Сад на краю (СИ) - Lillita

Колокольчик закусила губу и отошла. Спустилась в сад. В доме она ничем не поможет – разрушения восстановятся сами, а лезть под руку себе дороже, лучше потратить время на уход за повреждённым цветами. Сегодня больше всего досталось левкою, стрелиции и фрезии.

Бережно срезая надломленные чужой грубой неаккуратностью цветы, обрабатывая появившиеся на листьях тёмные пятна, Колокольчик размышляла о том, что обычно приступы случались после моментов просветления. Долгие годы, счёт которым в Мире вести почти невозможно, наблюдая за состояние Последнего, она и Жасмин сходились во мнении: какая-то иная сила заинтересована в безумии и потому не даёт оправиться.

Сейчас сложно говорить с уверенностью о способности Последнего однажды вновь стать нормальным, но раньше эпизоды адекватности случались часто – в такие моменты с ним удавалось нормально поговорить, услышать рассказы о странных снах, где неизменно присутствовал совершенно незнакомый и вместе с тем слишком реальный мир. Наверняка один из тех, что существует по ту сторону врат, куда Колокольчик путь закрыт. В такие моменты он почти становился собой, давая ненадолго поверить в лучшее, но всё перечёркивали приступы.

Обычно Последний не обращал на Колокольчик и Жасмина внимания – они не мешали ему, только ухаживали за цветами, даже заговорить больше не пытались. Однако во время приступов попадаться на глаза становилось опасно – реальность искажалась в давно потускневших глазах, и одна только бездна знает, от каких чудищ он пытался отбиться, перепутав с ними соседей.

Рядом сел Жасмин, решив сделать небольшой перерыв в подметании дорожек. Белёсые глаза почти не мигая смотрели на тёмное-тёмное небо, а губы едва заметно шевелились, в очередной раз моля высшие силы отсрочить конец. Дать ещё немного времени на поиск решения… Будто за прошедшие годы хоть кто-то смог к нему приблизиться.

– Я видела человека, – неожиданно заговорила Колокольчик.

Губы Жасмина застыли. Он посмотрел на неё в изумлении – на самом деле чужаки никогда не приходили в Мир, оттого и казалась невозможной идея помощи извне.

– Я понимаю, мы так давно ждали этого, но… Я проводила её назад.

– Почему?

– Она определённо пришла сюда не специально. Такая напуганная и растерянная… Что мне ещё оставалось делать? Сказать: «О, ты можешь не бояться бездны! Тогда иди за мной и…» И что? Что ей делать? Разодрать в кровь руки, пытаясь отыскать в саду что-то, о чём мы сами не ведаем? До хрипоты спорить с Последним, пока он не прибьёт её во время приступа? Как можно ожидать чего-то от чужака, если мы сами не представляем, как помочь Миру? Не похоже, чтобы ей пришло какое-то великое откровение, – добавила Колокольчик, печально усмехнувшись.

С сиреневых рук срывались светло-фиолетовые и голубые искорки, чтобы оказаться тут же жадно впитанными растениями. Только так, отдавая частицы собственных жизненных сил, можно замедлить распространение яда – не молитвами, а действиями отсрочив конец. Если бы не договор, и Колокольчик, и Жасмин давно бы умерли от истощения или заразились из-за постоянного нахождения подле бездны.

Миру всё равно, кто на самом деле виноват в случившемся. Ему нужны те, кто ради спасения поставит на кон свою жизнь. По иронии эта роль обычно достаётся непричастным, оказавшимся не в то время не в том месте, а также тем, кто и ранее пытался предотвратить худшее.

***

Не по погоде одетая девушка стояла на крыше, без особого интереса рассматривая ночной город. Очень странно в середине февраля встретить человека в одной красной клетчатой рубашке, накинутой поверх жёлтой футболки, и зелёных джинсах. Ветер никак не мог оставить в покое светло-рыжие волосы, прижатые тоненькой красной шапкой, звенел висящими на шее украшениями. К счастью, на крыше отсутствовали лишние свидетели, поэтому никому не становилось холодно от её вида. А единственный, кто решил потревожить её одиночество, не видел в этом ничего странного.

– Мы не договаривались о встрече. Что-то произошло? – спросила, не оборачиваясь. Даже не окрашенный эмоциями, голос её затекал в уши, словно елей. Слушая такой, легко потерять бдительность и поверить даже самым абсурдным словам.

