Владимир Ходанович - Блокадные будни одного района Ленинграда

Ознакомительный фрагмент

27 июня 1941 г. Исполком специальным распоряжением определил регламент работ по созданию в городе сети укрытий и убежищ. К работам привлекались мужчины от 14 до 50 лет и женщины с 16 до 45 лет. Срок работы: неработающие трудоспособные граждане – 8 часов, служащие и рабочие после окончания работы и учащиеся учебных заведений – 3 часа. Продолжительность работ определялась в одну неделю, после чего задействованным в оборонных работах должен был предоставляться отпуск на четыре дня.

Тем же днем, 27 июня, датируется снимок фотокорреспондента ТАСС Г.И. Чертова «Работники фабрики „Равенство“ роют траншеи в Кировском районе» (хранится в ЦГАКФФД СПб).

11 июля 1941 г. председатель Ленинского райисполкома Н.И. Антонов отдал письменное распоряжение начальнику районного жилуправления С.М. Гостееву «отрыть дополнительные щели» по четырем адресам, одним из которых значился: «Сад имени 1-го Мая (платная часть)». Намечалось на рытье четырех щелей «ежедневно в порядке трудповинности» направлять в распоряжение начальника РЖУ 850 человек рабочих, «из них мужчин не менее 550 человек»[185].

Под словом «платная» подразумевалась та часть парка, вход на которую (детские аттракционы, проч.) посетители парка покупали входные билеты.

Другим распоряжением председателя того же райисполкома (от 17 июля) для «приемки убежищ и щелей» и контроля за строительными работами была создана при исполкоме «постоянная техническая комиссия» из трех человек[186].

Силами районного жилуправления щели-укрытия были вырыты по берегу Бумажного канала[187].

Я пока не располагаю документальными свидетельствами о ходе строительства щели-укрытия внутри парка имени 1 Мая. Поэтому – по аналогии – приведу отрывок из воспоминаний В.Г. Григорьева, жившего вместе с семьей напротив парка имени Ленина (сад Госнардома) в Петроградском районе.

Сначала в парке саперы произвели разметку, затем из близлежащих домов пришли жильцы с лопатами и топорами. «Щели выкопали к концу дня в полный профиль, а на другой день начались отделочные работы. Земляные стенки укреплялись деревянными стойками из круглого леса, которые потом раскреплялись вверху и внизу поперек траншеи распорками. Вся конструкция обшивалась досками. Вдоль стенок были устроены лавки для сидения.

Г.И. Чертов. В щелевом бомбоубежище. 27 июня 1941 г.

Траншея перекрывалась накатом из бревен и засыпалась землей. На поворотах через 20–25 м, а траншея шли зигзагом по всему парку, устраивались входы, над которыми делали козырьки и устанавливались двери. Ограда парка во многих местах была снята – для удобства и быстроты подхода к щелям»[188].

Через четыре месяца Исполком решил проверить состояние щелей-укрытий. Впечатление от увиденного настолько ошеломило проверяющих, что вылилось в отдельное решение Исполкома от 10 ноября 1941 г. «О состоянии эксплоатации щелей»:

«Ряд щелей превращен в отхожие места и места для бездомных собак <…>, залиты водой <…>, содержатся безобразно и никакого надзора за их состоянием не установлено. <…>

1. Обязать председателей Исполкомов районных Советов депутатов трудящихся: <…>

Б). К 15 декабря с. г. отеплить все щели, установить печи-времянки, обеспечить их освещением и инвентарем, в строгом соответствии с утвержденной начальником местной ПВО города инструкцией «О порядке подготовки щелей к осенне-зимнему периоду.

Г). Ввести круглосуточное дежурство в щелях»[189].

Во исполнение председатель Ленинского райисполкома поставил вопрос «Об эксплоатации щелей в районе» на заседании 1 декабря[190]. Было решено прикрепить построенные РЖУ щели-укрытия к предприятиям, учреждениям, организациям и домохозяйствам, исходя из их территориального расположения. Так, цель-укрытие по Нарвскому пр., 22 закреплялась за домохозяйством № 178 (Нарвский пр., 24/2). «Эксплоатация» и охрана этой щели возлагались на четыре соседних домохозяйства. Щели-укрытия по Бумажному каналу закреплялись «за воинской частью».

Все щели надлежало домохозяйствам принять по актам и в срок до 15 декабря 1941 г. отеплить, «обеспечить их освещение и инвентарем» и отныне «вести круглосуточное дежурство в щелях».

