Александр Тамоников - Огненное ущелье

— Не забивай эфир, до встречи!

Отключив станцию, Тимохин приказал Колданову принести пулемет «ПК» и запасные ленты к нему. После чего посмотрел на Крофт:

— Что же мне с тобой делать, Лу? И спрятать-то негде… И с собой брать — подвергать смертельной опасности…

— Я такой же боец, как и все, полковник. А значит, должна находиться вместе со всеми.

— Ладно, по тебе вопрос еще обсудим…

— Если вы хотите знать мое отношение к поступку Дрейка…

— Нет, Лу, не хочу.

— Как я поняла, вы не можете связаться с Даком?

— Не могу, к сожалению.

— Тогда, может, пошлете меня к Гердезу? Я передам Джону информацию о предательстве Дрейка, и он пришлет сюда «Ирбис».

— Нет, Лу. Отправлять тебя к Гердезу все равно что выводить на плаху. Талибы знают о задачах, поставленных Дрейком, и перекроют плато между Гердезом и Чаракским ущельем. По крайней мере, должны перекрыть. Группе Дака порвать заслон «духов» вполне по силам, тебе одной — нет. Поэтому ты останешься здесь.

— Но надо как-то известить Джона!

— И об этом подумаем. Нам до четырех утра, Лу, о многом следует хорошенько думать.

Разговор российского полковника и американского сержанта прервал сигнал вызова спутниковой станции и доклад старшего лейтенанта Колданова:

— Товарищ полковник, Крымов на связи!

— Крымов? Ну, давай Крымова. А ты, Лу, присядь, успокойся.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

— Саня, это Крым! Как вы?

— Нормально, пока работаем по плану, показывая «духам», что ничего о них не знаем.

— Да, попали вы… Кто мог подумать, что сенатор США связан с талибами!

— Информация Сержанта подтвердилась?

— Да, из посольства США мне сообщили, что в Вашингтоне при попытке задержания застрелился Глен Денбрук.

— Еще не лучше… Денбрука можно было заставить приказать Дрейку передать командование Даку. Теперь же бригадный генерал не ответит на вызовы своего командования. Он будет ждать указаний Денбрука, а тот мертв. Значит, на помощь «Ирбиса» нам рассчитывать не приходится… Ну и ладно, как-нибудь сами отобьемся. А спрашивал, зачем я просил навести на район ракеты?

— Об этом не думай. У тебя сейчас преимущество. Ты знаешь о «духах» практически все, в смысле их присутствия и намерений, а они об этом даже не догадываются.

— Ничего, совсем скоро все всё узнают, и здесь, у Ханбака, начнется бойня.

— А не договориться ли с американцами, чтобы они провели авианалет по участкам, где потенциально могут находиться банды Ходжани?

— Это только покажет «духам», что их замысел раскрыт, и они станут действовать непредсказуемо. Существенного же ущерба авиация США им не нанесет. Мы даже не знаем, где находится основной отряд Ходжани. Бомбить же кишлак нет никакого смысла, с «духами» в нем и на вершинах мы как-нибудь разберемся. Главное — отбиться от банды Ходжани. Вот пехота или пара взводов десанта нам в помощь не помешали бы. Но натовцы не бросят сюда десант.

— Не бросят, — согласился Крымов. — Давай думать, что делать.

— Не напрягайся. Я уже начал подготовку к отражению атаки душманов Ходжани.

— Понял… А если с тобой решит переговорить Феофанов?

— Только через два часа как минимум. Мне надо подняться на вершину. И вообще, Крым, я работаю, не отнимай у меня время; лучше попытайся каким-либо образом связаться с Даком и предупредить его о предательстве Дрейка. Всё, до связи.

Александр передал трубку Колданову:

— Держи станцию в рабочем состоянии и присматривай за Луизой. Ты мне за нее головой отвечаешь. Ну, и по совместительству посматривай в тыл. Увидишь «духов» — сразу же доклад мне. А я пошел наверх.

Тимохин взял с собой пулемет «ПК» с двумя патронными коробками и начал подъем на вершину.

В 0.40, облачившись в маскировочный халат и взяв подсумок с минами направленного действия, из-за утеса, используя рельеф местности, на задание вышел капитан Ким. Спустя десять минут, уже не скрываясь, на участок от утеса до кишлака вышли майоры Шепель и Гарин. Сблизились с песчаным склоном, через оптику посмотрели на кишлак.

— Вроде никого, — проговорил Гарин.

— А может, «душки» спокойно спят? — предположил Шепель.

— За несколько часов до боя?

— Да, вряд ли они спят, козлы горные… Наверняка сейчас во все глаза пасут нас. Но прячутся грамотно, ни одного наблюдателя не видать.

