Смерть современных героев - Эдуард Вениаминович Лимонов

Виктор в новой куртке. Снаружи — Галант вспомнил определение профессора Чарли — Венеция вновь выглядела как большое складское помещение.

По ларга Сан-Марко мисс вышла на Мерсериэ и направилась по ней, твердо прижимая сумочку к салатному боку. Виктор уговорил мисс надеть его свитер, и потому фигура ее выглядела более громоздкой, чем обычно. Выслеживать мисс Ивенс оказалось делом несложным, поскольку она не оглядывалась и шла в одинаковом темпе. К тому же в Венеции, лишенной автомобилей, работа детектива была, кажется, пешеходным мероприятием. Но если мисс вздумает сесть в гондолу или взять вапорино?

Под аркой у выхода из Мерсериэ на пьяцца Сан-Марко мисс Ивенс остановилась и, вынув из сумочки сигарету, закурила. Остановились и шпионы, прижавшись к зданию. В момент, когда она вышла из-под арки, Два Мавра над нею выбили из большого колокола первые удары десяти часов. Оставшись под аркой, шпионы увидели, как мисс Ивенс танцующей, вдруг ставшей водевильной походкой направилась к Кампанилле да Сан-Марко. На полдороге к Кампанилле мисс догнал появившийся откуда-то сбоку бледный бородач в длинном черном пальто и в очках… Остановил мисс и взял ее под руку.

— Артюро? — Галант посмотрел на колумбийца.

— Очевидно, он. Смотри, они идут к Палаззо Дюкалэ. Пошли?

Взяв глубже вправо, они приблизились к стене Кампаниллы. Пробежав вдоль стены, они как раз успели увидеть, как мисс Ивенс и бледно-бородатый Артюро ушли в глубину Пьязетта Сан-Марко.

— Куда они направляются?

— Я не знаю. — Виктор заметно помрачнел. — Мне не нравится этот тип с лицом толстого мертвеца. Я видел в моей жизни какое-то количество бандитов и предпочел бы, чтобы Фиона имела дело с более по-бандитски looking бандитами.

— Пошли за ними. Мы обязаны проследить, куда он ее ведет.

— Обязаны? Перед кем?

Они перебежали к углу Либрарии и пошли по Пьязетга, следуя за мисс и ее спутником. Если бы не ставший почти белым в темноте плащ мисс, они наверняка потеряли бы пару в оживленном траффике человеческих существ вблизи знаменитых колонн: Льва Сан-Марко и колонны Святого Теодора — первого патрона Венеции. Лагуна приблизилась, и всплески воды и сырость приблизились с нею. Фонари с четырьмя лепестками-лампами горели по всей Пьязетте и освещали мол.

— Это невероятно! — взвизгнул женский голос. — Стив, здесь so fucking beatiful!

— Они направляются к гондолам, — сказал Виктор. — Я дальше не пойду. Нет смысла. Ты можешь идти, если хочешь.

Галант вспомнил вчерашний разговор наедине с мисс — Виктор выходил на прогулку. «Виктор — трус», — сказала ему мисс.

— Подожди меня у льва… Видишь, они повернули по набережной. Они не взяли гондолу.

— OK, — вздохнул латиноамериканец. — Я иду с тобой.

Они пошли за ровно шагающей парой по набережной. Лагуна была у них по левую руку, небольшой парк с пиниями — по правую.

— Существует подслушивающая аппаратура, позволяющая улавливать разговор на таком расстоянии. — Виктор указал на пятно плаща мисс Ивенс. — Устройство помещается в портфеле. Сейчас бы мы шли и спокойно слушали, о чем они говорят.

— Я уверен, что Фиона расскажет нам, о чем они говорили. Мы следим за ними с целью превентивной — предотвратить непредвиденное.

— Слушай, Джонни, Фиона — не дура, и, если бы ей грозила опасность, она бы не пошла на это свидание. Ты что, ожидаешь, что бородач набросится на нее на молу, среди сотен туристов, и ударит ножом? Для этого не нужно было оставлять мэсиджи, он мог подстеречь ее, когда она будет одна.

— Она не ходит одна. Она всегда в нашей компании.

— Мерд, ты такой логичный…

Некоторое время они шли молча. Поднадзорная пара впереди вдруг резко остановилась и направилась к воде. Бородач держал мисс Ивенс под локоть. Они вошли под навес и по огражденным перилами мосткам направились в глубь лагуны. Стоявший у входа на мостки тип в темном бушлате и фуражке принял что-то из руки бородатого. В глубине, слабо освещаемые, разветвлялись мостки и неясно видны были сходни.

— «Линеа А — Сирколарэ Сан-Марко — Мурано», — прочел Виктор. — Он тащит ее в Мурано, вот что! А где это, Мурано, Джонни?

— Где-то рядом. Там выдувают стекло. Что станем делать? Пойдем за ними на пароход?

— На кой дьявол, my dear american friend? — Виктор засмеялся. — Может быть, нападем на пароход? Перескочим через заграждение, столкнув итальянца, контролирующего билеты, в воду? Ты взял с собой свой кольт с глушителем? Пойдем-ка лучше спать, dear friend.

Загудев, от мостков, слабо различимый, отвалил пароходик с плоской крышей. Увозивший их женщину в Мурано.

— Не беспокойся о ней, — сказал Виктор, коснувшись его плеча. — Она более практична, чем мы оба, вместе взятые. Она знает, что она делает. Это ее жизнь. Пожив у нее, я понял, как сильна эта женщина. У нее сотня аллергий, даже аллергия к котам, представь себе, но аллергий к преступникам у нее нет. Среди бандитов она чувствует себя как рыба в воде. Ты бы видел ее разговаривающей с Милтоном…

— Кто такой Милтон? — спросил Галант, решив выслушать еще одну версию уже известного ему эпизода. Они все еще стояли на молу, глядя, как разворачивается и уходит в темную лагуну пароходик. Пахло очень старым морем.

— Бандит. Мой экс-любовник. — Виктор, по-видимому, улыбался, но так как он стоял спиной к Венеции, то лицо его не было освещено.

— Ты тоже чувствуешь себя среди бандитов как рыба в воде?

— Нет. Я не люблю бандитов. И боюсь их. Но еще больше я боюсь обыкновенной жизни. Я не создан для того, чтобы каждое утро отправляться на службу. Я ненавижу службу. Что у меня общего с бандитами? У нас общая любовь к свободе. Милтон был влюблен в меня. Я в него влюблен не был. Мне некуда было деваться, потому я жил с ним. И с его людьми. Он тоже латиноамериканец. Аргентинец. Однажды пришла Фиона. Посмотрев мне в глаза, сказала: «Ты такой сенсатив, что ты делаешь с этими bastards!» Она сказала это громко, глядя на Милтона. И Милтону пришлось рассмеяться. Хотя я знаю, что никому другому он не простил бы это «bastards». «Я возьму парня от вас, — сказала Фиона. — Он не принадлежит к вам… Вообще, как вы можете жить пятеро в такой крошечной квартирке?» «Четверо… — хмуро сказал Милтон. — Но это временно. Бери, если он пойдет…» Он думал, я не пойду, он думал, я от него без ума. Он вообще очень высокого мнения о себе, Милтон. Но я ушел с Фионой. Тогда же…

Виктор рассмеялся в темноте.

— …Через несколько дней, поняв, что я не вернусь, он явился к Фионе вместе