Рядом остановился мужчина с короткими торчащими напоминающими цветы чертополоха волосами. Лицо его наполовину скрывал пурпурного цвет шарф, а многослойные одежды не позволяли определить телосложение.

– Определённо. – От его голоса, напротив, кожи словно касались мелкие колючки. – Какая-то девка отсюда смогла пройти через врата.

– Какая-то, – раздражённо повторила и, прищурив светло-карие глаза, недовольно посмотрела на него. – И что мне делать с этой новостью? Пытаться уследить за каждой девушкой в Лёйхене? Или, может, ты хоть знаешь, где её искать?

– Не мог проследить. Вышел бы сразу – засекли б при проверке врат. Она ушла быстро, следы слились с прочими.

– Ага-да. А теперь не хочешь сказать что-то помимо оправданий?

Девушка развернулась и упёрлась спиной в ограждение, наблюдая за тем, как мужчина зарылся во внутренний карман и вскоре достал небольшой шарик из мутного коричневого стекла. Она поймала шарик. Над раскрытой ладонью возникло изображение, от которого тонкие губы изогнулись в улыбке.

– Ты её знаешь?

– По воле случая – да. Ха! – Она усмехнулась, сбросила шарик вниз. – Слабая, как комнатный цветок, и шуганная, как мышь. Если это – последняя надежда Мира, то нам не о чем беспокоиться. Уверена, она и сама не захочет ни во что ввязываться. Но всё же… – На мгновение глаза её словно стали темнее, а в волосах промелькнули чёрные пряди. – Не будет лишним немного припугнуть.

– Не проще сразу убить?

– Ах, Чарльз, за кого ты меня принимаешь? Разве я похоже на убийцу? – проворковала так ласково, что у стороннего наблюдателя по спине пробежал бы холодок от нехорошего предчувствия.

– Вот уж не знаю. Скорее на тень убийцы?

– Мне незачем пачкать руки о тех, кто благоразумно не стоит у меня на пути. Лишние усилия. Когда наступит конец, всё равно никому не удастся спастись. Пусть поживёт, пока может.

– Да ты сама гуманность, Нерисса.

========== Глава 4. (Не)заманчивое предложение ==========

Трое детей резвились на заднем дворе. Чудесный летний день – солнечный и не слишком жаркий. Тёплый ласковый ветер гладил по щекам, подобно рукам заботливой матери. После игры в прятки Роза и Рон решили залезть на старую яблоню. Азалия наблюдала за ними с качелей, сожалея о невозможности присоединиться – здоровье не то.

Роль зрителя давно стала привычной, если подумать, в ней тоже есть что-то занимательное. Когда ты не вовлечён в процесс, изучать людей становится легче: их мимику, реакции, привычки… Все эти наблюдения ещё не раз пригодятся в будущем, когда потребуется из абстрактных образов создавать почти реальных людей.

Хлоп! С глухим звуком Азалия упала на землю. Опешившая, она попыталась сесть и не заметила несущиеся в её сторону качели. Бам! Удар по голове откинул обратно.

– Азалия! – с испуганный криком в её сторону бежал Рон.

Он поймал, остановил качели и протянул руку, с другой стороны поспела не менее обеспокоенная Роза. Вдвоём они оттянули Азалию и посадили на садовую скамейку. Она в недоумении посмотрела на нервно кусающего губы друга, растерянно хлопающую себя по карманам сестру и только сейчас почувствовала что-то тёплое, тянущееся от брови через висок к щеке.

– Дети, что случилось? – Линнея подбежала к ним и, увидев Азалию, тут же достала из поясной сумки платок, приложила к разбитой брови. – Ты в порядке?

– А… Да… – заторможено ответила Азалия.

Она почти не чувствовала боли, просто пришла в замешательство из-за того, какими испуганными выглядели Роза и Рон. Эти двое слишком сильно о ней беспокоились, а сейчас наверняка чувствовали вину за случившееся – оставили одну, слишком увлеклись игрой, не доглядели.

Сестру ещё можно понять – тревожилась на правах старшей. Что же насчёт Рона? Друг-одногодка, который с другими детьми вёл себя отнюдь не мило, скорее как проблемный драчун. Непослушный, вспыльчивый, но рядом с Азалией он никогда не позволял себе распускать руки, говорить грубости. Словно становился другим человеком, а не просто брал себя в руки.