Конь метамодерна - Владимир Романович Максименко

кузне создаётся,

Люблю её пупочные и паховые грыжи.

Она зона, а я в ней словно Рыжий,

Опасный путь, но артефакты того стоят.

Мой сон рождает чудище — я Гойя.

Обожаю кривизну её позвоночника,

Он так же прекрасен, как тело срочника,

Что только что попал под обстрел.

В фиолетовых рунах на теле истину узрел;

Вывихнутые руки и вывихнутые ноги,

Раздвинув их, я усну в ней, как в берлоге.

Она кричит, но то явно вопль счастья,

Забиваю кляпом разинутую пасть я.

Всё растет моя ментальная ухабина,

Пока так измываюсь я над своею анимой.

***

Кризис в мире, кризис дома, кризис в сердце.

Бухаю так, как никогда не смог бы Ельцин,

Ласково шепчет мне на ушко этанол:

«Кто не согласен с тобой, тот нахуй пошел».

Обстипация мыслей доведена уж до абсурда,

Мертвичину таланта скрывает дамская пудра,

Словно Ленин, труп на всеобщем обозрении,

Я разлагаюсь, и газами выходят всякие стремления.

В детстве думал, к двадцати стану миллионером,

На деле создаю пролежни на родительской шее,

Проживаю жизнь, как по заказу родичей

И делаю это с привкусом бесконечной горечи.

***

В моих буднях всё меньше угара

И всё больше думерской тоски,

Жизнь в принципе — игра в еблана,

Где главный будет приз —

Отцовский праздный подзатыльник

И благодарность за пиво.

Буду спать, пока не зазвонит будильник,

Да с морфеем беседовать мило,

Ну а он не сработает, если его не завести.

Есть талант, но в целом нахуй он нужен,

Мне хватает и обглоданной кости.

Во вселенской перестрелке я безоружен,

Это не пацифизм, у меня просто нет цели.

Театр одного актера, и я в роли Обломова,

Лучшие из нас переродятся в эйнхериев,

А худших скинут в яму бездонную.

***

Одинаковые речи в устах разных людей,

Заебался слушать этих ёбаных чертей,

На теле эпохи мы все являемся брухлей,

Да, я понимаю, что таковы правила кухни,

Но я по горло сыт лицемерной хуйней,

Ведь я только и питаюсь, что отравленной стряпней.

Правые играют на гордыне, а леваки на зависти,

В сущности, все по глупости совершают пакости.

В социальном лифте я медленно падаю в его шахту,

Солнце в зените — нет тени, как и нет страха,

Осталась только безнадега — жизнь в бурном потоке,

Что в бесконечных порогах, а я в потресканной пироге.

На плантации во всю кипит работа,

Улыбаются люди, ведь всё подано под видом курорта,

Мы пьем мочу под видом яблочного сока,

Мы стали терпилами под эгидой всемогущего Бога.

***

Сила брат не в правде и не в дЕньгах,

А уметь весело забыться

В баре, пьяным в стельку,

Сыграть в ментального убийцу:

Низвергнуть наземь олимпийцев,

Став хаосным аттрактором,

В хтонический сосуд излиться,

Обратившись канцерогенным фактором

Для истязающих досуг невзгод.

Задавить их метастазами,

Используя этаноловый бомонд.

Жизнь- сборник повестей с рассказами,

А никак не поэма или эпос,

Лишь беллетристический угар.

А нахуй нужен лембос,

Если есть чипсы, пиво и кальмар,

Коими можно обожраться до отвала.

Лабиринт судьбинушки прекрасен,

И не надобно вторить Дедалу:

Просто солипсизм без лишних катавасий.

***

Хочу сказать спасибо всем родным и близким,

Мои друзья ценны, будто тигр уссурийский:

Тоже в Красной книге, ведь красный — цвет любви.

Я такой же, как и Игорь, ведь со мной мои братки,

Где бы они ни были, и где бы ни был я.

Нас объединяет кхала — мы ментальная семья.

По всем очень скучаю и с нетерпеньем жажду встреч,

Заботы — камень преткновения, и в него вонзился меч:

Времени Экскалибур я выну, как Артур.

Разлуки партия закончится, и начнётся новый тур,

В котором, словно гедонисты, предадимся кутежу,

А пока я лишь в мечтах с вами время провожу.