Спецоперация «Зверобой» - Михаил Ефимович Болтунов

Офицеры рассмеялись.

– Да, Никеров, живешь, как в цветнике…

Ротный только вздохнул.

– Надоел мне, этот цветник, как горькая редька. На фронт хочу. Три раза рапорта писал. Не пускают. Ладно, это все к делу не относится.

Ротный открыл большой скрипучий металлический шкаф и вытащил оттуда документы на курсантов батальона.

– Прошу, товарищ воентехник, к станку! Я на занятия. Буду через два часа. Если с кем-то из курсантов захочешь побеседовать, кликни дневального. Он предупрежден.

Баталин глянул на внушительную пирамиду папок и тяжело вздохнул. «Какие два часа, до вечера бы управиться». Он открыл первую из папок. Сверху лежал учетный лист. «Анисин Василий Петрович, – прочел Сергей, – год рождения 1922-й, место рождения село Медведко, Бежицкий район, Тверская область».

Прошел час-другой. Возвратился с занятий Никеров, и вновь ушел на занятия. Когда возвратился во второй раз, молча постоял, пытаясь разглядеть за папками унылое лицо Баталина. Когда тот выглянул, спросил:

– Ты еще с ума не сошел от фамилий, имен, годов рождений? Может, помочь, подсказать?

– Спасибо, друг-китаец, я сам. Кстати, напиши свои кандидатуры на бумажке и спрячь. Потом сверим.

– Добро, – пожал плечами Никеров. – Как знаешь. Я приказал, чай тебе принесут. Ужин в 19.00.

Ротный снова ушел. Возвратившись, капитан вопросительно глянул на Баталина. Тот кивнул на сейф, мол, тащи секретную записку. Когда Сергей развернул бумажку на ней было написано три фамилии – Маркин, Самсонов, Пивоварова. В свою очередь, Баталин показал свою запись в тетради. «Самсонов и Пивоварова», – прочел Никеров.

– Ты командир-воспитатель. Поясни, – сказал Сергей.

– Значит, так, называю лучших среди мужиков. Борис Маркин. Радиолюбитель, родом из Москвы. Радио увлекается с детства. Патриот, рвется в бой, станцией владеет отлично, но учти, вырос на асфальте.

Алексей Самсонов. Из Костромской области, деревенский парень. Поступил в радиотехнический институт в Питере. Основательный такой костромской медведь.

– Медлительный, что ли?

– Почему медлительный?

– Ты же сам сказал, медведь.

Ротный улыбнулся.

– Я имел в виду крепкий, могучий… Вот его и рекомендую.

– Теперь девчонки. Анна Пивоварова. Внимательная, въедливая, неболтливая, выносливая. Из деревенских. Так что лес, болото ей не в новинку. Что еще надо? Лучшую отдаю, от сердца отрываю. Придешь из рейда, спасибо мне скажешь. Но хотелось бы наркомовскими…

– Договорились. – Баталин опустил ладонь на пирамиду личных дел. – Пока я буду по тылам рыскать, попрошу, чтобы мои наркомовские в одну бочку сливали. Потом вместе распечатаем этот прекрасный бочонок.

– Боюсь, Серега, что за это время найдется кому присосаться к твоему бочонку. Но за обещание спасибо. Греет душу.

Никеров собрал бумаги со стола, запер их в сейф.

– Пойдем, Баталин, представлю тебя радистам. Сразу и экзамен им устроим.

Они поднялись этажом выше, где располагались учебные классы. Ротный вызвал Самсонова и Пивоварову. Курсанты поработали на ключе, приняли радиограмму на слух, Сергей поспрашивал их по матчасти станции «Север», на которой им придется работать в тылу врага, и остался вполне доволен уровнем подготовки. Потом сообщил, что формирует разведгруппу для засылки в тыл. Предложил обоим войти в состав группы. Курсанты без колебаний согласились.

– Предлагаю вам хорошо подумать, – предупредил Баталин. – На опасное дело идем.

– Товарищ воентехник первого ранга, – сказала Пивоварова, – а разве на войне бывают безопасные дела?

