Девид де Ангелис - Исток

Линиум повернулся к Сновидцу:

— Готовься, Сказитель. Скоро я вас покину.

Сновидец был спокоен и собран. Он уже собирал этот миф воедино, и теперь ничто не могло помешать его воплощению в быль, или в явь, или в реальность — терминология уже не имела значения. Он прикоснулся к плечу Линиума.

— Постарайся продержаться подольше, Питер, — сказал он. — И не геройствуй особенно, ладно? Ты мне нужен живым и здоровым. Потому что я очень рассчитываю, что, когда мы вернемся, ты угостишь меня сытным обедом. Из трех блюд как минимум. Там, у тебя.

Линиум улыбнулся:

— Кто-то, помнится, жаловался, что здесь вся еда одинаковая на вкус.

Нерис снова материализовалась из облака-мысли:

— Просто для вашего сведения: комитет по торжественной встрече гостей, то есть нас, уже готов приступить к выполнению своих обязанностей.

Она просунула руку себе в живот, прямо внутрь, достала оттуда сверкающий шар из фракталов и быстро преобразовала его в три пистолета.

— Вот, возьмите, — сказала она. — Они стреляют энергией, разъедающий Дух. Мне что-то подсказывает, что они нам понадобятся, хотя, сразу предупреждаю, пользы от них немного. Воители и Киборг-Ведьмы поглощают эти лучи без каких-либо существенных повреждений. Но мы сможем хотя бы выиграть время. Так что…

Первые Киборг-Ведьмы уже приближались. Их было восемь, пока только восемь. Омытые инфракрасным сиянием, они летели на запах разбитой Души Линиума.

Расстояние стремительно сокращалось.

Нерис направила облако-мысль ближе к земле, где Духи, движущиеся в пространстве, могли бы послужить им подобием живого щита. Им повезло: они уже приближались к Храму Сениды, и в этом фрагменте Истока было достаточно «многолюдно». Сновидец с любопытством рассматривал бесконечный поток разнообразных сверкающих сущностей, направлявшийся к Храму. Там были и вполне человеческие фигуры, утонченные трансформанты, сконструированные по образцу Сирен или Воителей; и существа, больше похожие на призрачных духов и киборг-теней, сплетенных из плотных геометрических узоров. Попадались и совсем уже странные сущности: сгустки сознания, облаченные в длинные летящие одежды, сотканные из мыслей. Но большинство представляло собой просто звуки, пронзающие пространство. И буквально от каждого веяло злобой — наглым, бессовестным злом, которое упивалось собой.

Сновидцу совсем не хотелось с ними соприкасаться, но он понимал, что это бурлящее скопление Мысле-Сущностей могло послужить им хорошим прикрытием. Главное, успеть затеряться в толпе до того, как их перехватят преследователи.

Они мчались к Храму Сениды, наподобие плотной ударной волны. Нерис заметила тонкую щель между двумя колоннами твердого черного пламени и мастерски направила облако-мысль прямо туда. Теперь они летели сквозь какие-то движущиеся многомерные геометрические построения. Взгляд Сновидца уже не улавливал отдельные образы: все слилось в вихре ярких фрагментов. Но их все-таки засекли. Киборг-Ведьмы и Воители Сениды устремились в погоню, сметая все на своем пути. Разрушенные Дух-Конструкции, эти бессмертные сущности, обреченные теперь на страдания до конца вечности, исходили фантомной болью.

Пока облако-мысль пробивалось сквозь пласт застывшего времени, Линиум почти распался на части. Его связи с Истоком сделались тонкими, как паутинка. Еще немного — и он бы выпал из этой реальности, но Нерис все-таки удалось его стабилизировать, применив экстрасенсорное перемещение по методу Дух-Математики. Распавшиеся фрагменты вновь соединились в единое тело, прошитое вспышками электричества. Линиум закричал.

— Прости, Питер, — сказала Нерис. — Это единственный способ тебя удержать.

— Делай, что сочтешь нужным, Нерис, — сказал Линиум, морщась от боли.

Они уже приближались к Храму Сениды… И вдруг въехали прямо в невидимый луч Сирен-Ритмов, который просвечивал небо. Облако-мысль резко остановилось, пойманное матрицей луча. Потом пространство с одной стороны утонуло в слепящей вспышке, и грозная аура Киборг-Ведьмы просочилась сквозь потревоженный слой мысли.

Сновидец смотрел на представшую перед ними Ведьму почти с восхищением, пораженный жутким изяществом ее образа — ее завершенной, можно даже сказать, безупречной асимметрией. Плотный сгусток клубящейся тени — тело из наделенного сознанием звука — сияющий инструмент разрушения.