— Зато мы как на ладони…

— Это да. Но так и должно быть. Пусть за нами смотрят. Хуже будет, если заметят Кима.

— Не должны.

— Пойдем к развалинам?

— Давай! Но смотрим по-серьезному, как положено.

— При этом не углубляясь в развалины? Странная разведка…

— Мы, по мнению «духов», ни хрена не знаем об их присутствии в кишлаке; так зачем нам ломать ноги, прыгая по развалинам?

— Тоже верно…

Гарин и Шепель пошли к кишлаку, внимательно осматривая ущелье и склоны. Пройдя двести метров, Михаил по станции малого радиуса действия вызвал Кима:

— Седьмой, это Четвертый!

— Чего тебе? — прошептал капитан-сапер.

— Ты где?

— Ответил бы я тебе… Вам что, заняться нечем? Я почти у кишлака, больше не вызывай, не отвечу!

Шепель положил радиостанцию в карман куртки.

— Ким уже у кишлака, — сказал он Гарину.

— Лихо!

— Да, шустро дошел… Надо и нам прибавить обороты.

— Нет, Миша, идем, как шли. Не следует дергаться, а то «духи» заподозрят неладное.

— Как бы Ленчик на них в доме не нарвался… А безобидный с виду кишлак, да, Витя?

— Да, если не считать, что в развалинах сидят пятнадцать хорошо вооруженных «духов», которые только и думают о том, как быстрее снять с нас скальпы.

— Ну, уж это у них хрен получится. Скорее свои потеряют.

— Как сказать… Оп-па! Есть один филин.

— Где?

— Слева от первого дома среди обломков дувала.

— Как заметил?

— Он тоже «ночник» применяет.

— Так, один есть… Интересно, будут ли другие?

— Теперь будут. Этот поднимет.

— Хреново идти вот так, как ростовая мишень…

— Для нас «духов» в кишлаке нет… Так, хорош базарить, подходим!

— Как осматриваем кишлак? Парой? Или разойдемся?

— Давай разойдемся, — предложил Гарин, — я осмотрюсь перед развалинами, а ты пройди до сарая, но не входи в него.

— Интересно, кто из нас старший?

— Конечно, ты!

— Да? Тогда расходимся и соблюдаем эфирное молчание. Сигналы подаем рукой. Все, работаем!

Подойдя вплотную к развалинам, офицеры разошлись. Гарин начал осматривать восточную окраину, Шепель пошел вдоль южной. Михаил внимательно осматривал кишлак. Отметил, что в развалинах более двух десятков черных проломов. Это могли быть и просто канавы, и входы в подвалы. А значит, из них в любой момент могли появиться талибы, отстреляться и скрыться. Таким образом они могли довольно долго удерживать занятые позиции и отвлекать на себя огонь и так небольшой группы российского спецназа.

Шепель интуитивно чувствовал, что за ним внимательно наблюдают, но вида не подавал. Пройдя до сарая, заглянул внутрь. Ничего особенного, только куча сгнившей соломы в углу. Осмотрев западные окраины, он направился обратно и вновь ощутил на себе чужие, враждебные взгляды. За ним определенно следили. У восточной окраины его ждал майор Гарин.

— Ну, что, Миша, — нарочито громко спросил он. — Что-нибудь интересное увидел?

— Да что тут может быть интересного? — ответил в тон Гарину Шепель. — Вывели нас к «пустышке», ни хрена в этих развалинах нет и быть не может. Можем сваливать, докладывать и спать спокойно. «Духами» тут и не пахнет.

— Согласен. И какой придурок мог определить этот объект пригодным для базы? Ох уж эта разведка… Возвращаемся.

Не спеша, офицеры направились в обратный путь. Отойдя от кишлака на пятьсот метров, Шепель хотел было вызвать по связи Кима, но, вспомнив предупреждение друга, оставил рацию в кармане и проговорил:

— Интересно, Ким еще работает или уже закончил?

— Кто его знает? — пожал плечами Гарин. — Но «духи» его не заметили.

— Уверен?

— В районе домов никакого движения не было. По крайней мере, в то время, когда я осматривал первый дом.

— И сам Кима не видел?

— Нет.

— Ну, значит, он уже на базе.

И действительно, капитан Ким находился у связистов.

— Ну как, Леня, отработал свое? — спросил Шепель.

— А чего ради я таскался бы в кишлак? Все сделано, как надо.

— «Духи» не снимут твои мины?

— Никто не видел, как я их ставил, это первое; а второе — снять мины невозможно. Они с сюрпризом. Проведешь легонько по корпусу, зацепишь едва заметный штырек — и взлетишь на воздух вместе с миной да и домом.

— Ну, тогда мы можем быть спокойны. А как ты, чертила, умудрился незаметно даже для нас пройти в дом, поставить мины и вернуться сюда?