Дженни Даунхэм - Пока я жива (Before I Die)

Ознакомительный фрагмент

Интересно, понимает ли она, во что ввязалась?

Я сажусь на кровати и смотрю, как Зои роется в моем шкафу. Наверно, она что-то задумала. И это мне в ней нравится. Но лучше бы ей поторопиться, потому что я начинаю думать о всякой всячине. О морковке. О воздухе. Утках. Грушевых деревьях. Бархате и шелке. Озерах. Мне будет не хватать льда. И дивана. И гостиной. И Кэловых фокусов. И всего белого – молока, снега, лебедей.

Зои выудила из шкафа платье с запахом, которое папа купил мне месяц назад. Я даже ценник еще не срезала. – Я надену это платье, – сообщает Зои. – А ты мое. – Она расстегивает пуговицы. – Мы куда-то пойдем? – Тесс, сегодня субботний вечер. Слышала о таком?

Ну конечно. Разумеется, слышала.

Я не вставала несколько часов. Теперь я испытываю странную легкость и пустоту. Зои в нижнем белье помогает мне надеть ее красное платье. Оно пахнет ею. Ткань мягкая и липнет к телу. – Зачем мне его надевать? – Иногда здорово почувствовать себя кем-то другим. – Кем-то вроде тебя?

Она задумывается над моими словами. – А что, – отвечает Зои, – пожалуй, кем-то вроде меня.

Взглянув на себя в зеркало, я замечаю, до чего переменилась: большие глаза, дерзкий вид. Я выгляжу просто потрясающе, так, будто для меня нет ничего невозможного. Даже волосы смотрятся здорово: кажется, будто они сбриты нарочно, а не просто так растут. Мы глядим на себя, стоя бок о бок, а потом Зои уводит меня от зеркала, усаживает на кровать, берет с туалетного столика косметичку и садится рядом со мной. Она выдавливает на палец тональный крем и мажет мне на щеки, а я разглядываю ее. Зои очень светлая блондинка с белой кожей; из-за угрей она выглядит немного диковато. А у меня никогда даже прыщика не было. Тут уж кому как повезет.

Она обводит мне губы контуром и закрашивает помадой. Потом достает тушь и велит мне смотреть прямо на нее. Я пытаюсь представить, каково это- быть Зои. Я часто так делаю, но до конца вжиться в образ никак не получается. Тут Зои снова тащит меня к зеркалу. Я выгляжу великолепно. Почти как она. – Куда ты хочешь сходить? – спрашивает она.

Есть куча мест. Паб. Какой-нибудь клуб или вечеринка. Мне хочется в большую темную комнату, в которой много народу, и все танцуют, то и дело задевая друг друга. Я хочу услышать тысячу оглушительно громких песен. Я хочу танцевать так быстро, чтобы мои волосы отрасли до пят. Я хочу оглушительно громко кричать, перекрывая уханье басов. Я хочу, чтобы меня бросила в жар и я грызла бы лед. – Пошли куда-нибудь потанцуем, – предлагаю я. – Найдем каких-нибудь парней и займемся с ними сексом.

Из гостиной выходит папа и поднимает по ступенькам. Он делает вид, будто шел в туалет, и притворяется, что не ожидал нас увидеть. – Ты встала! – восклицает он. – Чудо! – Папа сдержанно, явно завидуя, кивает Зои в знак благодарности. – Как тебе это удалось?

Потупившись, Зои улыбается: – Просто ее надо было немножко растормошить. – И чем же ты ее расшевелила?

Выпятив бедро, я поясняю, глядя отцу прямо в глаза: – Мы с Зои идем танцевать стриптиз. – Смешно, – отвечает он. – Нет, правда.

Он качает головой и поглаживает живот. Мне его жалко, потому что он не знает, что делать. – Ладно, – говорю я. – Мы идем к луб.

Папа смотрит на часы, как будто это ему что-то даст. – Я за ней присмотрю, – обещает Зои так мило и невинно, что я ей почти верю. – Нет, – возражает отец. – Ей нужен отдых. В клубе накурено и шумно. – Если ей нужен отдых, зачем вы мне тогда звонили? – Я хотел, чтобы ты с ней поговорила, а не уводила с собой. – Не беспокойтесь, – смеется Зои, – Я ее верну.

Я чувствую, как все мое оживление куда-то испаряется, потому что знаю: папа прав. Сходив в клуб, я буду неделю спать. Если я переутомлюсь, потом непременно буду за это расплачиваться. – Ладно, – говорю я. – Какая разница.

Зои хватает меня за руку и тащит за собой по лестнице. – Мама дала мне машину, – сообщает она. – к трем часам я привезу Тессу домой.

Папа не соглашается: три часа- это поздно; он просит Зои привезти меня домой к полуночи. Он повторяет это несколько раз, пока Зои достает из шкафа в прихожей мое пальто. Мы выходим из дома; я кричу «Пока!», но папа не отвечает. Зои закрывает за нами дверь. – Может, и правда к полуночи? – спрашиваю я у Зои.

Она поворачивается ко мне: – Послушай, подруга, если уж ты собралась как следует оттянуться, учись нарушать правила. – Почему бы нам не вернуться к полуночи? Папа будет волноваться. – Ну и пусть, какая нам разница? Уж кому-кому, а тебе точно не придется отвечать.

