Божественная Комедия. Новая Жизнь - Алигьери Данте

И он: «По воле вечного совета

То древо, позади нас, в брызгах вод,

Томительною силою одето.

64 Поющий здесь и плачущий народ,

За то, что угождал чрезмерно чреву,

В алчбе и в жажде к святости идет.

67 Охоту есть и пить внушают зеву

Пахучие плоды и водопад,

Который растекается по древу.

70 И так не раз, пока они кружат,

Свое терзанье обновляют тени,

Или верней — отраду из отрад:

73 Ведь та же воля[999] шлет их к древней сени,

Что слала и Христа воззвать «Или!»[1000],

Когда спасла нас кровь его мучений».

76 И я ему: «С тех пор, как плен земли

Твоя душа на лучший мир сменила,

Еще пять лет, Форезе, не прошли.

79 И если раньше исчерпалась сила

В тебе грешить, чем тяжкий твой порок

Благая боль пред богом облегчила,

82 То как же ты сюда подняться мог?

Я ждал тебя застать на нижней грани,

Там, где выплачивают срок за срок».[1001]

85 И он мне: «Сладкую полынь страданий

Испить так рано был я приведен

Моею Неллой.[1002] Скорбь ее рыданий,

88 Ее мольбы и сокрушенный стон

Меня оттуда извлекли до срока,

Минуя все круги, на этот склон.

91 Тем драгоценней для господня ока

Моя вдовица, милая жена,

Что в доблести все больше одинока;

94 Сардинская Барбаджа[1003] — та скромна

И женской честью может похваляться

Пред той Барбаджей,[1004] где живет она.

97 О милый брат, к чему распространяться?

Уже я вижу тот грядущий час,

Которого недолго дожидаться,

100 Когда с амвона огласят указ,

Чтоб воспретить бесстыжим флорентийкам

Разгуливать с сосцами напоказ.

103 Каким дикаркам или сарацинкам

Духовный или светский нужен бич,

Чтоб с голой грудью не ходить по рынкам?

106 Когда б могли беспутницы постичь,

Что быстрый бег небес припас их краю,

Уже им рты раскрыл бы скорбный клич;

109 Беда, — когда я верно предрекаю, —

Их ждет скорей, чем станет бородат

Иной, кто спит сейчас под «баю-баю».

112 Но не таись передо мною, брат!

Не — только я, но все, кто с нами рядом,

Глядят туда, где свет тобой разъят».

115 Я молвил: «Если ты окинешь взглядом,

Как ты со мной и я с тобой живал,

Воспоминанье будет горьким ядом.

118 От жизни той меня мой вождь воззвал,

На днях, когда над нами округленной

Была (и я на солнце указал)

121 Сестра того.[1005] Меня он в тьме бездонной

Провел средь истых мертвых, и за ним

Я движусь, истой плотью облеченный.

124 Так я поднялся, им руководим,

Всю эту гору огибая кружно,

Где правят тех, кто в мире был кривым.

127 Он говорит, что мы дойдем содружно

До высоты, где Беатриче ждет;

А там ему меня покинуть нужно.

130 Так говорит Вергилий, этот вот

(Я указал); другой — та тень святая,

Которой ради дрогнул ваш оплот,

133 Из этих царств ее освобождая».

ПЕСНЬ ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

1 Ход не мешал речам, и речи — ходу;

И мы вперед спешили, как спешит

Корабль под ветром в добрую погоду.

4 А тени, дважды мертвые на вид,

Провалы глаз уставив на живого,

Являли ясно, как он их дивит.

7 Я, продолжая начатое слово,

Сказал: «Она, быть может, к вышине

Идет медлительней из-за другого.

10 Но где Пиккарда,[1006] — скажешь ли ты мне?

А здесь — кого бы вспомнить полагалось

Из тех, кто мне дивится в тишине?»

13 «Моя сестра, чьей красоте равнялась

Ее лишь благость, радостным венцом

На высотах Олимпа[1007] увенчалась».

16 Так он сказал сначала; и потом:

«Ничье прозванье здесь не под запретом;

Ведь каждый облик выдоен постом.

19 Вот Бонаджунта Луккский,[1008] — и при этом

Он пальцем указал, — а тот, щедрей,

Чем прочие, расшитый темным цветом,[1009]

22 Святую церковь звал женой своей;

Он был из Тура; искупает гладом

Больсенских, сваренных в вине, угрей».[1010]

25 Еще он назвал многих, шедших рядом;

И не был недоволен ни один:

Я никого не видел с мрачным взглядом.

28 Там грыз впустую пильский Убальдин[1011]

И Бонифаций, посохом Равенны

Премногих пасший длинный ряд годин.[1012]

31 Там был мессер Маркезе;[1013] в век свой бренный

Он мог в Форли, не иссыхая, пить,

Но жаждой мучился ежемгновенной.

34 Как тот, кто смотрит, чтобы оценить,

Я, посмотрев, избрал поэта Лукки,

Который явно жаждал говорить.

37 Сквозь шепот, имя словно бы Джентукки

Я чуял там,[1014] где сам он чуял зной

Ниспосланной ему язвящей муки.

40 «Дух, если хочешь говорить со мной, —

Сказал я, — сделай так, чтоб речь звучала

И нам обоим принесла покой».

43 «Есть женщина, еще без покрывала,[1015] —

Сказал он. — С ней отрадным ты найдешь

Мой город, хоть его бранят немало.