживу и до сорока, я найду способ продолжить род и позабочусь о том, чтобы его воспитали правильно. А затем… Затем я либо оставлю записи, либо мой наследник повторит мой путь к вам, мастер.

Несколько минут мы молчали, не отводя друг от друга взгляда. Я не солгал; за этой мыслью стояла идея моего предка, и старику не следует знать об этом. Учитель откинулся в кресле, довольная улыбка коснулась его губ, и он отпил медовухи, смакуя её сладость, словно обдумывая смысл моего заявления.

— Что ж, добро пожаловать в мою скромную обитель, юный ученик. Моё настоящее имя уже давно затерялось в анналах истории. Прошло более четырёхсот лет с тех пор, как меня называли по имени, и оно уже не имеет ни смысла, ни значения. Как бы то ни было, ты можешь звать меня Мастером или просто Отшельником.

Я прервал его поток речи, не в силах сдержать своё любопытство. Он открыл глаза, недовольный моим вмешательством, но, увидев моё удивлённое лицо, не смог сдержать улыбку.

— Разве твой учитель не рассказал тебе, кто я?

— Кто?! — выдохнул я, полный ожидания новой тайны.

— О, так ты и не ведаешь? Игнотус был моим учителем в таинствах некромантии. Узнаю его: он поставил передо мной задание и, пинком вселил уверенность в мои силы, — не удержавшись, он разразился каркающим смехом.

— О да, не удивляйся. Я помню эпоху инквизиции, белую смерть и кровавую войну Веры. Но сам не участвовал, ведь живым не было места среди битвы мёртвых, перерождённый сущностей и богов. Однако, что самое удивительное, Игнотус поделился со мной своими знаниями и обучал меня.

Переварив эту мудрость, я испытывал к старику все большее уважение; столь продолжительное существование в мире и сохранение жизненного смысла. Такое стоит восхищения. Не сдержавшись, я снова прервал Мастера.

— Почему же это вызывает удивление? Как вы смогли пройти сквозь столь многие годы, ведь это не крестраж? Чему бы вы могли меня научить? И почему мантия-невидимка стала простой мантией? А Экскалибур, разве он не является четвертым даром Светлейшей?

— Стоп! — воскликнул некромант, хлопнув ладонью по столу, его лицо сморщилось от недовольства. Я закашлялся, подавившись потоком слов.

— Торопыга! Сейчас мы всё разложим по полочкам и прикрепим ярлыки на всё, на что, конечно, я смогу ответить.

Когда моё дыхание наконец улеглось, мастер, глубоко вздохнув, вновь закрыл глаза, словно обдумывая каждое слово. Мне осталось лишь терпеливо ожидать.

— О даре богини Игнотусу я не в силах сказать ничего, даже если бы и захотел. Это единственная тема, о которой мой учитель ни разу не говорил. Точнее, о свойствах мантии. Я же, с благоговейным почтением, не поднимал этот вопрос и не стремился проникнуть в тайны, хотя и замечал, что дар этот имеет… две формы. Таким образом, разгадка этой загадки выпадет на твою долю, — слегка приоткрыв глаза и убедившись, что я внимателен, мастер продолжил.

— У некромантов есть свои тайные искусства долголетия. И их магия не имеет ничего общего с хаосом. Да, крестражи, несомненно, способны продлить жизненный цикл. Но. Они являются носителями безумия, хаоса, что неизбежно повлияет на их создателя. Об этом ты узнаешь позже, если сможешь постичь нашу науку.

— Но вы же взяли меня в ученики? — В ответ на мой вопрос, мастер не проявил ни капли негативной реакции. Он помолчал, отложив чашку, и впился в меня пронизывающим, тяжёлым рентгеновским взглядом.

— Что ж, давай по существу. Певереллы — это не просто потомственная родословная некромантов. Возможно, этому есть причина: она лично привела к жизни короля Артура и его воскрешении. Ты ошибка этого мира, величайшая ошибка природы и магии, — произнёс он, не отрывая от меня взгляда, отчего я невольно поёжился, но не произнёс ни слова.

Погруженный в хаос своих собственных мыслей и чувств, молчал, хотя внутри меня бушевал недовольный шторм. Неприятно когда тебя называют дефектом, ошибкой, при этом смело глядя в глаза.

Сразу же кольнуло воспоминание о жестоких нападках Дурслей и презрении всего Литтл-Уингинга к маленькому мальчику Гарри Поттеру. Да, с тех пор прошло немало времени. Но, словно это был лишь миг, вновь слышу отголоски того оскорбительного слова, которое вызывают у меня неприязнь.

В глубине души всплывают образы: злобные взгляды соседей, пренебрежительные шепоты за спиной, отголоски смеха, которые оставили незаживающие раны в сердце юного волшебника. Этот мир жесток и несправедлив, и время не стерло его следов с полотна моей памяти.

Сегодня я вновь сталкиваюсь с этим: «Ты, ошибка, мальчишка. Урод, сын шлюхи и пьяницы.»

До сих пор не знаю, почему оставался добрым и всепрощающим. Наверное, никто, даже сам Дамблдор не знал. Вы создали монстра и повели его на войну. Воспитывая и растя в битвах. Старик продолжил:

— В мире, <i>нашем</i> мире, есть три полюса силы. Один полюс общей магии. Туда входят боевая, тёмная магия, чернокнижие, демонология, шаманизм, вуду, хаос, трансфигурация, стихийная магия; и ещё столько же разделов магии в квадрате. И есть два других полюса силы. Высшая форма силы и магии: Святая магия и некромантия. Дело в том, что ими могут владеть только сквибы. Я тому живой пример.

Минуту назад казалось, что ничто не может меня удивить. Но наш мастер обнаружил ещё более разрушительные для моего сознания истины. Все мои представления о сквибах начали стремительно рушиться, словно карточный домик. Чтобы они могли изучать священную магию, да еще и некромантию? Филч-инквизитор или Филч-некромант.

Не удержавшись, я нарисовал в воображении образ этого старца в столь необычных обликах и едва не осенил себя знаком Христа. Меня передёрнуло от ужасной картины, как Филч сжигает на костре Амбридж, обливая святой водой. Или вот: по зловещим коридорам Хогвартса шествуют толпы мертвецов, выискивающих нарушителей правил. Тьфу, какое же это умопомрачительно. А мастер продолжал говорить, не отрывая взгляда.

— А всё