Луи-Фердинанд Селин - Феерия для другого раза II (Норманс)

– Мир! Фердин-н! Мир!..

Он копирует произношение Оттава!..

– У меня бутылки охлаждаются!

– Да! да! я видел!

– А, ты видел? а что ты видел?

– Все!

Я думал, он испугается! нет! нет! его ничем не проймешь! я не собирался рассказывать о старухе!.. и о служанке? но он совсем обнаглел!.. он кличет мамашу Туазель, подпиравшую стену с зажатым в руке колокольчиком… она слегка шокирована… для «одного фильма» что-то много говорит!.. он смотрит на нее… она слушается, идиотка… он командует ей!

– Вот, мадам Туазель, держите!.. вы спуститесь в сад! и пошевеливайтесь!

– Мне нужны цветы!.. много цветов! только цветы! ага? только цветы! никаких веток! гортензии! мимозы!.. гладиолусы!.. вы меня слушаете? десять минут! у вас на все про все десять минут!..

Вот так!

– Но цветов больше нет, господин Норбер!

Оттавио стучит пальцем по лбу:

– Но Норбер, все сгорело! ты разве не видел? а где же ты был?

А вот когда ему задают вопросы, он прямо сатанеет! я уже это замечал! он кипятится, вопит!

– Какие глупости! послушайте их! Они сговорились!

Но меня, меня он не запугает!

– Ты не слышал, как рвались бомбы? ты не видел фейерверков? ты не видел пожаров? Опера?… горевшую Сену?… «Гомон»? ты не видел это смертоубийство? в воздухе? ты не видел Жюля на мельнице? ты не заметил Мими?

– Тебя нужно запереть, Фердинанд!.. ты сошел с ума!..

Вот таким я кажусь ему!.. я его пугаю до смерти… я заставляю его отступить!.. он загораживается от меня! руками, выставленными вперед!.. ах, киногерой с его сбивающим с ног взглядом, зрачки расширены, глаза неподвижны!.. но и он отходит! отступает!

– Ты возвращаешься в гостиную, гомик? – спрашиваю я его…

Все это подстроено, уверен!.. потому что я его совсем не смущаю!.. и никогда он не орал так, как сейчас!..

– Вы не понимаете, о чем вещает радио!.. бонг! бонг! бонг! Он изображает Радио-Лондон!

– Радио грохочет вам в рожу! пи! пи! пи! бонг! бонг! бонг! – он заходится смехом.

Ему наплевать на нас! он покатывается со смеху!

– Вот они, пушки! бонг! бонг! бонг!

Он здорово копирует лондонские позывные…

– Вон отсюда, все! бездельники, сволочи! бонг! бонг! бонг! динг! донг! донг!

Сейчас он копирует «Биг Бен»!*[189] время! десять часов!.. десять часов утра… бонг!.. бен!..

Ему надоело! он нас выгоняет!.. и успокаивается… но спохватывается…

– Ты, дорогой Фердинанд, вернись! послушай!

Я побаиваюсь… что-то он мне приготовил?

– Ты категорически отказываешься это сделать?

Сделать что?… он мне что-то такое шептал… мол, он просит, чтобы я позвонил в Рим… Папе… он считает, что Папа Римский запаздывает… ну и что… зачем ему звонить?

– Потому, что он собирался прибыть!.. чтоб я был уверен!..

Я возражаю…

– Да, но все-таки!.. скажи ему… я прошу… пусть он мне подтвердит!

Ладно, мне нужны четкие инструкции, потому что это уже что-то! настоящие указания!.. потому что Папа существует!.. я ему позвоню из Сент-Эсташ! Папе Римскому!.. Чтобы непременно приехал! но только нужны инструкции!.. и чтобы Норбер мне их дал!

– Проходи, Фердинанд!.. проходи!..

Оттав нас прерывает… ему надоело наше перешептывание!.. а он не перестает шептать! как хотите, а он спускается… Лили держит на руках Бебера… Оттав собирается взвалить меня на спину!.. консьержка изо всех сил трясет колокольчиком!.. вот она, чертова лестница!.. я должен… еще три… четыре шага… пересечь коридор!.. я шатаюсь!.. качаюсь… добрался!

– Держись! держись хорошенько! – кричит мне Оттав…

Я судорожно цепляюсь!.. и потом его шея! я, словно мешок, болтаюсь у него за спиной… если он меня сбросит, я полечу в пропасть!.. я… в пропасть!.. если она существует!.. меня всегда притягивали пропасти!.. ах, лестницы-то и нет… правда!.. черт! черный провал, искореженное железо!.. нужно покрепче вцепиться в его спину!.. напрягся… прыжок… мои ноги болтаются у него за спиной… голова свисает на грудь!.. шатается!.. но он сам захотел!.. вот!.. я тут!.. руки на плечах, на обоих!.. он меня легко взвалил на плечи, согнулся… я закрываю глаза… я должен расслабиться, не напрягаться, ему и так тяжело… нормально! нормально!.. у него, у Оттава, походка матроса!.. он не спотыкается… не оступается… при спуске, это чудо!.. голова мотается из стороны в сторону, гул в ушах, моя голова… голова!..

Отчетливо помню… голова мотается, руки свело, и нарастающее улюлюканье!.. да… да!.. ууу! юоуюоу! рев!.. сирены!.. вот! там!

ууу! оооуу! ууу!

Я бы не спрашивал никого, если бы ревело в ушах?… я хочу уверится… кричу Оттаву…

– Ты слышишь сирену?

Я слышу на лестнице!.. за окнами!.. тем более, что все стекла вылетели!.. я выдумываю?… я спрашиваю Лили…

– Ты слышишь?