Никогда не задумывалась об этом.Ну я же обещала, разве нет?

Интересно, понимает ли она, во что ввязалась?

Я сажусь на кровати и смотрю, как Зои роется в моем шкафу. Наверно, она что-то задумала. И это мне в ней нравится. Но лучше бы ей поторопиться, потому что я начинаю думать о всякой всячине. О морковке. О воздухе. Утках. Грушевых деревьях. Бархате и шелке. Озерах. Мне будет не хватать льда. И дивана. И гостиной. И Кэловых фокусов. И всего белого – молока, снега, лебедей.

Зои выудила из шкафа платье с запахом, которое папа купил мне месяц назад. Я даже ценник еще не срезала. – Я надену это платье, – сообщает Зои. – А ты мое. – Она расстегивает пуговицы. – Мы куда-то пойдем? – Тесс, сегодня субботний вечер. Слышала о таком?

Ну конечно. Разумеется, слышала.

Я не вставала несколько часов. Теперь я испытываю странную легкость и пустоту. Зои в нижнем белье помогает мне надеть ее красное платье. Оно пахнет ею. Ткань мягкая и липнет к телу. – Зачем мне его надевать? – Иногда здорово почувствовать себя кем-то другим. – Кем-то вроде тебя?

Она задумывается над моими словами. – А что, – отвечает Зои, – пожалуй, кем-то вроде меня.

Взглянув на себя в зеркало, я замечаю, до чего переменилась: большие глаза, дерзкий вид. Я выгляжу просто потрясающе, так, будто для меня нет ничего невозможного. Даже волосы смотрятся здорово: кажется, будто они сбриты нарочно, а не просто так растут. Мы глядим на себя, стоя бок о бок, а потом Зои уводит меня от зеркала, усаживает на кровать, берет с туалетного столика косметичку и садится рядом со мной. Она выдавливает на палец тональный крем и мажет мне на щеки, а я разглядываю ее. Зои очень светлая блондинка с белой кожей; из-за угрей она выглядит немного диковато. А у меня никогда даже прыщика не было. Тут уж кому как повезет.

Она обводит мне губы контуром и закрашивает помадой. Потом достает тушь и велит мне смотреть прямо на нее. Я пытаюсь представить, каково это- быть Зои. Я часто так делаю, но до конца вжиться в образ никак не получается. Тут Зои снова тащит меня к зеркалу. Я выгляжу великолепно. Почти как она. – Куда ты хочешь сходить? – спрашивает она.

Есть куча мест. Паб. Какой-нибудь клуб или вечеринка. Мне хочется в большую темную комнату, в которой много народу, и все танцуют, то и дело задевая друг друга. Я хочу услышать тысячу оглушительно громких песен. Я хочу танцевать так быстро, чтобы мои волосы отрасли до пят. Я хочу оглушительно громко кричать, перекрывая уханье басов. Я хочу, чтобы меня бросила в жар и я грызла бы лед. – Пошли куда-нибудь потанцуем, – предлагаю я. – Найдем каких-нибудь парней и займемся с ними сексом.

Из гостиной выходит папа и поднимает по ступенькам. Он делает вид, будто шел в туалет, и притворяется, что не ожидал нас увидеть. – Ты встала! – восклицает он. – Чудо! – Папа сдержанно, явно завидуя, кивает Зои в знак благодарности. – Как тебе это удалось?

Потупившись, Зои улыбается: – Просто ее надо было немножко растормошить. – И чем же ты ее расшевелила?

Выпятив бедро, я поясняю, глядя отцу прямо в глаза: – Мы с Зои идем танцевать стриптиз. – Смешно, – отвечает он. – Нет, правда.

Он качает головой и поглаживает живот. Мне его жалко, потому что он не знает, что делать. – Ладно, – говорю я. – Мы идем к луб.

Папа смотрит на часы, как будто это ему что-то даст. – Я за ней присмотрю, – обещает Зои так мило и невинно, что я ей почти верю. – Нет, – возражает отец. – Ей нужен отдых. В клубе накурено и шумно. – Если ей нужен отдых, зачем вы мне тогда звонили? – Я хотел, чтобы ты с ней поговорила, а не уводила с собой. – Не беспокойтесь, – смеется Зои, – Я ее верну.

Я чувствую, как все мое оживление куда-то испаряется, потому что знаю: папа прав. Сходив в клуб, я буду неделю спать. Если я переутомлюсь, потом непременно буду за это расплачиваться. – Ладно, – говорю я. – Какая разница.

Зои хватает меня за руку и тащит за собой по лестнице. – Мама дала мне машину, – сообщает она. – к трем часам я привезу Тессу домой.

Папа не соглашается: три часа- это поздно; он просит Зои привезти меня домой к полуночи. Он повторяет это несколько раз, пока Зои достает из шкафа в прихожей мое пальто. Мы выходим из дома; я кричу «Пока!», но папа не отвечает. Зои закрывает за нами дверь. – Может, и правда к полуночи? – спрашиваю я у Зои.

Она поворачивается ко мне: – Послушай, подруга, если уж ты собралась как следует оттянуться, учись нарушать правила. – Почему бы нам не вернуться к полуночи? Папа будет волноваться. – Ну и пусть, какая нам разница? Уж кому-кому, а тебе точно не придется отвечать.