Вот сколько ни прочел воспоминаний о блокаде, нигде пока не встретил факта, что в первую блокадную зиму после сигнала «Воздушная тревога» жители занимали места в земляных щелях-укрытиях (даже если они и были «отеплены»). Тем более – о «круглосуточном дежурстве».

Но таково было функционирование системы. Нижестоящий орган рассматривал решение вышестоящего, принимал свое решение, назначал исполняющих и пр., отчитывался об оперативном выполнении. А то, что исполнять подобные решения в середине декабря 1941 г., по сути, было некому (люди еле передвигались по своим квартирам), – так ведь решение – на бумаге. Следовательно, бумажное.

В последних числах августа 1941 г. по заданию Военного совета Ленинградского фронта Управление НКВД по Ленинградской области и городу Ленинграду закончило разработку плана боевых действий в городе и на его окраинах. По плану, внешний обвод города проходил по линии: Угольная коса – Красненькое кладбище в Автове – станция Предпортовая – поселки Купчино и Мурзинка. Внутри города оборонительные рубежи устанавливались по каждому каналу[191]. 30 августа 1941 г. этот план рассмотрел Военный совет фронта. Было принято решение, что внешний обвод на юго-западном направлении займет 21-я мотострелковая дивизия НКВД, которой отводилось трое суток для пополнения личным составом и вооружением.

Командиром дивизии назначен полковник Михаила Данилович Папченко (1901–1970), закончивший войну генерал-майором, командиром стрелкового корпуса.

3 часами 45 минутами утра 6 сентября 1941 г. датирован боевой приказ (№ 2) 21-й стрелковой дивизии НКВД[192] о создании оборонительных рубежей и обороне подступов к Ленинграду с юга и юго-востока[193]. Приказом устанавливались пять полос обороны для 6-го, 8-го, 14-го и 35-го стрелковых полков. Пояс № 4 – Обводный канал.

Срок окончания всех оборонительных работ обозначался – к 20.00 8 сентября. 14-му стрелковому полку и саперному взводу 4-го инженерно-химического полка МПВО[194]приказано занять сектор № 1. Этот сектор включал четыре узла сопротивления: «Автово», «улица Стачек», «площадь 1 Мая, ул. Сутугина», «Морской госпиталь, мост через р. Фонтанка»[195]. Окончание оборонительных работ на узлах сопротивления – к 12.00 7 сентября 1941 г.

Командир 21-й стрелковой дивизии НКВД полковник М.Д. Папченко. 1941 г.

14-й Краснознаменный мотострелковый полк переформировали из 154-го полка войск НКВД, отошедшего с боями на Карельском перешейке в конце августа к Ленинграду. Полк пополнялся за счет подразделений железнодорожных войск НКВД, личного состава Окружной школы личного начсостава пограничных войск, добровольцев и мобилизованных из Октябрьского и Кировского районов.

Командиром 14-го стрелкового полка назначен 41-летний подполковник В.А. Родионов[196].

В период со 2 по 6 сентября 1941 г. подразделения дивизии выдвигались на позиции первого эшелона обороны: Финский залив – рабочий жилгородок в поселке Клиново – юго-западная окраина Лигова – деревня Новая – Койрово – Авиагородок – Купчино – Мурзинка. С 10 по 13 сентября пропускали уходившее из пригородов гражданское население. Тринадцатого же сентября около четырех часов дня дивизия вступила в бой.

16 сентября боевым приказом № 7 по той же дивизии стрелковой бригаде ПВО надлежало оборонять участок по окружной дороге, Митрофаньевскому кладбищу, Болдыревской улице и Обводному каналу[197].

Оба эти приказа подписали командир дивизии, военный комиссар и начальник штаба.

В художественно-документальной повести, посвященной 21-й – 109-й стрелковой дивизии, охватывается период с 1 по 18 сентября 1941 г. Но в тексте есть только одно упоминание об участии бойцов и командиров дивизии в оборонительных работах в черте города: в ночь с 13 на 14 сентября 1941 г. бойцы «копали землю» у Лиговского канала [198].

По документу, «укрепления были созданы на стадионе „Каучук“ и у Нарвских ворот» «силами заводов»[199].

Д.И. Трахтенберг. Первые оборонительные сооружения у Нарвских ворот. 1941 г.

Ответить, рабочими каких предприятий они были возведены, на основании опубликованных источников возможности пока нет. В двух публикациях сентября 1941 г.[200] достаточно подробно (для военного времени) рассказывается о содержании работ, называются фамилии, но – по понятной причине – без всякой привязки к конкретному месту: «Срочные работы на одном из участков». Или: «Коллектив одного предприятия из отходов изготовил надолбы».