Ирвин Уэлш - Тяжело в учении, легко в бою (If You Like School, You’ll Love Work)

Гостеприимный хозяин приносит еще, потом еще. Все как в тумане. Уорти ставит греческую музыку, мы с Сеф пьем и пьем. Какой-то жирный качок говорит что-то с лондонским акцентом, мне почему-то обидно. Слышится звон стекла, меня толкают. Голоса доносятся будто издалека, такое впечатление, что уши у меня забиты ватой. Я качусь вниз по каким-то ступенькам, потом наступает полная тьма.

Просыпаюсь я на кровати, полностью одетый. Под боком кто-то храпит. Это Сеф, тоже в одежде, немного растрепанная, но белые хлопчатобумажные трусики на месте. Мой взгляд скользит по ее гладким загорелым бедрам, упираясь в райский уголок. Если мне не изменяет память, эти трусики слишком малы, чтобы скрыть пышные заросли; между тем никаких признаков растительности вокруг не наблюдается. Вот дела, решила выпендриться по-бразильски!

Судя по всему, вчера я ей так и не вдул. Отворачиваюсь, чтобы зря не мучиться. Голова просто раскалывается. Теперь я узнаю обстановку – это обиталище Уорти. Маленькая гостиная, спальня, кухня и балкон. Хозяина не видно, трахается небось на стороне.

Гляжу на часы. Чесать-молотить, уже утро! Я оставил Эм с Синти одних на всю ночь!

Тащу из кармана мобильник – семь пропущенных звонков да сообщений без счета. Все от Синти, и с каждым следующим паника нарастает. Но самое последнее посылает в нокаут меня самого. Эм пропала!

На телефонном дисплее – старая фотография дочери: девчушка со щербатой узнаваемой улыбкой смотрит мне в глаза, и дыхание застревает у меня в горле. Только собираюсь набрать номер Синти, но она наносит упреждающий удар.

– Микки! У тебя все нормально? Ты где?

– Я в порядке, что с Эм?

– Она вчера не вернулась. Познакомилась с мальчиком, его зовут Юрген, немец, очень приличный с виду. Пошла с ним на дискотеку, и все. Я пыталась ей дозвониться, но ее провайдер здесь не действует… А ты как?

– Я тут задержался, встретил старых друзей… – Оглядываюсь на Сеф, которая храпит на всю Грецию. Открываю раздвижную дверь и выхожу на балкон. Гладкое спокойное море упирается в горизонт, рассеянный солнечный свет слегка успокаивает. – Мой приятель Уорти поставил выпивку, знает же, урод, что я не выношу его бурду… В общем, я вырубился. Такие дела.

– Тереза недавно звонила, спрашивала Эм…

Меня словно бьет током, ноги подкашиваются; опускаюсь в кресло из литого пластика.

– Ты ничего ей не рассказывала?

– Нет, конечно. Объяснила, что вы с Эм пошли прогуляться и позавтракать. Она позвонит позже.

Если эта облезлая стерва узнает…

– Умница. Я вернусь следующим паромом. Держи меня в курсе.

– Наверное, Эм пошла на какую-нибудь вечеринку и осталась ночевать – может, выпила слишком много. Ты же знаешь, как бывает у подростков. Эм – девочка разумная.

Вдоль набережной проезжает большой черный «мерседес», и в голову сразу приходят те двое проклятых отморозков.

– Она еще ребенок, Синти… – К горлу подкатывает комок. – Короче, держи меня в курсе, скоро приеду.

Паника накатывает волнами, но я изо всех сил ее подавляю. Вспомни о Черчилле, как он вел себя, когда фрицы бомбили Лондон. С трудом тащусь в комнату, и сердце снова подпрыгивает: на столе лежит записка. С облегчением узнаю почерк Уорти.

Микки! Эхты, слабак, больше не пытайся перепить меня, легковес хренов! Я решил дать тебе проспаться. Между прочим, ты вчера меня очень огорчил, когда ударил головой бармена. Я спим все уладил, но с тебя причитаются извинения.

Пит

Да что за херня! Этот бармен, наверное, псих! Ладно, с Уорти я как-нибудь разберусь, ну перепил, с кем не бывает. Сейчас самое главное – время. Вспомнить бы, когда ближайший паром. Вроде бы еще не скоро. В ванной замечаю, что подмышки у меня воняют. Скидываю одежду, лезу в душ, расслабляюсь под горячей водой… Вдруг из комнаты раздается дикий вопль, от которого кровь стынет в жилах. Выскакиваю из душа как есть, весь мокрый, обмотавшись полотенцем. Сеф корчится на полу и орет во всю мочь, комкая в кулаке записку. Рядом – разбитый вдребезги стеклянный поднос.

– Он ушел! Коста-а-ас!

Нашла, наконец. Помню, успел сунуть в сумочку, пока не отрубился. Как бы она тут все не расколотила, а то Уорти совсем взбеленится.

– Что с тобой, девочка? Успокойся.

– Свинья! Мерзавец! – вопит Сеф, поднимая голову. – Майкл, милый, обними меня!

