MARVEL: Небесный Кузнец - Expero

[Создано устройство «Микро-трекер». Сложность: Низкая. Получено +150 ОР!]

Миниатюрный GPS/GSM трекер с магнитным креплением. Использует фрактальную антенну и протокол глубокого сна для обеспечения длительной автономной работы. Предназначен для скрытного отслеживания объектов на больших дистанциях.

Производственный цикл этих трекеров из-за их размеров был коротким, так что я создал их целую партию, получив в общей сложности 450 ОР. Дальше — новые крафты. Пятница перетекла в субботу, а суббота — в воскресенье. Лаборатория стала моим миром, а ритмичный гул станков — единственной музыкой. Поглощенный созданием разного рода полезного и не очень барахла, я отметил, что таблетки от усталости закончили свое действие. Я поспал несколько часов и воскресным вечером вернулся в лабораторию. Создав последнюю световую гранату и получив заветные 50 ОР, я наконец добил свой баланс до 4000.

Вернувшись в свою стерильную комнату, лежа на кровати, я мысленно открыл окно с разблокировкой навыка и… затормозил.

Это был знаменательный момент. Поворотная точка. И, честно говоря, мне было немного страшно. Это был редкий информационный пакет, многопрофильный. В мой разум будет загружен не просто гигантский массив информации. Мое тело, моя нервная система, возможно, даже сама моя душа будут изменены, подготовлены к грядущим магическим манипуляциям. Боль, я был уверен, будет неимоверная.

Так, ладно. Хватит рефлексировать. Я по классике выпил таблетку НЗТ, надеясь, что она поможет моему мозгу пережить и структурировать грядущий шторм.

В моем сознании всплыл системный запрос, четкий и окончательный:

[Вы действительно желаете разблокировать информационный пакет (Редкий) — От Тринитита до Камней Силы (GURPS Technomancer) за 4000 ОР?]

Да.

Мысленно списав с баланса самую большую свою трату, я приготовился к боли. Но вместо нее пришло нечто совершенно иное.

Сначала пропали все звуки. Абсолютная, неестественная тишина, словно мир вокруг меня просто выключили. Затем пришло головокружение — острое, всепоглощающее чувство, будто пол ушел из-под ног, и я падаю в бездонную пропасть. Зрение сузилось до одной точки, а затем и она погасла, утонув в бархатной темноте. Я почувствовал, как мое сознание, моя личность, мое «я» отрывается от тела и начинает распадаться…

Это что-то новенькое. Но… спасибо, наверное? За то, что я буду без сознания.

Глава 68

В тот день, 16 июля 1945 года, мы не просто расщепили атом. Мы сломали печать, удерживающую миры порознь. Взрыв «Тринити» не только разорвал материю, он прорвал саму ткань реальности. В наш мир хлынула мана — фундаментальная, изначальная энергия магии. Это событие, навсегда разделившее историю на «до» и «после», стало известно как «Прорыв Тринити». И магия… из концепции для шарлатанов и утерянного искусства превратилась в новую, неизведанную область науки.

Физики, химики, инженеры… все мы, работавшие над Манхэттенским проектом, невольно стали первыми в мире техномантами. Мы подходили к магии не с молитвами и ритуалами, а с осциллографами, спектрометрами и холодным научным методом. Для нас чудо обрело форму дифференциальных уравнений, заклинания превратились в воспроизводимые алгоритмы, а артефакты начали собираться на конвейерах. Наши магические университеты пахли не пыльными фолиантами, а пластиком и припоем, и больше походили на MIT, чем на Хогвартс.

Новая эра созидания человечества, начавшаяся с испытания оружия массового поражения. Есть в этом какая-то мрачная ирония. И будучи молодым физиком-теоретиком, стоя там, в выжженной пустыне Аламогордо и глядя в слепящее сердце первого взрыва, я увидел рождение новой вселенной. Я понял, что с этого момента наука о магии стала новым смыслом моей жизни. Так я стал пионером тауматургии.

Я не только изучал заклинания — я учил им других. Я писал учебники и научные трактаты, я читал лекции в переполненных аудиториях. Я был одним из авторов «Стандартной Модели Метафизики», которая классифицировала магические эффекты так же, как физика классифицирует элементарные частицы. Но моим главным достижением стало то, что я вывел магию из области личного искусства в область промышленной инженерии.

Страстью и делом всей моей жизни стала Прикладная Тауматургия. Артефакторика и Зачарование. Я не был боевым магом. Правильнее было бы назвать меня инженером, и мне это нравилось куда больше. Моей философией было то, что магия слишком элегантна, чтобы пользоваться ей подобно варвару. Я не метал файерболы — я создавал самонаводящиеся дроны, которые делали это за меня. Я не лечил раны — я конструировал медицинские авто-доки, которые автоматически применяли исцеляющие заклинания.

Я умирал… да, я умер в глубокой старости, в окружении своих учеников, как глава крупнейшего в мире научно-исследовательского института метафизики. Мой разум до последнего дня бился над великой задачей — созданием самоподдерживающегося источника чистой маны, но… возможно, пришло время передать эту эстафету другому. Вместе со всеми моими знаниями. Вместе с моим пониманием фундаментальных законов. Вместе с…

Я резко вдохнул, и холодный кислород обжег легкие.

Я проснулся.

ЧТО. ЭТО. БЫЛО?

Я лежал на кровати, чувствуя холодный пот на лбу. В голове царил абсолютный хаос. Это не было сном. Это было… эхо. Призрак чужой, прожитой до самого конца жизни, впечатанный в мое сознание. Я не помнил имен, не помнил лиц учеников, не помнил вкуса утреннего кофе… но магия… все, что с ней связано, отпечаталось во мне с абсолютной, фотографической точностью.

Как работает эта магия? Раньше этот вопрос был для меня ключевым. Теперь его не существовало. Мой обновленный разум, основываясь на имплантированном опыте, инстинктивно понимал структуру любого заклинания, его источник и принцип действия. Я теперь как опытный программист, который смотрит на незнакомый код и сразу видит его архитектуру, зависимости, уязвимости и места для оптимизации.

Мастерство инженера-артефактора. Это уже не просто знания. Это буквально мышечная память разума, практический опыт десятилетий проб и ошибок. Какие материалы лучше всего проводят ману, как стабилизировать нестабильное заклинание с помощью метафизического «радиатора», как на коленке собрать из палки и камня простейший магический концентратор… Теперь я мог с нуля спроектировать и создать сложнейший магический артефакт.

И, пожалуй, самое ценное, что я получил, — методологию исследователя. Это не набор готовых ответов, а идеальный метод для их поиска. Как поставить эксперимент, как изолировать переменные, как проанализировать неудачу и превратить ее в прорыв. Любая новая, неизвестная магия этого мира для меня теперь была не угрозой, а в первую очередь научной проблемой. И я инстинктивно знал, как подступиться к ее решению.

Вот только была одна маленькая… нет, колоссальная проблема. Мне нужна была магия. Я был геологом, запертым в комнате без единого камня. Я не мог начать взаимодействовать с магией этого мира, не получив