Эмиль Золя - Как люди умирают

— Поспешим, дети мои, в семь мне надо уехать.

Никто, однако, не торопился. Сходили за двумя соседями, которые должны были нести гроб на старых, почерневших от времени носилках. А когда соседи явились и все уже собрались тронуться в путь, прибежал Жакине с криком, что могила еще не готова, но идти все-таки можно.

Первым, читая по книге латинские молитвы, шел священник; за ним маленький служка нес помятую медную чашу со святой водой и кропильницу. Когда проходили мимо сарая, где обычно дважды в месяц служили мессу, из него вышел и стал во главе процессии второй мальчик, который нес прикрепленный к концу палки крест. За гробом шла семья покойного; мало-помалу к ней присоединилась вся деревня, а позади всех бежали грязные, вихрастые и босоногие мальчишки.

Кладбище было на противоположном конце деревни, за околицей. Дорогой соседи, которые несли гроб, трижды останавливались, чтобы передохнуть. Они ставили носилки на землю и отдувались; процессия в это время тоже стояла. Потом все снова трогались в путь. Слышался стук деревянных башмаков по сухой земле. Когда пришли на кладбище, оказалось, что могила действительно еще не готова; голова могильщика то появлялась, то исчезала над краями ямы — он выбрасывал лопатой землю.

У кладбищенской ограды — простого плетня — буйно разрослась ежевика; в сентябре ребятишки бегали сюда по вечерам полакомиться спелыми ягодами. Кладбище казалось настоящим садом в открытом поле. В глубине его зеленели огромные кусты смородины, а в одном углу росла груша, высокая и ветвистая, как дуб. Посредине была небольшая липовая аллейка, летом старики любили посидеть тут в тени и выкурить трубочку. Солнце пылало. В траве стрекотали кузнечики; в знойном воздухе с жужжанием носились пчелы. Тишина этого сада вся была пронизана трепетом жизни, а соками этой тучной земли налились алые, как кровь, лепестки маков.

Гроб опустили возле могилы. Мальчик воткнул крест в землю в ногах покойника, а в головах стоял священник, читая по-латыни. Но присутствующих больше всего занимала работа могильщика. Они окружили могилу и с интересом следили за его движениями. А когда все возвратились к покойнику, оказалось, что священник со служками уже ушли и возле гроба стоит в терпеливом ожидании только семья покойного.

Наконец могила была готова.

— Хватит! Глубоко уже! — крикнул могильщику один из крестьян, несших тело, и все стали помогать сыновьям покойного опустить гроб в могилу.

Старику Лакуру будет здесь хорошо. Ведь он так любил землю, и она любила его. Шестьдесят лет прошло с того самого дня, когда он в первый раз тронул ее своей лопатой. Вот и встретились они снова. Их любовь с каждым годом все возрастала, а теперь земля навсегда взяла его к себе. Хорошо, спокойно будет тут почивать Жан-Луи! Ничьи шаги не потревожат его. Одни только легкие птичьи лапки будут касаться травы на его могиле. Смерть, озаренная солнечным сиянием, принесет ему вечный сон в мирном лоне полей.

Могилу засыпали. Все дети Жан-Луи — Катрина, Антуан, Жозеф, бросили в нее по горсти земли, а Жакине нарвал красных маков и положил их на могилу деда. Потом семья вернулась домой, и все сели ужинать. С полей гнали стада, солнце садилось. На деревню спускались сумерки теплой летней ночи, и все вокруг засыпало.

1882