— Все кончено. — Голос у Ведьмы был очень красивым и чистым. Демон в ее руке, нацеленный прямо на них, судя по лихорадочному свечению, уже готовился нанести удар.

Сновидец, Линиум и Нерис неподвижно застыли на облаке-мысли. Пальцы Линиума сжались на рукояти его Дух-Оружия.

— Они не будут бить на поражение, — мысленно передал он Сновидцу. — Насколько я знаю Сениду, она отдала приказ взять нас живыми. Хочет прикончить нас собственноручно.

Уверенность Линиума подтвердилась и тем, что Ведьма не стала немедленно приводить в исполнение свою угрозу; они по-прежнему были в сознании.

Еще повоюем, подумал Сновидец.

— Да неужели? — с вызовом спросил Линиум, и Нерис шагнула вперед и встала с ним плечо к плечу.

Киборг-Ведьма зашлась в исступленном победном крике, нацелив на них своего боевого Демона. Небо над ними вздрогнуло и разошлось, открывая дорогу плавному току зыбкого света, из которого выросли мерцающие фигуры. Исток всколыхнулся — словно тяжелая вязкая рябь пробежала по тихой воде. Сирены, Воители и Ведьмы сомкнули кольцо. Толпа духов, объятая ужасом, расступилась, давая дорогу воинам Сениды. А те шли напролом, сквозь тела, по телам — им не было дела до страданий разрушенных Дух-Сущностей. У них была одна цель, и они шли к этой цели.

Очень медленно, нарочито небрежно Нерис нацелила свое оружие — пламенеющий дух — огненный луч погибели — прямо в сознание Киборг-Ведьмы. Линиум тоже прицелился в Ведьму.

Сновидец последовал их примеру, хотя и не очень умел обращаться с оружием.

— И что дальше? — крикнула Нерис.

Ведьма медлила, не стреляла; ее обжигающее сознание было полностью сосредоточено на них троих. Сновидец почувствовал, как ее призрачный рот прижимается к его губам — так жадно, так требовательно. Она вся была сложена из яростной, ненасытной пустоты, и эта сверкающая, сладострастная пустота льнула к его распаленным мыслям. А потом, неожиданно для всех, Киборг-Ведьма опустила своего Демона, и из него хлынул бурлящий поток сновидений… вниз… вниз… вниз… словно будущее, которое становится прошлым, минуя точку настоящего.

Они застыли на месте — удивленные… ошеломленные… смущенные…

… вихрь образов…

… безвременье…

А когда наваждение прошло, и Ведьма снова взглянула на них, что-то в ней переменилось: ее холодные пронзительные глаза как будто наполнились жизнью. Ее тело, сотканное из взвихренных теней, вдруг раскрылось, как мягкая скорлупа, и из него вышла прекрасная женщина с кожей из мерцающих звуков и глазами, лучившимися состраданием. Сновидцу на миг показалось, что в ней еще можно было разглядеть что-то от прежней надменной Ведьмы, но если какое-то сходство и было, то лишь очень поверхностное… ускользающее… ускользнувшее… как мимолетное впечатление, которое даже не успевает оформиться в мысль.

Случилось немыслимое: невозможное. Существо, созданное Сенидой как инструмент разрушения и гибели, утратило свою ненасытную жажду к уничтожению. Ведьма подняла тонкую руку с длинными острыми ногтями, на которых искрился сапфировый свет.

— Идите… — сказала она, и ее голос был, точно молния, бьющая в небеса. — Все меняется в Истоке. Время ненависти прошло.

Линиум словно впал в ступор. Нерис ласково положила руку на его поднятое оружие и опустила его вниз. Линиум даже не сопротивлялся; он просто стоял и смотрел на преображенную Ведьму, не веря своим глазам.

— Пойдем с нами, — сказала Нерис, обращаясь к Ведьме. — Для тебя больше нет места в Истоке и в Вечности. Сенида тебя уничтожит. Теперь ты с Поющим в Истоке и с нами.

— Теперь я нигде, — отозвалась Ведьма. — Я всего лишь видение, которое скоро рассеется. — Она подняла глаза к небу. — Знаете, я никогда не хотела жить вечно. — Она улыбнулась уже через силу, и ее новое тело начало распадаться, истекая сумрачной дымкой. — Я хочу просто исчезнуть, как исчезает туман под лучами рассвета. Просто исчезнуть и наконец обрести свободу. Время Демонов подходит к концу, я это чувствую… чувствую, как изменяется сама материя моего существа… там больше нет соков, питающих ненависть и разрушение.