Сеанс в Преисподней - Глеб Лютаев

От кого отстреливаться?

«Глупости».

Затем Каскад нащупал под водой нечто странное и попытался откинуть в сторону, так как это мешало ползти. Приподняв объект из-под воды, офицер закричал, когда увидел всё ту же ногу солдата, о которую недавно споткнулся, приняв за корягу.

Каскад заплакал. Он обхватил эту ногу, как родного ребёнка, прижимая к щеке чью-то голень. Он ревел, забыв о чувстве стыда, об офицерской чести, о долге перед Родиной и о любых других понятиях, которые тут, на дне сырого окопа, в окружении павших парней, теряли какой-либо смысл. Он забыл о том, куда полз и какого плана придерживался.

Его люди погибли. Все. И он вот-вот отправится к ним, где бы они сейчас ни находились.

Он отправится…

«А Труп – нет».

Мысль о мертвеце неожиданным образом смогла подействовать на остатки рационального мышления. Каскад протрезвел, обнаружил, что прижимается щекой к ноге кого-то из своих солдат, с отвращением откинул её в сторону и озлобленный пополз дальше.

«Ты сдохнешь, падла, – бубнил себе под нос офицер. – Я не оставлю тебя здесь, мы ляжем костями в эту землю вместе. Ты сдохнешь, мразь».

Теперь Каскаду казалось, что оставшиеся часы, скорее, минуты его жизни вновь обрели смысл. Он нарисовал в голове план, позволяющий поставить крест на этом деле, на этой лесополосе, на этой ужасной жизни.

Но Труп словно прочёл эти мысли, и сразу послышался взрыв. Каскад понял, что очередной снаряд не был обычным. На этот раз прилетел кассетный, и пусть раньше офицер с такими не сталкивался вживую, но уж наслушался историй вдоволь. После первого взрыва послышались десятки разрывов суббоеприпасов. Каскад вжался в землю в надежде избежать попадания осколков, но не смог. Он почуял, как они пронзили кожу, и закричал от боли. На мгновение почудилось, будто его одновременно укусили две пчелы, причём в разные места.

Когда взрывы закончились, Каскад попытался пошевелить четырьмя конечностями. Руки работали без проблем, а вот ноги…

В правую осколок прилетел в икру, в левой ноге образовалась рана в задней части бедра. Боль начинала усиливаться, отчего Каскад кричал при каждом новом движении. Он с трудом смог сесть посреди траншеи, прислонившись к осыпающейся стенке.

«Мне конец».

«Нет, не конец. У тебя есть долг», – упрекнул голос.

«Плевать на долг!»

«Ты не можешь».

«Единственное, что я не могу, так это заставить себя сдвинуться хотя бы на метр».

«Ты должен, слабак».

«Пошёл ты! Ты мне никто!»

«Я – да. А твои солдаты? Не хочешь за них отомстить?»

«Я не-мо-гу».

«Я тебе помогу. Окажи самопомощь. Наложи турникет на ту ногу, где рана в бедре. Над коленом наложи жгут. Потом вколи промедол и ползи. Осталось совсем чуть-чуть».

– Да будьте вы все прокляты! – проорал Каскад.

Он дотянулся до подбородка и отстегнул подтулейное устройство на каске. Когда её снял и осмотрел, не без удивления обнаружил крохотный осколок, пробивший кевлар в затылочной части. Был бы без неё, погиб.

«Плевать».

Каскад отбросил каску, достал из нагрудного кармана брони турникет и, приподняв обеими руками левую ногу, принялся накладывать его как можно ближе к паху. Затянув, отцепил от бронежилета быстросъёмную аптечку, расстегнул молнию и с трудом достал жгут. Растянув как следует, офицер наложил его на правую ногу в том месте, где говорил голос.

«Должно помочь. По крайней мере, на время».

Затем Каскад достал шприц-тюбик с промедолом. Прокрутил ребристый ободок канюли, снял колпачок и воткнул в левое плечо. Как следует надавив, вытащил иглу из плеча, отбросил тюбик и на минуту просто расслабился.

«Мало».

Каскад достал нефопам, проделал с ним те же манипуляции, что и с промедолом, после чего боль постепенно начала утихать, а в голове блаженно помутнело. Оказывается, всё не так уж и плохо.

«Ползи».

«Не хочу», – ответил Каскад голосу.

«Давай уже. Времени остаётся всё меньше».

Каскад с трудом расстегнул фастексы и скинул с себя броню. Схватил мокрую рацию, которая всё это время не умолкала, и, повалившись набок, пополз дальше.

Снаряды больше не прилетали. Похоже, противник успокоился. А может, его пехота уже была слишком близка к опорнику Каскада.

Офицер полз под проливным дождём, под звуки грома, под гневные выкрики должностных лиц, орущих в эфире. Он ни на что не обращал внимания. Либо от действия обезболивающих средств, либо от осознания, что доживает свои последние минуты, ему было плевать.

«Просто ты видишь цель и идёшь к ней».

«Не иду, а ползу».

Каскад наконец увидел выкопанную в земле лестницу, ведущую из его блиндажа наверх, а там и к Трупу. Протянув ещё пару метров, он облокотился на нижнюю ступень.

Поскользнулся.

Упал лицом в грязь.

Вспомнил, о чём забыл и без чего его миссия будет провалена.

Развернулся к блиндажу, дотянулся до усеянной осколками продырявленной двери и кое-как её открыл.

Наполовину заполз внутрь, увидел бездыханное тело Кикимора и, не глядя на него, схватил первую попавшуюся сапёрную лопату, после чего вернулся к лестнице.

Опёрся на ступень.

Удержался.

Затем попытался встать на ноги, но боль всё равно давала о себе знать.

Выругался.

Начал карабкаться снова.

С трудом, но всё же получалось.

Наконец на трясущихся от напряжения руках, задыхаясь, Каскад всё-таки выполз наверх. Некоторое время он лежал на земле, на боку, плюхнувшись лицом в лужу, восстанавливая дыхание и собираясь с силами. Затем открыл один глаз и нашёл взглядом Труп.

«Смотрит».

Да, смотрит как раньше, с насмешкой. Знает, что победил. Но ещё не знает, что рано радуется. Ухмылка мертвеца разозлила и придала Каскаду сил. Он упёрся стёртыми до крови предплечьями в землю и пополз дальше. В этот момент офицер казался себе жалким дождевым червём, вымазанным в грязи и стремящимся ползти по своим червяковым делам.

«Давай», – подбадривал голос.

Каскад преодолел метр, за ним ещё один и ещё. До Трупа уже можно было дотянуться, но офицер не решался. Он прилёг рядом для передышки. Дышать становилось всё тяжелее, сил оставалось всё меньше. Каскад кинул усталый взгляд на ноги. По луже, в которой он лежал, растекалась кровь.

«Кровоточат».

Он хотел было заново перетянуть турникет со жгутом, но передумал. Какой смысл?

Каскад лёг на спину и посмотрел в небо. Казалось, сам Господь льёт на него всю эту воду, пытаясь смыть его, Каскада, с лица земли.

Может, так оно и было.

Удары артиллерии закончились, склад с БК тоже вроде перестал детонировать, а значит, скоро должна подойти пехота противника. Или свои. Но скорее вражеская: их расторопности он доверял больше, чем обещаниям собственных командиров.

«Надо