– Ну конечно!.. да, дорогой, слышу!

А, тогда ладно! я не свихнулся! и на том спасибо! Лили тоже слышит!

– Не отвлекай Оттава! быстрей! быстрей!

Я его подгоняю, но вовсе не хочу, чтобы он меня уронил! чтобы рухнул в пропасть!.. но если он будет медлить, они все успеют собраться внизу… ожидая нас в хищном нетерпении! толпа! клыки!.. звериный оскал!..

– Сирены, Оттав! сирены!

– И моя, скажешь, тоже гудит?

Что это значит?

Но он мне не отвечает!.. он недоволен!.. внезапно он останавливается!.. и застывает… на краю ступеньки… задумался…

– А моя?… моя?

Сломалась!.. хочу сказать, но боюсь!.. голова болит нестерпимо!

– Но ты узнал бы свою сирену! она от тебя не уйдет!

Мне нужно его убедить, а то он так и будет стоять!..

– Давай, Оттав! ты дойдешь! дойдешь!

Я слышал удары его сердца! потому что моя голова у него на груди! слева, где сердце!.. но только пусть он не стонет!.. нет!.. ему плохо! нет!.. Господи, женщины вцепились друг другу в волосы!.. Лили, консьержка!.. да! поспорили!.. это четвертый или пятый этаж?… гляди, дерутся! все еле держится!.. прекратите!.. бред какой-то, черт!.. я думал, что мы уже на третьем, честно сказать… Оттав ползет, как черепаха!.. я бы не поверил… каждый шаг… с трудом… так медленно!.. поднимался он куда быстрее!.. чудненько!

– Вы поднялись сюда, образина? и вы не поняли, на какой этаж? вы же шли по этой лестнице? или нет? взлетели? у вас ведь голова не вверх тормашками? вам не хочется завыть? вам?

Мне было стыдно… а ей наплевать…

Я смотрел на нее… собственно, мне ничего другого не оставалось… моя голова у нее под носом!.. она держит мои бумаги! все мои бумаги! корова!.. стопки рукописей!.. она все захватила! ничего не забыла, и колокольчик!.. все подобрала!.. я вижу ее поганую копченую рожу… желтую, опухшую и сморщенную… и растекшиеся пятна синяков!.. багровые, синие, зеленые!..

Ууу! оууу!

Сирены надрываются снаружи! я пытаюсь передать их звуки, как могу… это, конечно, не один ууу! а двадцать! сто уууу!.. вы представляете? мне казалось, что звуковая волна накатывается с востока… с другой стороны!.. но ни единого взрыва!.. ни единого разряда!.. пока что!.. и самолетов тоже нет…

– Алле, ап! Фердинанд!.. очнись!

Он недоволен мной!.. он же меня тащит на себе!.. он что, не понимает?…

– Это ты не двигаешься, эй, олух!.. очнись!..

Правда, он не двигается!.. дзинь! дзинь! но консьержка-то двигается!.. и еще как!.. трясет колокольчиком изо всех сил! я в трансе!.. мои бумаги куда-то испарились!.. она бросила все! мои бумаги разлетелись!.. вылетели!.. в окно!.. в двери!.. я бы никогда не поверил, сколько же у меня бумаг!.. мама моя!.. бумажный смерч вылетает в окно!.. на улицу!..

– Тебе наплевать! тебе наплевать на мои труды, консьержка!

– Спускаемся, спускаемся, доктор!..

Теперь она торопится!.. мне бы хотелось!.. но Оттав колеблется… он ставит ногу на ступеньку…

– Черт! Оттав, скажи!.. ступеньки прогорели? там – первая?

Я же не вижу!.. я ничего не вижу… но я не хочу, чтобы Лили спускалась совсем одна… я держу ее за руку… у меня кружится голова… я зависим от всех!.. о, как я завишу от других! я бы оттолкнул Оттава, но не сделаю этого – уф!

– Лили, скажи, ты-то, ты видишь?

– Да, я вижу!

– Ты видишь ступеньки?

– Да! да!

– Ты слышишь сирены?

– Конечно! я их слышу!

Опрокинутый головой вниз, я вижу всю лестницу!.. я могу пересчитать лестничные клетки!.. головой вниз!.. две!.. три!.. я вижу Норбера! наверху! над нами!.. он склонился над перилами!.. его бородка… его густые брови!.. его лента Почетного легиона на шее!..

– Фердинанд! Фердинанд! слушай!

Он зовет меня!

– Ты мне не оставишь Лили? ты не оставишь мне Лили?

Вот что ему нужно!.. он твердит! «Лили! Лили!» он мне подмигивает!.. мразь!.. гад!

– Тсс! Тсс!..

Палец к губам!

В этом квартале полно развратников! я хочу!.. я хочу! вам понятно!.. бомба, ну не бомба!.. на их головы!.. я думаю об этом, повиснув на руках Оттавио!.. я думаю… сколько же развратников!.. высоких… и низеньких!.. я почти всех знаю… я вспоминаю их одного за одним… пока Оттавио одолевает ступеньку… и следующую!.. он принимает меры предосторожности!.. держится за стену… я не дышу!.. не шевелюсь!.. ступенька за ступенькой… я держу Лили за руку… я думаю… конечно, в этом квартале полно развратников!.. Кремуилль? точно развратник!.. и Жюль, понятное дело!.. я все о нем, прошу прощения!.. обрубок-из-гондолы!.. козел бешеный! нет?… а Рудольф?… немного!.. я хочу!.. а невестка?… я же видел ее на Дельфине?… под столом?… и что, они не ласкали друг друга?… развратницы?… а?…