Спецоперация «Зверобой» - Михаил Ефимович Болтунов

с завязанными глазами метает в нее ножи. Мне страшно нравился этот номер. На тренировках вместо ассистентки, конечно, крепили манекен. На нем и тренировалась. Дядя мне подарил свой цирковой метательный нож, и, приехав домой в деревню, я уходила в лес, метала до одури. Всех деревенских пацанов заразила метанием ножей. Так, что из нашего села не одна я такая любительница пометать ножи вышла.

Пивоварова обвела всех взглядом и смущенно замолчала.

– А родители как же? Дочка вместо кукол с ножами, как бандит с большой дороги, – спросил Гречин.

– Родители, это особый разговор. Помнится, меня отец так отодрал ремнем, что на задницу три дня сесть не могла.

– Так жестоко и непедагогично? – посочувствовал снайпер Григорьев.

– Не до педагогики было. Деда Пахома чуть кондратий не хватил. Мне иногда лень было бежать до лесочка за околицей села, я брала дядин нож, шла к бане. На краю нашего огорода отец поставил баню, хорошая такая, рубленая… Дверь толстая… Я метала в эту дверь. Вот однажды утречком решила поразмяться. Не знала, что вечером наш сосед, дед Пахом, где-то надрался самогону. Пришел поздно домой, а бабка его не пустила в хату. Обругала, мол, иди туда, где пил. Дед развернулся и пошел. В баню. Лег на полок и храпанул до утра. Проснулся, открывает дверь, а тут… смерть летит навстречу. Нож просвистел в сантиметре от щеки и воткнулся в стену предбанника. Дед так и брякнулся прямо тут без чувств. После этого я три дня спала на животе и щи хлебала стоя.

– Да-а, не просто дается мастерство метания ножей, – глубокомысленно произнес старшина Сараскин.

На этом первое занятие разведгруппы было завершено.

Глава 13

Начальник военной разведки принял их в своем кабинете.

– Проходите, товарищи. Садитесь.

Полковник Селезнев и военинженер Баталин присели за приставной столик с разных сторон.

– Первый шаг сделан, товарищи, группа сформирована.

Генерал поднес к глазам список разведчиков. Пробежался по фамилиям.

– Возражения по составу есть? – спросил он, обращаясь к Сергею.

– Пока нет.

– Что значит, пока?

– Совместные занятия, тренировки покажут. Притремся, пообвыкнем, как говорят, принюхаемся.

Генерал Панфилов усмехнулся.

– Принюхивайтесь, Баталин, только учтите, мы вам подобрали лучших. Самых лучших. Потому на группу возлагаем очень большие надежды. Итак, состав подразделения – восемь человек. Ваш псевдоним «Зверобой». Таково и условное наименование группы. Теперь основная задача…

Начальник вытащил из стола серый пакет и передал его Селезневу.

– Там фото. Посмотрите их внимательно.

Полковник разложил фотографии на столе. На всех был изображен Гитлер. На одной из них он выглядывает из окна вагона, на другой – фюрер вместе с Муссолини приветствуют солдат, на третьей – в сопровождении генералов гордо шагает по Елисейским полям в Париже.

– Как видите, Гитлер любит путешествовать по захваченным территориям. Во время войны с Польшей он выезжал в Варшаву, в район Лодзи, в город Кельцы. В период наступления во Франции был в Бастони, в Лилле, в Дюнкерке. Я уж не говорю о Париже. Там он, во всей красе победителя, осматривал достопримечательности. Карточки перед вами. После капитуляции Франции был на линии Мажино.

После нападения на Советский Союз прилетал в Латвию. Есть такой маленький населенный пункт Малнава, на старой границе.

Генерал поднялся, подошел к карте, которая занимала почти всю стену. Безошибочно нашел точку на северо-востоке Латвии.

– Приезжал в Бердичев, где вручал рыцарский крест Антонеску. В августе сорок первого вместе с Муссолини был в Бресте и Умани, в сентябре в Житомире, в декабре в Мариуполе. Так что еще тот путешественник.

Панфилов вернулся за стол.

– Конечно, ни сам фюрер, ни его окружение в этих поездках не забывают о собственной безопасности. Именно поэтому как грибы растут ставки. Я не буду говорить о ставках Гитлера в Галиции, на территории Восточной Пруссии, или так называемый «Вервольф» под Винницей. Они нам в той или иной мере известны. А вот по оперативным, но, к сожалению, неподтвержденным данным, еще одна ставка может строиться где-то в районе Смоленска. Но где? Все наши попытки выяснить это закончились неудачей. Немцы строят много, в разных местах.

Вот шифрограмма командира партизанского отряда. «Разведчица “Смоленская”, вернувшаяся с задания, сообщила, что в Гнездове и в Красном Бору идет бурное строительство… Принимаем меры к наружному наблюдению через население. Малоэффективно, надеемся на лучшее».

Или еще одна. «Около железнодорожной ветки… выгружаются и лежат боеприпасы. На западной стороне Витебского шоссе лежит кабель на катушках. Это не простой телефонный кабель, а хорошо изолированный. Там такого кабеля много, примерно он занимает около двух квадратных гектаров».

Важная информация? Безусловно. Но ее мало, чтобы сделать какие-то капитальные выводы. Тот же хорошо изолированный кабель, о котором сообщает агент, может использоваться и для связи со штабами соединений, и для штаба того же фельдмаршала Клюге, и можно только гадать, где еще.

Генерал Панфилов вновь подошел к карте. Нарисовал синим карандашом кружочек на зеленом поле карты.

– Вот он, Смоленск. До Москвы четыре сотни километров. Самая восточная ставка. Представляете, как это звучит для нас, для руководства страны – Гитлер в собственной ставке в Смоленске. Гитлер руководит войсками из Смоленска. Нам во что бы то ни стало надо узнать: действительно ли там ставка? Если да, то где она? Каковы ее точные координаты. Это и есть задача вашей группы.

Начальник разведки внимательно следил за реакцией командира разведгруппы.

– Что скажешь, Баталин? – поинтересовался генерал.

– Ничего особенного, – сказал Сергей. – Задача как задача. Думаю, она нашей группе вполне по плечу.

– Уверенность в своих силах дело хорошее, только туману подпускать не буду, скажу, как есть. Вы не первые, кого мы посылаем в эти места. Две отменно подготовленные группы разведчиков канули бесследно в смоленских болотах. Все усилия партизанских разведчиков ни к чему не привели. Наша резидентура в Смоленске также оказалась бессильна.

– Понимаю, товарищ генерал. Значит, пришел наш черед. Но я обещаю не сгинуть в смоленских болотах. Во всяком случае, до тех пор, пока не выполню задачу.

– Что ж, Баталин, слова не мальчика, но мужа. Желаю успеха. Он нам всем очень нужен.

Когда Селезнев и Баталин вышли из кабинета начальника разведки, полковник спросил.

– Ты не слишком самоуверенно рвал тельняшку на груди?

– Я сам, отправляя разведгруппы в тыл, десятками ставил такие задачи. Определить координаты этого объекта, того…

– Но это не совсем обычный объект. Ставка самого…

– Ставку самого тоже охраняют люди. Тем более, Гитлера там нет. Что охранять, пустые бункеры?

– Сергей, ты эти шапкозакидательские настроения брось. Ко мне вопросы есть?

– Еще какие. Загадка века. Что у меня в разведгруппе делает противотанкист старшина Сараскин?

Полковник рассмеялся. Шлепнул себя по лбу ладонью.

– Прости, Сережа, столько дел, упустил. Он лесник из