Опускаюсь рядом на пол, она прижимается к моей груди. Глажу ей волосы, успокаиваю.

– Как хорошо, что ты рядом, – всхлипывает она.

Все мои мысли – об Эм. Впрочем, до парома еще два часа…

Платье у Сеф расстегнуто, а мой дружок совсем истомился взаперти. Откидываю полотенце, словно занавес. Акт, во всех отношениях, первый.

5. Марен

За каким лешим я на нее полез? Теперь до смерти не отделаешься. Конечно, задним умом каждый крепок, а с передним хрен поспоришь, что уж теперь горевать. Главное – куда теперь деть полоумную греческую телку с нечесаными космами и зареванным лицом в потеках туши?

– Сеф, у меня на Фуэрте дочка… да еще моя девушка… ну, вроде того. – Думаю, давненько моя Синти не удостаивалась подобного титула. – Тебе туда никак нельзя.

– Майкл, ты мне так нужен! – Она надувает губы, как ребенок. – Я поселюсь в отеле, и никто не узнает, когда ты придешь. Как я теперь покажусь дома, как погляжу в глаза отцу после тех гадостей, что наговорил Костас в своем письме… всей этой лжи!

Она снова начинает выть не хуже припадочной, и я места себе не нахожу, думая, как ее заткнуть. Парочка ископаемых пердунов, что пристроились у борта, уже вовсю таращится. Строю им злобную гримасу – пускай ищут другой предмет для любопытства, – затем принимаюсь за уговоры.

– Не спеши, детка, давай сначала разберемся. Решения надо принимать спокойно, отрешившись от эмоций. – Мне бы самому это не помешало… Что делать, как искать Эм? – Просто так ничто на свете не случается, на все есть причина. Веление свыше.

– Но там такой ужас! Он пишет, что влюбился в моего отца и только поэтому хотел быть со мной. Боялся, что нужен был отцу для секса на стороне!

– Жизнь всем преподносит сюрпризы, милая.

– Мой отец – начальник полиции целого острова! – вопит она. – Настоящий мужчина! Он не может быть гомосексуалистом!

Отличный ход, на самом деле. Моя идея. Аи да Костас, схватывает налету.

– Походишь по морям, и не такое увидишь, – изрекаю я глубокомысленно, глядя на волны.

– Нет! Так не бывает!

– Может, просто недоразумение? – Пожимаю плечами, с облегчением различив впереди береговую линию и очертания гавани Корралехо.

Синти стоит на пристани с вытянувшейся физиономией. Точно муху проглотила. Ясное дело, мужик приперся с молоденькой шлюшкой, которую хрен переплюнешь. Так оно и есть вообще-то. Ничего, у меня уже заготовлена реплика, чтобы привести ее в норму.

Представляю их друг другу.

– Синти, этот Сеф. Сеф, это Синти. Мыс Сеф старые приятели, ее только что… как бы деликатнее выразиться… постигло разочарование в любви. Ее молодой человек снимался здесь в фильме, а потом сбежал, оставив записку.

– О!.. Понимаю, – кивает Синти сочувственно и с видимым облегчением.

У Сеф дрожат губы и кривится лицо, но воспарившая духом Синти уже готова пригреть новую знакомую на своей пышной груди. С успехом проведя сеанс психотерапии, она поворачивается ко мне.

– От Эм пока ничего… – лепечет виновато. – Паренек выглядел таким приличным… я никак не ожидала, что они загуляют… Обещали вернуться до полуночи…

– Ясно.

Пытаюсь успокоиться, но перед глазами маячат две бандитские рожи. У гангстеров старой школы были хоть какие-то понятия о чести, а теперешние отморозки только и способны, что воевать с бабами и ребятишками. Срань, подонки, педофилы!

– Слушай, Синти, забирай с собой Сеф и жди в пабе – может, Эм появится. Я попробую ее поискать.

Прыгаю в машину и газую с места.

Зелень по бокам дороги становится пышнее, деревни живописнее. Объезжаю бар за баром, опрашиваю народ, показываю фотографию Эм – Синти привезла другую, поновее, чем у меня в мобильнике. Никаких следов.

Еду назад в Корралехо и перед задрипанной туристской гостиницей вижу тех самых козлов, что сидели тогда у нас в «Быке».

Завожу машину на стоянку перед этим борделем и гляжу во все глаза. Здоровый детина заходит в фойе, а коротышка, похожий на хорька, садится за руль. Еду за ним, он останавливается у супермаркета. Там никого. Вылезает из машины, я тоже. Нервы с похмелья ни к черту, весь мокрый, вчерашнее пойло выходит с потом. Едва волочу ноги, но делать что-то надо. Вообще-то я никогда не был на высоте в смысле физической формы. Конечно, с фанатами на стадионах бузить приходилось, не без этого, но никогда на переднем крае. Разве что в общей свалке руками помахать… Однако пора действовать, хоть и чувствую я себя дерьмово. То есть просто как дерьмо – старое вонючее дерьмо в сортире, где никто не спускает воду.

А может, они… Нет. Времени терять нельзя.