На вашем месте. Веселящий газ. Летняя блажь - Пэлем Грэнвилл Вудхауз

джентльменом. Но судьба распорядилась иначе. «Нет, – возразила судьба. – У меня на тебя другие виды. Ты станешь замызганным хозяином деревенской гостиницы».

– Ну-у, Бак!

– Что «Ну-у, Бак!» Нет, что «Ну-у, Бак!»?

– Ты не замызганный.

– Замызганный!

– Лучше ты подумай, что ты веселый, добродушный хозяин гостиницы. Ну, знаешь – закатав рукава, скачет, хохочет, выход в первом акте сразу после хора поселян.

– Никакой я не жизнерадостный! – возопил сэр Бакстон, ясно видевший истину. – Э-эх, если бы ты выскочила за богача!

– Куда они все запропастились? – подхватила Джин. – Где старомодные миллионеры, которые покупали девиц за мешок золота? Да, крутится рядом твой Чиннери, но он вроде бы не развелся с той, кого купил последней.

– А Ванрингэм? Как насчет него?

– Ну, нет! Я – не в его вкусе. Ему нравятся высокие, гибкие ивы. И вообще, с чего ты взял, будто Табби – миллионер? У него только и есть пособие от мачехи, а ей я, по-моему, совсем не нравлюсь.

– Откуда ты знаешь?

– Интуиция!

– Ты должна ей понравиться, – серьезно сказал сэр Бакстон. – Упорно и терпеливо взращивай в ней симпатию к себе. Да она – единственная на свете, кто хочет купить эту пакость, эту рухлядь! Мисс Виттекер сказала, что она плывет по океану, значит, через два-три дня доберется досюда. Не щади трудов, моя дорогая. Господи, господи! Только представлю, что нашелся кретин, которому можно сплавить нашего монстра!

– Табби думает, что дело на мази.

– Правда?

– Он говорит, что княгиня просто в восторге.

– Мне она как-то сказала, что дом – просто симпомпончик.

– Вот видишь!

– Она такая сумасбродка! Ей перерешить – раз плюнуть!

– Вкус к кирпичам цвета сомон [28] нелегко поколебать. – Уж если он есть, то есть.

– Ладно. Будем надеяться на лучшее.

– Вот он, воинский дух!

– Что ж, тебе пора в Лондон, а мне – к твоей маме. Да, представь, какая странная штука! Мисс Виттекер сказала, звонил ее брат.

– Чей? Мисс Виттекер?

– Нет, мамин.

– У мамы нет брата.

– Я тоже удивился – как это он позвонил, если его нет? Но мисс Виттекер стоит на своем. Очень любопытно. Пойду, спрошу, в чем дело.

– Я бы тоже пошла, но надо бы поймать Басби до ленча. Тут, понимаешь, чистая психология. Казалось бы, подожди, пока он не размякнет, но лично я считаю – издатели вроде питонов. Они терпеть не могут, когда им мешают переваривать. Словом, надо поймать Басби, пока он бодр и свеж.

– Возвращайся скорее.

– Конечно. Надо еще заглянуть в плавучий дом. Посмотреть, как устроился Пик.

– Это кто, тот тип, который снял «Миньонетту»?

– Да. Адриан Пик. Познакомилась с ним недавно, у Виллоуби.

– Симпатичный?

– Просто прелесть!

– Тогда пусть приходит поскорее, давно я не видел приятных людей, – сказал сэр Бакстон, вспомнив о Чиннери, Во-Боннере, Тэннере и прочих. – Пошлю к нему мисс Виттекер с записочкой. А ты сегодня не ходи, ты мне тут нужна. Возвращайся сразу. Надо улестить Чиннери, тебе работы на весь вечер.

– Ох, Бак! Это обязательно?

– А как же! Сама вызвалась. Сказала «посюсюкаю». Сыграй с ним в гольф. Порасспроси про жен, про завтрак, а то он с моей шеи не слезет. Приставучий такой, на редкость. Прямо слепень!

