Незначительная деталь - Адания Шибли

голоса, а робкие лучи от зажженных ламп пробивались сквозь входные отверстия и щели палаток, рассеивая мрак.

Он обходил лагерь, проверяя, как идет работа, а особенно – как восстанавливают траншеи и обустраивают площадку для учений. Всё было как будто в полном порядке, вот только обычно взвод собирался на ужин ровно в восемь, а сейчас шел уже девятый час. Однако все потянулись в палатку столовой и расселись за длинными столами.

После ужина он направился прямиком в свое жилище – дорогу освещали полная луна и звезды, рассыпанные над темным горизонтом. Приготовившись ко сну, он прикрутил фитиль, вытянулся на матрасе, откинул одеяло подальше, полностью раскрывшись. Жара, висевшая в комнате, была невыносимой, но уснул он немедленно. Этот день – 9 августа 1949 года – выдался долгим и тяжелым для всех.

⁂

Его разбудило какое-то шевеление на левом бедре. Он открыл глаза – темнота в комнате кромешная, жара сгустилась. Всё тело – мокрое от пота. Под его трусы заползла какая-то тварь, немного продвинулась выше и остановилась. Воздух гудел от тишины и неподвижности вокруг, время от времени слышались негромкие голоса солдат, поставленных охранять лагерь. Ветер хлопал тентами палаток, доносился далекий вой собаки и, кажется, рев верблюдов.

Он выждал с минуту, затем очень осторожно приподнял голову и напряг спину – тварь закопошилась. Он снова замер, опустил взгляд на свою голень – поначалу в непроницаемой тьме ничего было не разглядеть, но вскоре он начал различать очертания своих вещей, мебели и деревянных балок, на которые опиралась дощатая крыша. В щели меж досками просачивался тусклый свет луны. Вдруг его рука резко опустилась и сбросила тварь. Он кинулся к лампе на столе, зажег и, как только фитиль загорелся, принялся ходить с ней взад-вперед между кроватью и столом. Однако единственным движением оказалась пляска теней от мелких камушков на полу, начинавшаяся, когда над ними проносили фонарь. Тогда он расширил область поисков: сначала на койке, потом под ней, в углах комнаты, у двери, вокруг сумки, ящика и остальных вещей, на стенах до потолка, на второй кровати, рядом с обувью. Он потряс одежду, висевшую на гвоздях в стене, снова заглянул под койку, тщательно осмотрел весь пол, в том числе углы, опять поискал на стенах, на потолке и напоследок изучил свою тень, которая беспорядочно прыгала и раскачивалась вокруг него. В конце концов он остановился. Тут же остановились и свет лампы, и тени в помещении. Он поднес лампу к бедру, в котором теперь ощущалось легкое жжение, и различил в ее свете две маленькие красные точки. Видимо, тварь была быстрее и успела его укусить, прежде чем он ее отшвырнул.

Он погасил лампу, поставил ее рядом с ящиком и вернулся в постель, но уснуть так и не смог. Жжение на бедре вокруг укуса разгоралось всё сильнее и сильнее, и к рассвету уже казалось, будто с ноги сдирают кожу.

Наконец он встал с койки и направился в угол, где лежали вещи. Через щели в дощатой крыше на них лоскутами падал свет утреннего солнца. Налив воды в жестяную миску, он снял с гвоздя мочалку, опустил в воду, отжал и прошелся по лицу, груди, спине и подмышкам. Надел рубашку, натянул брюки до колен и остановился, некоторое время разглядывая укус на бедре. Две точки, источавшие боль, теперь почернели, и вокруг них образовалось небольшое вздутие. Он подтянул брюки, заправил рубашку, затянул ремень и застегнул пояс там, где ткань заломилась складками. Прополоскал мочалку и вернул ее на гвоздь, окинул внимательным взглядом пол, стены, потолок и вышел.

⁂

Этим утром патрулирование местности пришлось прекратить, когда солнце еще только подбиралось к зениту. Люди уже были не в силах и дальше сидеть в машине на таком пекле. Кто-то дотронулся до корпуса автомобиля и обжегся – так он раскалился. Время шло к полудню 10 августа 1949 года.

В лагере солдаты ютились в крошечных клочках тени у палаток. На открытых, залитых солнцем участках каждая песчинка с рассвета впитывала нацеленные на нее лучи – находиться там было невозможно. Однако его всю поездку мучил не зной, а приступы острой боли в животе, и, выйдя из машины, он тотчас же направился к себе, не задержавшись в командирской палатке и не проверив положение дел в лагере.

На столе по-прежнему стояла миска с грязной после утреннего мытья водой. Он выплеснул содержимое на песок рядом с хижиной, налил чистой воды из канистры, разделся до трусов, снял с гвоздя мочалку, намочил ее и принялся мыться: сначала лицо, потом шею, грудь и, насколько мог дотянуться, спину. Прополоскав мочалку, он обтер руки, подмышки и в последнюю очередь ноги, кроме места укуса – оно еще сильнее распухло и покраснело. Тщательно промыв мочалку и вернув ее на гвоздь, он достал из угла, где были сложены его вещи, небольшой ящичек. Поставил его на стол и вынул спирт, вату и бинты. Пропитав вату спиртом, он очень осторожно продезинфицировал место укуса; закончив, наложил бинт, направился к постели и лег. Его спину и плечи свело резкой судорогой.

⁂

Им казалось, что небесполезно исследовать местность еще и во второй половине дня и поискать укромные места, но это никак не помогло обнаружить партизан. Однообразные песчаные дюны, окружавшие людей со всех сторон, хранили молчание и скрывали любые следы, кроме борозд от колес военного автомобиля.

Тем временем в лагере длился день, и жара свирепствовала. Солдаты медленно отступали в тень, следуя за ее перемещениями возле палаток. Вернувшись после осмотра территории, он немедленно направился к группе бывалых бойцов, хотя боль в животе, мучившая его с утра, усилилась. Он начал с того, что посвятил однополчан в детали сегодняшнего патруля, а потом расспросил, как они привыкают к местным условиям и жаре, особенно на учениях. Выслушав немногословные ответы, он подчеркнул, насколько важно присутствовать здесь и провести учения – последнее едва ли не важнее, чем боевые действия вне лагеря. Их присутствие и настойчивость имеют решающее значение для охраны порядка в регионе, установления новой границы с Египтом и ее охраны от партизанских вылазок, независимо от того, в каких еще военных операциях каждый солдат участвовал прежде. С момента перемирия их взвод был первым и единственным, что достиг крайней южной точки, и на них лежит полная ответственность за безопасность на территории.

По дороге в свое жилище он заглянул в командирскую палатку, где после дневной поездки отдыхали его заместитель, сержанты дивизий и водитель, и сообщил, что до темноты их ждет еще один патруль.

⁂

Потом был еще патруль, и на другой день, и на следующий тоже. Однако