На дальних берегах (СИ) - Иванов Тимофей

— Ааасссс!!!

Замешательство ближайшего противника позволило мне сходу насадить его на копьё, а получив в своё распоряжение немного места, я ударил по следующему врагу «огненным криком». Лицо нового морского млекопитающего от этого буквально вскипело и он рухнул на палубу, мне же пришлось сдержать себя. Сразу за ним оказался союзный нам медведь, который чуть не познакомился с воздушным лезвием. Его мне удалось перенаправить на нового врага в пределах видимости, аккуратно отрезая ему голову… А потом плечо прострелило резкой болью.

Отшатнувшись за спину одного из своих хирдманов, я скосил глаза и обнаружил воткнувшийся в меня метательный топорик. Хорошо хоть на мне добрая кольчуга и рана не фатальна. Да и плечо не шея с сонной артерией. Плохо, что я дебил и как положено дебилу полез вперёд, вместо того чтобы бить магией из-за спин своих воинов, как следует поступать нормальному вирдману. Получив от мироздания тонкий намёк на толстые обстоятельства и поблагодарив его за то, что железка не воткнулась мне в голову, я вырвал её из своей плоти и тут же налил на рану целебное зелье, через мгновенье выпив примерно половину флакона. Кровотеченье остановилось и пусть рука пока не могла нормально работать, магией я могу бить даже в таком состоянии. Чем я и занялся, идя за спинами трёх вставших передо мной парней, заменивших тех, кто слишком близко познакомился с секирой безголового здоровяка. Попытки метнуть в меня что-то не прекратились, но однако теперь я высовывался редко и всего на мгновение, чтобы нанести удар, а у касаток уже началась агония. Класс классом, но нас было больше, у нас было больше магов и из задних рядов постоянно сандалили арбалеты, а у них уже оказался выбит лидер, не говоря о изначально паршивой тактической ситуации. Так что прижав противников к носу и корме мы почти одновременно услышали и там и там крик:

— Перемирие!

В любом ином случае класть бы на него, но однако перед нами были такие же ассоны, как и мы сами, просто из другого клана, а потому проигнорировать подобное было нельзя. Касатки конечно уроды, но это наши уроды. Схватки остановились, всё настороженно смотрели друг на друга ожидая подвоха и продолжения кровопролития, а я гаркнул:

— Сдавайтесь!

— Мы ещё не проиграли! — огрызнулся на это представительного вида седоусый мужик в центре чужого строя, чью растительность на лице стягивало несколько золотых колец с рунным орнаментом.

— Ага, а перемирия попросили из жалости к нашим жизням — фыркнул, а потом гаркнул своим — Исцеляйте раненых, сейчас поговорим немного и изжарим этих хитрожопых к суртуровой матери!

К моей радости вирдманы и вёльвы почти не пострадали, только из бедра, матерящейся как пьяный сапожник Джулии, Астра сейчас извлекала чьё-то копьё. Однако посчитать единицы магической поддержки мог любой идиот, как и догадаться, что неразбериха, когда на палубе рубятся свои и чужие вперемешку, закончилась. По плотной группе, согнанной на какую-либо оконечность корабля, вдарить волшебством из-за надёжной стены щитов — святое дело… Ну или стрельнуть с баллисты, которую сейчас направил на врагов Асмунд.

— Мы не желаем взаимной резни — наконец выдавил из себя седоусый — Покиньте наш корабль, забрав оружие и брони наших павших, тогда мы просто уйдём.

— Ни хрена — ответил я на это, вылакав новое целебное зелье. В горячке боя раны не болели, даже не все были замечены, а вот сейчас они давали о себе знать очень явственно — На вашем корыте павшие медведи отбудут в Валльхалу и нас ещё надо уговорить не выкидывать ваших мертвецов за борт, делая подарки Ран.

— Но… — хотел он разразится какой-то тирадой, однако оказался мной перебит.

— Заткнись! Я не закончил! Вы все либо сдадитесь и останетесь живы, а потом отправитесь по домам после выкупа. Либо умрёте от магии и отправитесь в воду без должного погребенья, а я, как вирдман, буду свидетельствовать перед богами, что за столом Всеотца вам нет места. Думать надо было до драки, а торг вести на базаре! Выбирайте: бросаете оружие или подыхаете.

