Серия "Афган. Чечня. Локальные войны". Компиляция. Книги 1-34 (СИ) - Беляев Эдуард Всеволодович

— Шеф на меня ворчит, — говорил он, — зачем ты мне «Фрунзенец» подсовываешь? Где «Советский спорт»? Бери пример с Александра. У него всегда для руководства найдется спортивная газета.

— Андрей, кто тебе мешает завести свои связи? Или ты не опер? — отвечал я.

В районе бригады послышались разрывы снарядов. Я посмотрел на часы. Время девять вечера. «Ночь еще не наступила, а душманы уже «веселятся». Не нравятся мне эти нововведения», — подумал я.

Не доехав до КПП бригады метров сто, я увидел столб пламени. Услышал взрыв.

«Газеток почитать захотелось… — снова подумал я. — Чего на вилле не сидится?»

Медленно подъезжаю к шлагбауму. Из дежурки навстречу мне выбегает сержант.

— Живы, славяне? — спрашиваю его.

— Живы-здоровы, вот только грибок — вдребезги.

— «Эрэс»?

— Он самый. Прямое попадание.

— А часовой? — спрашиваю у сержанта.

— Ни царапины.

— Как это?

— За минуту до взрыва он по малой нужде в овраг отошел. Да вот он стоит, — сержант осветил стоящего в трех метрах от нас бойца.

Паренек, лет девятнадцати, с открытым ртом тупо смотрел на то, что осталось от грибка.

— Если бы не я, «сынок», — сержант похлопал бойца по плечу, — лежать бы тебе в этой воронке.

— Ты тут при чем? — спрашиваю его.

— Они, часовые, малую нужду прямо под грибком стали справлять. Я их предупредил: кого увижу — пристрелю. Вот они под страхом расстрела и бегали в овраг.

Выкурив с бойцами по сигарете и оставив сержанту пачку «Явы», я вернулся на виллу.

Глава 12

Операция «Рахматулло»

В Кандагар выехали в восемь утра. На дороге «море» нашей техники. Саперы на обочине щупами проверяют грунтовку, готовят дорогу к проводке колонны. Рядом с ними катится многотонный трал.[234] Обгоняя его, подумал: «Интересно, куда осколки от мины полетят, когда на нее каток наедет?»

Зря подумал. Вечером в бригаде узнал, что двое саперов пострадали от осколков, когда каток раздавил мину.

В Дехходже с трудом пробились через нашу бронетехнику. Солидная будет колонна.

Мамнун и Сарвар ждали меня в отделе.

— Где Хабиб? — поздоровавшись, спрашиваю у них.

— В банде. Хаджи Латиф на операцию Рахматулло пятнадцать человек выделил…

— Лед тронулся, господа присяжные заседатели! — вырвалось у меня. Посмотрев на удивленные лица афганцев, я добавил: — Это значит, что дело пошло.

Сидим, обсуждаем план предстоящей операции. Неожиданно в дверях появляется Хабиб.

— Что-то случилось? — спрашиваю его.

— Рахматулло темнить начал. Чего-то боится.

— Чего конкретно?

— Трудно понять. Цепляется за всякие мелочи.

Нехорошо получается. Нужно как-то «спровоцировать» Рахматулло на активные действия.

— Срочно иди в банду и скажи Рахматулло, — говорю Хабибу, — что планы изменились. Оружие и деньги поступят сегодня вечером и пролежат в Управлении до утра. Утром их переправят в другое место. Делай что хочешь, но постарайся убедить Рахматулло. К вечеру успеем подготовиться? — спрашиваю Мамнуна.

— У нас все готово, — отвечает тот.

— С богом! — говорю агенту. — Справишься?

— Хода мидонад.[235] — С этими словами агент исчез…

Агент ушел, а мы продолжили проработку всех возможных вариантов операции…

Минут через тридцать в дверях вновь появился Хабиб.

— Так быстро? — удивился я.

— Рахматулло согласен.

— Как тебе удалось его уговорить?

— А я и не уговаривал. Сказал, что другой такой возможности не будет. Если он трусит, без него все захвачу, а ему и коробку спичек не оставлю (на персидском языке это звучало намного убедительнее). Мои слова Рахматулло крепко задели. Мне надо возвращаться. Рахматулло не хотел отпускать, но я сказал, что нужно уточнить некоторые вопросы. После шести вечера встречайте. Со мной будут еще человека три. Рахматулло хочет, чтобы его люди лично убедились в безопасности мероприятия.

— Встретим, как самых дорогих гостей, — заверил агента Мамнун.

