Форма стекла - Максим Владимирович Шабалин (Затонски)

к большому сожалению ни сохранилось ни одной фотографии. Но пацан не унывал. Главное они всегда были и остаются в сердце. Так говорила ему Ольга. Они должны хранится здесь и вот здесь и по очереди показывала сначала на голову, а потом нажимала пальцем на грудь, дескать в сердце. И Джекоб с ней соглашался.

Сегодня вечером на свидании, он соврет ей:

– Я поговорил со своими «папами» они все поняли и сказали, что не приедут.

Ольга выдохнула с облегчением. Хорошо, хоть что – то в ее жизни уладилось. Вообще у Ольги не всегда все складывалось замечательно. Первый ее хахаль, был плох в постели. У него были некоторые проблемы с размером. Следующий, оказался туп как пробка. И только Я (Макси как она меня любила называть) оставался с ней. Как-то раз в конце лета, а это именно в августе, когда дожди и хмарь участились, Ольга праздновала свой десятый день рождения. Все шло замечательно, Татьяна испекла пирог, а Сергей, папа девочки, подарил ей велосипед. Тот сверкал хромированными крыльями и был белоснежно белым как бочок унитаза. Ольга очень сильно обрадовалась подарку и задув свечи, на ходу жуя пирог, выбежала на улицу прокатиться. Меня отправили с ней. Дескать присмотри за девчонкой мало ли что. Ничего бы не случилось, если бы я не отвлекся. Ольга наворачивала круги на пяточке, около дома. Я сидел на лавочке неподалеку и играл в змейку на телефоне, изредка поглядывая на Ольгу. Рядом ошивался местный хулиган по имени Гриша. Гриша вечно всех доставал, был на год старше Ольги и ее он тоже не мог оставить без внимания. Пацан заприметив Олю на новом велосипеде с колесиками по бокам (которые прикрутил папа) решил, что тоже хочет покататься. Выбрав удачный момент, он толкнул девочку в бок и та полетела с велика, разодрав локти об асфальт. Плачь и крики о помощи, привлекли мое внимание, оторвав взгляд от игры, я увидел как соседский пацан, уже стартует на чужом велосипеде. Я соскочил с лавочки и в три прыжка, догнав обидчика, вернул велосипед Ольге. Ольга в тот день могла рассказать маме с папой, что произошло и кто виноват, но решила не рассказывать ничего об инциденте с великом. Мы все умолчали, а на вопрос, где поцарапала локти, Ольга сказала, что упала. Позже я не раз вспоминал этот момент и корил себя за то что, так халатно поступил в тот день, а ведь день рождение, а ведь праздник. Гришку кстати наказали, ведь я отвел его за шкирку к его родителям и все им рассказал.

Немного о «Папах». Юность.

Кларк худощав и с небольшим, рахитным пузом, зарабатывает на жизнь, тем что консультирует и показывает дамам какую пару обуви выбрать. Кларк больше-мама, чем папа в их странной семейки. Вышагивая как на параде, идет от бедра между рядами магазина, между блузок и брюк, между туфель и сапог, взяв нужную пару, возвращается показывать покупателю:

– Вот миссис Блум, возьмите эти! Подойдут как раз к вашей сумочке.

– Блестяще, блестяще – щебечет миссис Блум – Ты как всегда на высоте Кларк.

– Это вы, как всегда потрясающе выглядите!

Девушки консультанты, всегда завидовали Кларку. Ведь он продавал больше всех, всегда знал, с какой стороны подойди к покупателю.

Марк играет в пьесе. Марк актер театра. Ему нравиться. Совсем недавно они ставили «Заводной апельсин», а сейчас у них на носу новый спектакль, по Рею Брэдбери. «451 градус по фаренгейту». Он сидит перед зеркалом и громко с выражением произносит свой монолог:

– Прячь книги, прячь! – Орет он, как ужаленный.

Стук в дверь и к нему в гримеру врывается Марси. Это его напарница по спектаклю. Зеленые глаза, словно вода в унитазе, после освежителя, волосы вьются, спускаются водопадом вниз. Он ей очень нравится. Но у нее не хватает извилин понять, что парень гей. Девушка всячески делает намеки, а тот отмалчивается и по-разному ее избегает.

– Пошли уже, сейчас мы выходим.

Они выходят, говорят друг другу свои реплики. Марси слегка переигрывает, в зале сидит режиссер всего этого, сценарист следит за ходом спектакля, а так же все остальные актеры. За кулисами суетятся костюмеры, звукооператоры. Мешают друг другу декораторы. Потом они попробуют еще раз, но уже в костюмах.После репетиции Марк перекидывает сумку «банан» через плечо и такой же сомнительной походкой от бедра тащиться в бар. В баре его находит Кларк и подсаживается рядом. Сидя за барной стойкой они берут пару пинт пива, немного орешков. Потом идут домой и занимаются любовью. Кларк начинает с пальцев, лижет и сосет соленые пальцы Марка,(после орешков) потом они целуются…

Немного позже, парни решают, что хотят связать свою любовь узами брака. Свадьба закрыта наглухо. Приглашены лишь близкие и друзья. Отец Марка смерился и даже счастлив. Стоит, попивая шампанское, общается с гостями. Играет джаз, какая – то малоизвестная группа, все в белых рубашках и жилетах, выглаженные брюки и лаковые ботинки, пацаны – стараются. У гостей сложилось впечатление, что это Кларк подбирал для музыкантов костюмы. Свадьба в самом разгаре. Молодожены танцуют. Гости пьют. Не каждый день такое увидишь. Тут и Марси, и миссис Блум проперлась на своих новых каблуках. Стоит, кокетничает с каким-то парнем, накручивает прядь волос на палец, улыбается, во все тридцать два. Мама Марка хватает мужа под руку и начинает кружить в танце. Раз этот олух стесняется, я первая его приглашу. Всем весело, кроме мамы Кларка. Кларк видит, что мама не рада, оглядев толпу, он понимает, отец не пришел. Освободившись от объятий Марка, Кларк идет к маме с вопросом и бокалом шампанского который хватает с подноса.

– Привет мам, ты чего? – спрашивает он, кладя руку на плечо и протягивая бокал с напитком.

– Твой отец не пришел. Говорит, что это позор. Он пытался воспитать в тебе мужика и вот, что вышло – женщина срывается в слезы.

Кларк обнимает мать и осторожно говорит:

– Все хорошо мам, не переживай, папа успокоиться. И может быть меня простит.

– Я надеюсь сын, я очень на это надеюсь, а теперь иди, сегодня ваш день – Она забирает у него бокал и наблюдает как ее сын, уходит обратно к Марку.

Отец Кларка.

Кларк вырос в семье польки и ирландца. Когда Ирвин узнал от Кларка, что тот гей. Он чуть не сошел сума от горя. Он места себе не находил. И в одно солнечное утро, побросав вещи в машину, уехал в неизвестном направлении. Позже он писал