Несколько секунд оппонент с ненавистью смотрел на меня, но видимо я произвёл на него впечатление достаточно отбитой сволочи, которая претворит свои угрозы в жизнь. Всё таки «свидетельство о недостойности» было делом серьёзным и применялось вирдманами крайне редко, а с посмертием тут шутить было не принято. Особенно не склонны к юмору были мои собратья, что связаны с магией и богами. Так что седоусый всё таки бросил свой топор на палубу со словами:

— Мы сдаёмся. Назовись, вирдман, хочу знать, кого клан Красной Касатки должен благодарить за щедрое предложение.

Последние его слова так сочились желчью, что её можно было черпать вёдрами, однако просьба была правомерной, да и в любом случае он бы всё узнал. Так что я снял шлем и с усмешкой произнёс:

— Можешь смело благодарить за свою жизнь Альвгейра Белого Ворона.

— Ты… Ты подло убил сына Грегара Серошкурого!

— Гарди Грегарсон был подлым и трусливым говнюком, решившим в поединке спалить бонда живьём с помощью фамильного магического меча. И очень удивился, что я оказывается ученик вирдмана и знаю что делать с такими двуногими тварями — раздался в ответ мой смех — А теперь назови ка своё имя, касатка, мне очень интересно из чьего грязного рта вылезают дурные слухи.

— Да как ты смеешь, сопляк!

— По праву победителя, старпёр! — рявкнул я на него — Или всё таки хочешь отправиться в Хель через сети Ран?

— Я Моди Оденсон! И…

— И тебе сейчас помоют пасть с сяньским мылом, если не заткнёшься! Вяжите их по одному, тех кто артачится убивайте на йух.

Зубами касатки в очередной раз проскрежетали, но выпендриваться не решились. Сдача в плен ассонов ассонам всё таки практиковалась и не считалась позорной, хотя тут кое-кто с оскорблением проигравших шёл по краю. Впрочем будь мой народ в этом плане менее практичен, северяне бы давно друг друга перебили, с нашим-то менталитетом и религией. Впрочем южане были свято уверены, что между собой мы режемся до последнего бойца, как и с ними, а переубеждать их никто не спешил. Я же обратился к союзникам:

— Кто у вас старший?

— Был Рерик Снорсон, но он сейчас тебе вряд ли поможет — указал уже немолодой, одноглазый воин на светловолосого мужика в богатой броне, которому развалили грудь. Сейчас над ним склонилась Шанти, пытаясь магией и эликсирами вытащить бедолагу с порога смерти, пока остальные маги занимались нашими собственными ранеными — Ну а за ним стало быть я, как кормчий. Фроди Фростсон.

— Ясно — кивнул я, а потом позвал своего зама — Асмунд! Ты с Фроди за старших. Ведите корабли к острову.

— А ты? — осведомился рыжий здоровяк.

— С ранеными помогать — проворчал я, берясь за дело.

Был всё таки неоспоримый плюс в том, что у нас есть своя сильная магическая секция и свой рукастый алхимик. Считай всё, кто сразу не умер, были живы. Наша же задача сейчас заключалась в том, чтобы реализовать бриллиантовые минуты до конца и как можно скорее поставить всех в строй. В конце концов даже руку или ногу можно прирастить обратно и в ней полностью восстановится чувствительность, если делать всё быстро и правильно. А вот с головой, увы, хуже. Четверых парней мы потеряли безвозвратно, что доводило общий счёт мертвецов под моим началом до шести. Вот с одной стороны Гринольв всегда вдалбливал мне, что нежить это плохо, что аж спасу нет, а некромантов надо убивать при любой возможности, однако не могу не понять труповодов. Вурдалаков и прочую погань не жалко, снова сдохла да и половой орган с ней. Можно снова поднять? Отлично. Нельзя? Пускай гниёт. С живыми всё иначе, тем более если ты их ещё мелкими помнишь. И пусть мертвецам помочь было уже никак нельзя, если не считать максимально кошерного погребения на драккаре, то с теми кто пока дышит был другой разговор.