Цветные сны (СИ) - "Kleine Android"

Эва смотрела прямо, открыто. Щёки ее горели румянцем, волосы растрепались от быстрой ходьбы.

— Я решила посмотреть, одним глазочком. После школы взяла у Сэма билет. Ты прав, даже если там будет что-то плохое, лучше узнать, чем мучиться после, что ничего не сделал.

Косой солнечный луч наконец справился с облачной ватой. Издалека послышалась ругань, на дорогу из города вышли Сэм, Раф, Ури и остальные. Тедди сглотнул вставший в горле ком.

Цирк ждал.

***

К субботе Арлекину полегчало. Разминаясь, он прошёлся на руках, почти не ощущая головокружения. Встал на мостик, перевернулся, безболезненно щёлкнув суставами.

Коломбина захлопала в ладоши. Белая, голая, она сидела в кровати, потягиваясь после долгого сна. Несмотря на то, что её раны уже давно закрылись, она до самого конца оставалась с Арлекином в постели.

Вечером Цирк въехал в город, и вагончики остановились. Едва щёлкнул дверной замок, Арлекин уже был снаружи, полной грудью вдыхал неподвижный, холодный воздух.

Тревога и ожидание.

Почему Бел сказал, что сегодняшнее шоу будет особенным? Что за городок они посещают на этот раз?

На горизонте маячили любопытные. Старикашка Люцифер бегал туда-сюда, лысый, сгорбленный, мрачный. Лилит тенью ходила за ним, успокаивая.

Этот город уже знал о Цирке. Когда Арлекин добрался до своего вагончика, к нему уже выстроилась очередь желающих заглянуть внутрь. Их разогнали раньше, чем Арлекина успели заметить.

Ползающие на коленях люди ждали, когда им снова подарят возможность желать. Будто хотели прощения и отпущения их грехов.

Прошлой ночью Арлекину снился ослепительно белый свет и незнакомые запахи. Озон, как в воздухе после грозы, какие-то травы, чьи-то духи. Сквозь белоснежное облако сна его звали по давно забытому имени.

Тишина и холод.

Солнечный свет, ставший такой редкостью за последние месяцы, проникал сквозь люк в потолке, осторожный, как затаивший дыхание вор. Смыв с тела остатки болезни и пота, губкой счистив с правой руки клочья отмирающей кожи, Арлекин боязливо покрутил новым плечом-шарниром и натянул трико.

Снаружи перекрикивались карлики, расставляя шатёр. Пора было начинать разминку.

***

Тедди сидел в первом ряду. Как так получилось, никто не успел понять — толпой его вынесло в центр арены, он только чудом вернулся и в полной панике втиснулся хоть куда-нибудь.

Эва сидела рядом, чуть выше, на пять кресел левее — недовольно ворчащий Сэм. Тедди знал, приятель мечтал оказаться её соседом и залезть в темноте шоу под короткую юбочку, но толпа решила иначе. Рафа, Ури и остальных раскидало залу.

Сотни запахов смешивались, давили друг друга, соревнуясь, кто первым влезет в людские головы. Жареное мясо и воздушная кукуруза, сладко-горький жжёный сахар и остро-химические, цветные газировки. Лошади и тигры. Грим, пот, жар человеческих тел.

Слабо тянуло горелым.

Тысячи цветных гирлянд светились и мигали под уходящим в бесконечную высь потолком. Полотнища ткани спускались оттуда, между ними висели увитые лентами толстые канаты, качели и перекладины.

Тедди вздрагивал от каждого громкого звука, а их вокруг тоже было в достатке. Взрывались хлопушки, волнами катился по залу хохот, громыхал, настраивая инструменты, настоящий оркестр.

Что-то ухнуло, гулко, протяжно. Вздыбилось под ногами землетрясением. Отозвалось первобытным, животным страхом в животе, всколыхнуло воздух в лёгких, сжало сердце холодной тяжестью.

В один миг стало тихо. Тихо и очень темно.

Забили барабаны.

Луч света упал в центр арены, выхватив стоящего на пестрой тумбе старичка в цилиндре. Крошечный и сгорбленный, он поклонился зрителям и взмахнул тростью. Его вкрадчивый голос звучал будто шёпот на ухо.

— Дамы и господа, приветствую всех вас в нашем волшебном Цирке. Думаю, каждый из вас чего-то хочет? Не сомневайтесь, я знаю про вас всё и немного больше. Сегодня вы получите право на достижение желаемого, и это — по цене входного билета!

