В боях за Дон - М. Н. Алексеенко
В боях за Дон читать книгу онлайн
В публикуемых материалах рассказывается о сражениях советских воинов с немецко-фашистскими захватчиками на Дону в 1941–1943 годах.
Книга адресована широкому кругу читателей.
— оварищ сержант… Товарищ сержант! — бросился к нему Кубакаев. Севрюков не ответил. Кимарай залег за пулемет.
В третьем домике получил ранение Иван Полухин с Орловщины. Наспех наложенная повязка пропиталась кровью. Все шире расползалось багровое пятно на шинели.
Осколками гранаты был тяжело ранен и другой Иван — Седов. Он в кровь искусал губы, лишь бы не слышали стонов товарищи. В затуманенном мозгу проплыла на мгновение просторная ширь Волги. Отчий дом. Мать… С трудом дотянулся до планшетки, отстегнул кнопки, вытянул фотографию.
— Прости, родная…
И, как этот короткий зимний день, оборвалась короткая жизнь Вани Седова. Последнее, что он увидел, — Полухин окровавленным платком выводил на стене: «Смерть фаши…»
Сгустился вечер. Небо иссекли светло-зеленые росчерки трассирующих пуль. Который час длился поединок? Пользуясь темнотой, вражеские солдаты стали подползать к хатам по одному, по два.
Как только в окнах вспыхивали огоньки выстрелов, открывал огонь вражеский пулемет, установленный прямо против домиков…
— А что, если подобраться к нему и забросать гранатами?! — предложил сержант Васильев.
— В добрый час, Володя, — отозвался командир.
Васильев — «морская душа», как называли его товарищи, — вооружившись гранатами, скрылся в темноте. Чтобы добраться до вражеского пулемета, ему пришлось сделать изрядный крюк. Встав на колени, он с силой, одну за другой, швырнул гранаты. Раздались взрывы. Послышались крики…
— Последние патроны, — отстегивая с пояса подсумок, глухо произнес Ликунов.
…На рассвете скончался Женя Котов.
Патроны кончились. У гвардейцев оставались только гранаты. С опаской, еще не доверяя молчанию наших воинов, робко, но все ближе подступали к домикам фашисты.
— Рус зольдат, хенде хох! Сдавайся, Иван! Патроны нет! Капут! Кришка!
— Это вам, гады, крышка, и полная! — Кимарай взмахнул, и брошенная им граната взорвалась среди тех, кто был уже рядом.
В третьей хате на руках башкирского учителя Зубая скончался Ваня Полухин. На пробитом, окровавленном полу второй хаты недвижно лежал Константин Поляков. Жизнь еще теплилась, и он торопился высказать Сирину, рабочему хлебопекарни из далекого города Ханты-Мансийска, свое самое заветное:
— Наташка — она хорошая… Другой такой, Коля, на всем белом свете нет… Солнышко мое незакатное…
Плотным кольцом окружили гитлеровцы домики. Они еще надеялись взять ликуновцев живыми…
У Кимарая остались две гранаты. Изловчившись, он ударил прикладом пробегавшего мимо окна фашиста. Тот уронил ворох соломы, упал под стеной.
В горницу из-под дверей сочился сизый дым, он быстро заполнял комнату, клубился под потолком.
— Сучье племя, гитлеровские ублюдки! — ругался Ликунов. Комроты встал на колено, припал губами к холодному лбу Котова, поцеловал потерявшего сознание Афанасия Курбаева.
— Ну, Коля, пошли!
Выхватил пистолет. В руках у Немировского была граната.
Казалось, всю ненависть вложили в последний бросок лейтенант и солдат. Прежде чем фашистская пуля сразила Ивана Сергеевича и он упал, две пули Ликунова уложили двух фашистов. Нашла цель и последняя граната Немировского…
С гранатами в руках выскочили из горящей хаты и младший сержант Кимарай с Николаем Сириным. Страшен был для врагов в эту последнюю минуту Кимарай…
Смертью героев погибли в третьем домике последние защитники:
Иван Тарасенко и Зубай Утягулов…
Взметнувшийся над степью огонь увидели бойцы наступавшего 130-полка. Огонь подхлестнул, придал им новые силы, и гвардейцы, опрокинув огневой заслон врага, ворвались в Красновку. Они опоздали буквально на минуты…
6
Отшумела зима.
44-я гвардейская дивизия шла на запад.
В один из апрельских дней 1943 года в советских газетах был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР, в котором сообщалось, что за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» гвардии лейтенанту Ликунову Ивану Сергеевичу, гвардии младшему лейтенанту Седову Ивану Васильевичу, гвардии сержантам Васильеву Владимиру Александровичу и Севрюкову Николаю Михайловичу, гвардии младшему сержанту Кубакаеву Кимараю, гвардии красноармейцам Курбаеву Афанасию Афанасьевичу, Немировскому Николаю Николаевичу, 'Полухину Ивану Андреевичу, Полякову Константину Илларионовичу, Котову Евгению Петровичу, Сирину Николаю Ивановичу, Тарасенко Ивану Ивановичу, Утягулову Зубаю Тухватовичу.
В те дни в многотиражной газете «Боевой путь» 44-й гвардейской Краснознаменной стрелковой дивизии, в номере за 11 апреля, было напечатано стихотворение, посвященное тринадцати бессмертным гвардейцам.
Автором стихотворения является уроженец донской земли, шахтинец, известный фронтовой поэт Алексей Недогонов.
Вот строки из этого стихотворения.
Когда Информбюро о наступленьи
Повествовало в хронике войны,
Когда на запад шли подразделенья,
Боями штурмовыми стеснены,
В январский день, в упрямстве непреклонном,
Разя врага, за каждый дюйм земли
Тяжелый бой в Красновке опаленной
Тринадцать наших воинов вели.
Вторые сутки в стуже ледяного
И злого ветра — дьявольский напор!
Гвардейцы храбрые Ивана Ликунова
Красновку брали приступом, в упор…
М. А. Андриасов
НА ЮЖНОМ НАПРАВЛЕНИИ
В НИЗОВЬЯХ ДОНА[34]
Напряженные бои шли днем и ночью. Обстановка была крайне сложной и динамичной. Корпуса и дивизии 2-й гвардейской армии все время находились в движении. Управлять ими становилось все труднее. Нередко нарушалась даже радиосвязь: в одних случаях — по причине частой смены командных пунктов, в других — из-за повреждений матчасти, а то и в результате гибели или ранения радистов.
Но и при устойчивой радиосвязи штаб армии испытывал немалые затруднения. На кодирование и расшифровку радиограмм требовалось значительное время, а у нас каждая минута была на счету.
В этих условиях особое значение приобретало личное общение генералов и офицеров штаба с командирами соединений и частей. Мы знали по опыту, что никакие, даже самые обстоятельные, доклады и донесения из войск не могут заменить того, что увидишь и услышишь сам, побывав на месте. Любая поездка в войска сопряжена обычно с многочисленными встречами и откровенными беседами с солдатами. Солдаты охотно поведают тебе свои думы, свои мысли, а часто выскажут и ценные предложения.
В этой связи не могу не возвратиться несколько назад, чтобы вспомнить один довольно интересный случай. Как-то еще в конце декабря, после освобождения Котельниково, мне пришлось выехать в танковый корпус к генералу П. А. Ротмистрову.
Командный пункт танкисты оборудовали на восточной окраине города
