"Санта-Барбара". Компиляция. Книги 1-12 - Генри Крейн

хоть объяснил что‑нибудь. Я же ничего не понимаю. Ты притащил меня сюда, запихнув в свою машину словно тюфяк. Если хочешь воспользоваться моими услугами, то хотя бы расскажи, что я должна делать.

Тиммонс криво усмехнулся:

— Да ничего особенного тебе не придется делать, так ерунда. Просто я хочу, чтобы ты была моей невестой.

От неожиданности Джина едва не потеряла равновесие и, торопливо нащупав рукой диван, присела на вышитую подушку.

— Кейт, что я слышу? Неужели ты снова хочешь меня использовать?

Сегодня Кейт выглядел каким‑то не по–обычному естественным и даже немного застенчивым.

— Ну пожалуйста, сделай мне одолжение, — грустно сказал он, — тебе ведь это ничего не стоит.

Джина изучила его проницательным взглядом.

— Ты делаешь это ради своей бабушки?

— Да, — с теплотой ответил он. — Она больна. По–моему, ей становится все хуже и хуже. Вряд ли она долго протянет. Думаю, что врачи и сами поняли это, а потому решили отправить ее домой. Знаешь, ведь приятнее умереть в своей собственной постели, чем рядом с кафельными стенами палаты. Я не думаю, что мое появление вместе с тобой может продлить ей жизнь, но, возможно, хоть немного ободрит.

Он печально опустил голову и отвернулся.

— Вот как? — не слишком оптимистично спросила Джина. — А я‑то думала, что все это не очень серьезно.

Тиммонс немного помолчал.

— Все это слишком серьезно, — глухим голосом, наконец, промолвил он. — Ей осталось не слишком много. Ее очень беспокоит, как я буду жить дальше, с кем свяжу свою жизнь. Вот я и подумал, что неплохо было бы навестить ее вместе с тобой. Она наверняка почувствует себя лучше, если увидит даму, на которой я собрался жениться.

Грустная улыбка вновь озарила его лицо.

— Ну что ж, — пожав плечами, сказала Джина, — я готова. Но меня волнует один вопрос.

— Какой?

— Ты взял обручальное кольцо?

Даже в такой ситуации Джина не расставалась с чувством юмора. Окружной прокурор по–театральному закатил глаза и хлопнул себя ладонью по лбу.

— О, боже мой, — подхватывая ее слегка иронический тон, воскликнул он.

— Вот видишь, — с притворной укоризной сказала она, — если бы не твоя дырявая память, то мы вполне бы могли сойти за обрученную пару. А так, увы, — она развела руками, — ободок от шары не подойдет, если ты хочешь, чтобы я убедительно сыграла твою невесту.

Тиммонс шумно вздохнул.

— Ну ладно, Джина, перестанем шутить, это все очень серьезно. Бабушка сейчас находится в комнате наверху, она умирает, а мы тут с тобой начинаем разыгрывать спектакль по поводу того, как лучше выглядеть.

Он подавленно умолк и отвернулся. Джина почувствовала, что немного переиграла. Поднимаясь с дивана, она поправила платье и посерьезневшим голосом сказала:

— Извини, Кейт. Я, конечно, сыграю эту роль, сделаю все, что смогу.

Тиммонс подошел к ней и с благодарностью сказал:

— Спасибо, ты меня очень выручишь.

В знак признательности он нежно обнял ее и поцеловал в шею.

— Между прочим, это не так уж и трудно, — сказала она. — В конце концов, мы ведь не совсем чужие.

Тиммонс не слишком естественно рассмеялся.

— Да, наверное, ты права. Хотя я не очень уверен в этом.

Джина уже собиралась возмутиться по поводу последних слов Кейта, однако, почувствовав ее настроение, он мгновенно сказал:

— Я все‑таки поднимусь наверх и узнаю, когда мы сможем заглянуть к ней. Там сейчас медицинская сестра.

Не дожидаясь ответа, он стал подниматься по широкой дубовой лестнице на второй этаж. В этот момент дверь комнаты перед ним распахнулась, и оттуда вышла пожилая женщина среднего роста в белом халате.

— Здравствуйте, сестра, — сказал Тиммонс, — мы могли бы сейчас навестить ее?

Та мгновение раздумывала, а затем кивнула:

— Хорошо, вы можете войти, но, пожалуйста, только на несколько минут. Миссис Тиммонс очень слаба.

Кейт спустился в гостиную и, подойдя к Джине, взял ее за руку.

— Ты готова? Сестра сказала, что мы можем навестить ее на несколько минут.

Джина торопливо поправила платье и прическу.

— Ну как? Я хорошо выгляжу? Презентабельно? — с лучезарной улыбкой спросила она.

Тиммонс смерил ее фигуру внимательным взглядом.

— Прекрасно. Идем.

Иден остановила машину рядом в домом Круза Кастильо и, подняв крышку багажника, вытащила оттуда два увесистых чемодана.

— Бог ты мой, сколько же тут всего, — пробормотала она, захлопывая багажник. — Наверное, еще раз пять придется сходить.

Проклиная себя в душе за любовь к комфорту, нарядам и украшениям, Иден тащила свой тяжкий груз к порогу дома. С облегчением поставив чемоданы на крыльце рядом с дверью, она нажала на кнопку звонка. Долгое время никто не отзывался. Иден озабоченно взглянула на часы.

— Странно, куда же он подевался? Я же сказала ему, чтобы он дожидался меня.

Она снова и снова нажимала на кнопку до тех пор, пока спустя несколько минут, дверь не открылась. Очевидно, Круз только что принимал ванну, потому что волосы его были все еще слипшимися от воды, а торс он обмотал широким махровым полотенцем.

— А, это ты, — радостно воскликнул он, — привет.

— Привет! Как видишь, я въезжаю.

Он кивнул, вытирая рукой мокрое лицо.

— Да вижу.

Иден шагнула через порог.

— Интересно, кто‑нибудь внесет мои чемоданы? — тоном капризной старой леди протянула она. — Я еще не успела поселиться в вашей гостинице, а она мне уже не нравится. Никто не встретил меня у порога, мой лимузин до сих пор не поставили на стоянку, что у вас здесь творится?

Круз мгновенно принял правила игры.

— Извините, мадам, у нас маловато коридорных. Но, уверяю, вам здесь очень рады и примут по всем правилам гостеприимства.

Перетаскивая через порог чемоданы, Иден шутливо воскликнула:

— Именно на это я и надеюсь. Между прочим, мне нужен всего лишь один коридорный, но хороший.

Круз горделиво выпятил грудь.

— Сегодня вам повезло, мэм. Он перед вами.

Она втащила чемоданы в прихожую и захлопнула за собой дверь.

— Вот и прекрасно.

Лукаво улыбаясь, она обвила руками его шею и прижалась носом к щеке. Круз блаженно улыбнулся и закрыл глаза. Спустя несколько мгновений он не без удивления почувствовал, как руки Иден скользят по его спине, опускаясь все ниже и ниже. Спустя несколько секунд непрочный узел на полотенце, прикрывавшем его торс и бедра, был развязан, и эта