– Зря ты у него взаймы цапнул…

– Не то слово. Что теперь толку жалеть?

«Все пишет он и пишет, перст судьбы, не ведая ни боли, ни борьбы…» [29]

– Знаю. Мне в школе дали переписать это сто раз.

– «…премудрости его не остановят, и душ заблудших горькие мольбы», – докончил сэр Бакстон, остановить которого тоже было невозможно. – А главное, ему совершенно не нужны деньги. У него ведь миллионы! Иначе он бы не выдержал всех этих бывших жен.

– А сколько он на корнфлекс потратил! Ладно уж, постараюсь его улестить.

– Умница! – отечески похвалил ее сэр Бакстон. – Слушай-ка, Джин, а вот мамин брат… Наверное, надо пригласить его?

– Само собой.

– На неопределенный срок?

– А как же!

– И денег требовать нельзя… – выдал сэр Бакстон свою сокровенную мысль. – Э-эх! Втираются всякие, всю мою жизнь переворачивают, хлещут мой портвейн – и даже пяти фунтов в неделю не попроси. Тьфу! – закончил он с истинно английским гостеприимством.

Джин заметила, что нехорошо быть Шейлоком. Сэр Бакстон парировал, что в его положении это неизбежно, и вообще, лично он испытывает к Шейлоку огромное уважение. После чего грузной поступью отправился в дом, а Джин помчалась на конюшни, заводить свой «Виджон‐7» для поездки в Лондон.

3

Мортимер Басби, предприимчивый издатель, с которым писатели вели многолетнюю, вдохновенную, но бесплодную войну, потянулся к телефону и снял трубку.

И тут же сморщился, подавив придушенный вскрик, – кожа его в это утро была крайне чувствительна к резким движениям. Накануне, соблазнившись ослепительно ясной погодой, он взял выходной и, подобно Биллингу в Уолсингфорд Холле, наслаждался солнечными ваннами. В отличие от Биллинга, который, по своей хитрости, смазался маслом для загара, мер предосторожности он не принял и теперь страдал.

– Пришлите ко мне Ванрингэма! – распорядился он. Из приемной ответили, что Ванрингэм еще не вернулся.

– Что? – грозно переспросил Басби. Он не одобрял, когда его сотрудники отлучались из загона в рабочие часы. – Что значит «не вернулся»? А куда, собственно, он ушел?

– Если помните, – подсказала приемная, – вы распорядились, чтобы утром он поехал на вокзал проводить мисс Грэй.

Басби чуть смягчился. Теперь он и сам вспомнил, что мисс Гвенда Грэй, звезда его издательства, сегодня отбывала в Америку, как вся череда английских лекторов, прикладывавших столько усилий, чтоб депрессия этой несчастной страны длилась как можно дольше. А Джо Ванрингэм, истинный «мальчик за все», был послан к поезду с фруктами и цветами.

– Ладно, – буркнул он. – Пришлите, как только появится.

Едва он положил трубку, как телефон затрезвонил. На этот раз Басби уже не так порывисто потянулся к трубке.

– Алло?

– Привет, шеф!

– Кто говорит?

– Это я, шеф!

– Сколько можно повторять «шеф»?

– Ладно, шеф. Звоню с вокзала Панкрас.

Басби вздрогнул от круглой макушки до квадратных ботинок.

– Что?.. Как вы там очутились?

– Вот тебе и на! Мисс Грэй дожидаюсь. Сами же велели проводить ее в Шотландию.

Басби едва слышно забулькал. Только минуты через две он обрел дар речи.

– Идиот! Нет, какой кретин! В Америку! Она уезжает в А-ме-ри-ку!

– В Америку? Точно?

– Такого кре…

На другом конце провода досадливо прицокнули языком.

– Да, верно. Теперь и я вспомнил. Ведь и правда, в Америку!

– А поезд к пароходу отходит с вокзала Ватерлоо!

– Опять вы правы. То-то я все жду, а ее все нет. Вот она, разгадка! А