Грянул в полную силу оркестр. Зажглась сотней тысяч огней арена. Шоу началось.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

***

— Не геройствуй, не прыгай выше головы, — повторяла Коломбина, пока они спускались из гримёрки. — Ты не в лучшей форме, не забывай. Сейчас мой номер с канатом, после идёт Балберит. Лилит сказала, слону нездоровится, потому у неё только лошади и тигры. Значит, в конце первого акта, ты помнишь?..

— Помню, вариант номер три, — сосредоточенно кивнул Арлекин. — Лилит оставляет тигрицу, мы играем в догонялки. Героическое спасение прекрасной клоунессы — и нас утаскивает в воздух под самый купол. Затем антракт и номер Асмодея со змеями и гимнастками, после него шоу иллюзий от Бела. А мы отдыхаем полчаса, затем выхожу я с корзиной, после выводим всех клоунов вместе.

Коломбина влажно чмокнула его в щёку, оставив на белизне грима пятнышко помады.

— Ты молодец, мой милый. Всё будет отлично.

— Коломбина, я хотел спросить, — он потянул её за руку. — О будущем. Превращение ускорилось. За эту неделю случилось больше, чем за три предыдущих года.

Она стиснула его пальцы.

— Знаешь, это ведь хорошо. Ты слишком упрямый, и я боялась, что ты навсегда останешься просто человеком. Когда всё закончится, ты станешь почти бессмертным, как я. Как остальные. Тебе больше не придётся чувствовать боль. Не придётся грустить и переживать, стремиться к чему-то и разочаровываться в своих стремлениях. И, может быть, однажды Бел уговорит Люци, и нас отпустят. Если сегодня всё пройдёт как задумано, они найдут здесь жонглёра тебе на замену, а ты сможешь отдохнуть.

— Вот что значит «особое шоу», — понял Арлекин. — Это ведь город, где Люци меня нашёл?

— Не только тебя, — голос Коломбины ничего не выражал. — Ладно, пора на сцену. Наш выход, мой милый, давай постараемся!

========== Часть 3. За стеклом ==========

Тедди не мог отвести взгляда. От яркости давно болели глаза. Звуки сливались в одно, вгрызаясь в уши сквозь нарастающий писк.

Ужас и экстаз. Цирк бил по всем органам чувств разом, со сцены веяло то замогильным холодом, то жаром преисподней. Смеющиеся куколки в трико гнулись перед зрителями так, что места фантазии не оставалось. Тедди краснел, пыхтел, но не мог отвернуться.

После прекрасной женщины-дрессировщицы на сцену вновь, как и в первом номере, выбежала хорошенькая клоунесса в клетчатом розово-жёлтом трико. Наткнувшись на оставшуюся в центре тигрицу, она карикатурно подскочила на месте, закричала в ужасе и бросилась наутёк. Тигр среагировал без промедления: вскочил и прыжками помчался за ней.

Тогда появился он. Клоун вынырнул из-за кулис, колесом прошёлся через центр арены, сделал сальто в воздухе и приземлился тигру прямо на шею. Клоунесса свалилась на задницу, кувыркнулась через спину, показав залу все прелести обтягивающего трико, и встала на барьер. Не прекращающий улыбаться клоун пару раз подскочил на тигриной спине, как во время родео, затем, под оглушительный хохот зрителей, улетел прямо к своей подруге на руки.

Тигр караулил на арене. Держась за руки, клоуны легко пробежались по кругу, веселясь и оглядывая зал. В центре для них спустили верёвку с перекладиной. Тедди понял — сейчас они ловко обставят тигра, залезут туда и поднимутся вверх, под купол, к спасению.

Законы скучной человеческой физики утверждали, что у них не получится. Слишком близко тигрица, слишком далеко верёвка.

Прижимая свою подругу одной рукой, смеющийся клоун прыгнул вперёд. Тедди в страхе закрыл глаза.

***

Арлекин сам не понял, как очутился на площадке под потолком. Рядом стоял Белиал, одетый для шоу в чёрный, до пят спускающийся плащ. Опустив руки, мужчина вздохнул.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Дорогой друг, это был крайне неудачный прыжок. Я больше не буду вас страховать.

Арлекин отпустил Коломбину и виновато склонил голову.

— Извини, Бел. Я ошибся, опять.

Мужчина кивнул.

— Иногда мне кажется, что я слишком сильно люблю людей. Думаю, может, потому мы не ладим с Люци. Старик вечно пытается сплавить меня подальше, а сам за спиной делает с Цирком всё, что считает нужным. Потом я вспоминаю, что всё-таки не умею любить.