Дневник артиллерийского офицера - Борис Геннадьевич Цеханович

миномётчики перенесли туда огонь и беглым огнём обстреляли всё вокруг неё. В довершение, танкисты не останавливаясь, сделали несколько выстрелов по высоте. Я дал команду на прекращении методического огня по высоте и первый дивизион, выпустив несколько залпов в тыл позиций боевиков умолк, а ещё через пару минут пехота показалась на вершине высоты. Дело было сделано и чеченцы, на наше удивление, противодействия не оказали. Со второй роты пришло сообщение, что подготовленные к обороне окопы противника есть, но использовались лишь для наблюдения за нами.

Сзади нас и сбоку послышался стремительно приближающийся рокот вертолётов и над нашим КНП пронеслась пара вертолётов огневой поддержки. Авианаводчик удивлённо схватился за микрофон и что-то затараторил по радиостанции, а выслушав ответ, повернулся к командиру.

– Товарищ полковник, вертолётчики заблудились. Может, мы их используем в своих целях?

Командир даже не раздумывал: – Товарищ майор, давай, направляй их за высоту и пусть они там прочешут все зелёнки вплоть до самой Алхан-Калы.

Авианаводчик радостно мотнул головой и бросил несколько фраз в микрофон. Вертолётчики сделали прикидочный круг и ринулись за высоту. Сделали горку и тут же ударили неуправляемыми ракетами. Авианаводчик доложил командиру, что вертолётчики обнаружили в километре от новых позиций второй роты два чеченских БТР, дот и теперь атакуют их.

Вертолёты, сделав круг, снова пошли в атаку и дали ещё один залп ракетами.

– Товарищ полковник, один БТР подбит, второй уходит. Около подбитого лежат два духа.

– Молодцы!

Через несколько минут новый доклад – уничтожен дот около кладбища, недалеко от Алхан-Калы. Поработав ещё пушками по зелёнкам, вертолёты улетели от нас.

Выслушав доклад командира батальона, Никитин отдал приказ на закрепление на новых позициях и мы приготовились к убытию на КП, но в это время наше внимание привлекла автоколонна, которая спокойно пылила вдоль Самашкинского леса в сторону Закан-Юрта. То, что эта была колонна какого-то полка сомнений не было, но как она туда попала и куда сейчас свернёт – это был ещё тот вопрос. Командир ринулся к радиостанции, но взяв в руку микрофон, вновь его положил на место. Из расположения третьей роты выскочило два БМП и ринулись к железнодорожному переезду, куда подходили головные машины автоколонны, готовые свернуть в сторону чеченского селения. Они успели вовремя и мы с облегчением перевели дух, увидев, как колонна, завернув в нашу сторону, тяжело стала подыматься к командному пункту полка.

– Чёрт побери, что это за дурак вёл колонну? – Командир полка стёр со лба пот и замер в удивление. Замерли и все кто был на КНП полка, а затем повернулись в сторону мощного гула, накатывающегося издалека.

– Борис Геннадьевич, – возбуждённо воскликнул Никитин, – блин, я же совсем забыл, ведь это запланированный группировкой массированный огонь. Говорят, до тысячи стволов будет участвовать.

Действительно, я и сам уже вспомнил распоряжение начальника артиллерии группировки. Впрочем, в связи с сегодняшней атакой, оно нас не касалось, но в нём говорилось о двух массированных ударов: первый по позициям боевиков в районе Бамута, а второй по всей площади Самашкинского леса, где скрывались несколько отрядов боевиков. Вот и сейчас, все склоны гор за Бамутом кипели от разрывов тысяч снарядов.

– Товарищ полковник, второй то удар будет по Самашкинскому лесу, а вы вчера разрешили жителям Закан-Юрта за дровами в лес сходить.

Командир с досады плюнул на землю: – Ничего себе, сейчас они за дровами сходят…

В томительном ожидании прошло десять минут и второй массированный удар тяжким молотом обрушился на Самашкинский лес. Снаряды и ракеты равномерно накрыли всю площадь леса, который лежал в пяти километрах от нас и с вершины высоты проглядывался во всех направлениях. Это был первый залп, после которого в течение пяти минут по лесу вёлся беглый огонь. Снаряды рвались, мощно выкидывая вверх клубы дыма, обломки, а иногда целые деревья. Хотя Самашкинский лес был площадью сорок километров, но тысяча стволов и несколько тысяч снарядов, которые обрушились на лес, свели преимущество огромного пространства к минимуму. На какой бы участок леса мы не смотрели, везде видели вздымающие к небу разрывы. В конце огневого налёта, несколько снарядов всё-таки оторвались от цели и упали среди домов на окраине Закан-Юрта, где поднялась вверх красная кирпичная пыль от попадания снарядов в дома.

Пробыв на высоте ещё минут пятьдесят, мы спустились на командный пункт полка, где нас уже ждало сообщение из третьей роты. К ним с белым флагом пришёл Саид и сообщил, что в то время когда начался обстрел леса, он проводил митинг селян в пользу поддержки российской власти. И именно в толпу упали те несколько снарядов, разрывы которых мы видели. Восемь человек тяжело ранено и Саид просит медицинской помощи.

Командир тяжело вздохнул и отдал распоряжение отправить в расположение третьей роты врачей, туда же привести и раненых чеченцев. Уже через час первых раненых привезли к

вертолётной площадке и их тут же эвакуировали вертолётами в госпиталь. Разобрались мы и с автоколонной, которую тоже отправили в штаб группировки. Не успел я уйти на обед, как новое сообщение, уже касавшееся Кравченко: позвонили с Екатеринбурга с известием, что его отец находится при смерти. Как он вернётся из разведки, его надо отпускать домой.

* * *

Вчера думал, что день закончится спокойно, но в 17:30 пришёл доклад от комбата-1 – его вторая рота на новых позициях интенсивно обстреливается из стрелкового оружия со стороны Алхан-Калы. Просит нанести огневое поражение артиллерией по тому месту, откуда ведётся огонь и передал координаты. Первым дивизионом выстрелил 16 снарядов по тем координатам и огонь со стороны боевиков быстро прекратился. Уже поздно вечером стала известна подоплёка нападения боевиков. После того, как вторая рота укрепилась на новых позициях, Шпанагель со взводом разведки выскочил в район подбитого БТР и обнаружил там тела двух боевиков, обыскать то они обыскали их, а забрать тела не догадались. Вот боевики и организовали обстрел позиций роты, отвлекли внимание на себя, а другая группа вытащила тела к себе.

Вечером новая неприятность: из комендантского взвода ушёл солдат с оружием и до сих пор не могут найти, причины ухода тоже неизвестны.

Ночь прошла спокойно, лишь Кравченко всю ночь работал, периодически освещая в своём районе местность.

* * *

День 8 ноября прошёл спокойно. После дежурства решил сходить на огневые позиции дивизионов, но перед этим прилёг на несколько минут, а проснулся в 12 часов дня. На улице дождь, слякоть, туман: поглядел из двери на эту промозглость и решил никуда не ходить. Поел сала и до обеда не дёргался – лежал