Хабиб ушел, а мы с Мамнуном поехали в Управление за санкцией на проведение мероприятия.

— Вы же операцию на четверг планировали, — удивился Гульхан, выслушав наш доклад.

— Обстоятельства изменились, — ответил за нас Мамнун.

— Ситуация. Успеете подготовиться?

— Мы готовы.

Гульхан позвонил Джабару[236] и велел выделить в распоряжение Мамнуна людей из батальона.

— Он к тебе сам сейчас подойдет, — закончил разговор Гульхан.

Уточнив некоторые вопросы, разошлись. Мамнун — к Джабару, мы с шефом — в мошаверку.

— Игорь Митрофанович, — обращаюсь к шефу…

— Даже и не думай, — прерывает он меня. — Все, что от тебя зависело, ты сделал.

— Мне же не в атаку идти…

— Тема закрыта, — вновь прерывает меня шеф. — В Кандагаре не останешься. Точка!

— Если не разрешаете остаться, можно к Мамнуну съездить? Удачи ему пожелать.

— Даю тебе полчаса. Дорога сегодня перегружена, задерживаться нам ни к чему.

— Побежал…

Мамнуна встретил по дороге в отделе.

— Мошавер Саша, с Джабаром я договорился. Сто человек выделяет.

— Зачем столько?

— Я тоже думаю, что многовато, но так Гульхан распорядился. Не волнуйся, операцию проведем как надо.

Пожелав Мамнуну удачи, я вернулся в Управление.

В два часа дня мы выехали. В городе все переулки были перекрыты бронетехникой. Навстречу нам сплошным потоком шли «наливники». Вдоль дороги сновали боевые машины сопровождения. Периодически слышалась пулеметная и автоматная стрельба.

«Серьезная работа предстоит сегодня ребятам, — подумал я. — Если уже здесь так шумно, представляю, что творится на Черной площади!»

Ночью спал тревожно — проворочался на кровати до утра в какой-то полудреме.

— Ты чего такой, Санек? — спросил меня утром Володя.

— Что-то плохо спалось, — уклончиво ответил я.

Прибыв в Управление, сразу же выехал в первый отдел.

«Досталось ночью зданию, — подумал я, подъехав к воротам отдела. — Как там мои подсоветные?»

С крыши здания, словно срезанная ударом молнии, свисала половина дерева. Ворота, забор и само здание были посечены осколками. Во дворе Бади собирал в ящик битые стекла и осколки от снарядов и мин.

Поздоровавшись со стариком, я вошел в здание отдела. В коридоре была тишина. Поднялся на второй этаж… Мамнун сидел в кресле, прикрыв руками глаза.

— Салам алейкум, — поприветствовал я его.

— Салам, салам, — ответил он. — Присаживайся.

Я сел в кресло напротив Мамнуна.

Сидим, молчим.

— Все живы? — прерываю паузу.

— Даже никто не ранен.

На душе стало спокойнее.

— Чего ж грустный? Устал? — потихоньку вхожу в тему предстоящего разговора.

— Есть немножко.

— Как все прошло? — спрашиваю Мамнуна.

— Нормально. По плану. В шесть вечера встретили Хабиба, с ним трех моджахедов и пацана, они его для связи взяли. Старшим был Абдулла, заместитель Латифа.

— Солидно, — заметил я.

— Всех определили на конспиративную квартиру, когда Хабиб с Абдуллой ушли в мечеть…

— Зачем? — прерываю Мамнуна.

— Не знаю. У них свои заморочки. Так вот, когда они ушли под предлогом перевода душманов в более безопасное место, аккуратно всех взяли.

— Это как же?

— Удар по затылку, мешок на голову — и в подвал. Абдуллу также взяли, когда они с агентом из мечети вернулись.

— А Хабиб? — спрашиваю Мамнуна.

— Он в банду вернулся, так ему Рахматулло велел. В десять часов вечера обвязали пацана веревкой, чтобы не сбежал, и выдвинулись в условное место, откуда он должен был дать сигнал. Пацан дважды мигнул фонариком, что означало «все спокойно». Получив из «зеленки» ответ, быстро вернулись в отдел. Мы с автоматами расположились на крыше отдела, с нее хорошо просматривалось футбольное поле. Оперативный батальон разместился на крышах домов ближе к полю. «Духам», чтобы попасть в Управление по племенам, необходимо было пересечь это самое футбольное поле. Мы планировали осветить их двумя прожекторами и предъявить ультиматум: «Сдавайтесь или расстреляем!» Они же на поле были бы как на ладони.