Сергей оглянулся на ротного, словно искал его поддержки. Никеров сразу же отреагировал.

– Бывают, Пивоварова, бывают. Если не желаешь, отправим тебя в войска.

– А в войсках что, медом помазано, товарищ капитан? Я знала, куда шла.

– Не сомневаюсь, ведь ты уже ходила в тыл врага? – спросил Сергей.

Анна не ответила. Она закрыла глаза и покачала головой.

– Лучше об этом не вспоминать. Если бы вы могли представить, как это страшно.

Баталин и Никеров растерянно смотрели на нее.

– Как страшно… – повторила радистка. – Из четырнадцати девочек я вернулась одна. Понимаете, одна. Уцелела чудом. Но главное не это. Пока пробилась к своим, все мои разведсведения устарели. Возможно, так, по мелочам кое-что пригодилось.

Она отреченно посмотрела в окно.

– Радиостанции нужны были, «Северки» наши дорогие. Но радиостанций не было. Я поэтому сюда и попросилась. Хочу отомстить фашистам. Конечно, радиостанция это не танк и не самолет, но надеюсь мои радиограммы помогут танкистам и летчикам громить проклятых гитлеровцев.

После сказанного Анной Баталин почувствовал, что больше не нужны никакие слова.

– Что ж, – сказал Сергей. – Я вижу тут никого не надо агитировать, предупреждать об опасностях работы в тылу. Тогда готовьтесь, товарищи, собирайтесь. Завтра выезжаем в Москву.

Теперь у Баталина было двое радистов.

Глава 5

Командир взвода разведки лейтенант Пааво Коскинен знакомился с пополнением. Ребята были хоть и молодые, но понюхавшие пороху, повоевавшие, в основном из пехоты. Из разговора лейтенант понял, некоторые наслушались баек о вольной жизни разведчиков, мол, ночью сползают в тыл, возьмут «языка», а днем отсыпаются или пьянствуют. Один из молодых даже где-то подслушал шутку разведчиков про четыре «П». Действительно, есть такая: пошли, поймали, присели, пьянствуем. Только все это шелуха. Фронтовая судьба разведчика совсем другая. Это и пытался объяснить вновь пришедшим комвзвода.

– Вот вы говорите, пошли. А это не за сотню метров от своих окопов, а на километр, на два, на три. На сколько надо. Все по тылам врага. Поймали немца. А если не поймали? Неделю-другую ползали, и не смогли взять «языка». Случалось и такое. И почти каждый поиск – потери. Ну а те, кто остался в живых, могут и выпить, конечно.

Коскинен говорил и видел по глазам: слушают, но не слышат. Впрочем, это до первого выхода. Потом будут за каждое слово хвататься, словно утопающий за соломинку.

– Товарищ лейтенант! – спросил один из самых бойких и нетерпеливых новобранцев. – Мы не первый день замужем. Хлебнули огонька на передке. Понимаем, обязательный инструктаж, и всякое такое. В поиск-то когда, в настоящее дело. Руки чешутся.

Лейтенанта так и подмывало сказать: «Голова не чешется? Немцы быстро почешут». Но он только улыбнулся, и пригласил солдат к столу, накрытому солдатской плащ-накидкой.

– Кто выполнит первое задание, тот и пойдет сегодня ночью. Смотрите внимательно.

Он сдернул плащ-накидку, и бойцы увидели разложенные на столе различные предметы: портсигар, пистолет, курительную трубку, несколько карандашей, небольшую книгу, нож, горку разных патронов, раскрытый блокнот с какой-то надписью на первой странице, старую пожелтевшую газету. Лейтенант подождал две минуты и закрыл стол накидкой.

– Теперь подробно опишите предметы, которые вы видели. Кто первый?

Бойцы удивленно посмотрели на Коскинена, почесали затылки, но делать нечего, начали вспоминать. Один из них загибал пальцы, называя предметы.

– Нож, блокнот, патроны…

– Какая ручка у ножа? – уточнил комвзвода.

– Красивая такая. Вроде наборная…

– Что в блокноте написано?

– Э-э…Немецкие войска наступают в полосе… В